Страшно ли было Василию? Да, очень. Но он не мог поступить иначе.
Иван Терентьевич долго упрашивал Василия взять его с собой.
– Как я вас возьму? – сопротивлялся Василий. – Сами подумайте. Сравните мой шаг и ваш. Мы с вами будем месяц идти.
– А я буду бежать, – настаивал Иван Терентьевич.
Супруга Машка всплеснула лапками:
– Куда тебе бежать? Мало одного инфаркта? Бегун!
Наконец Василий согласился его взять. Но с одним условием. Иван Терентьевич пойдёт не своим ходом. Ему придётся «идти», сидя в кармане у Василия.
Ивану Терентьевичу это показалось обидным:
– В чужом кармане! Вот выдумали. Или я не мужчина?
Но всё же согласился:
– Неважно, кто у кого в кармане. Главное – вернуть награбленное. И восстановить справедливость.
Мышка Машка проводила их до порога. Поцеловала Ивана Терентьевича. И Василия. Сделать это было непросто. При её росте. А нагнуться Коту мешал живот. Машке пришлось становиться на задние лапки и ещё подпрыгивать.
Иван Терентьевич, высунувшись из кармана, долго махал супруге платком. Платок он нашёл в кармане Василия. В его лапках он скорее напоминал не платок, а белый флаг.
– Прекратите, – приказал ему Василий. – А то подумают, что мы сдаваться идём.
Скоро Машку заслонил от наших героев куст пионов.
Иван Терентьевич вздохнул и скрылся в кармане Василия.
Идти было легко. Иван Терентьевич почти ничего не весил. Да и дорога шла всё время под горку. К реке.
«Обратно тяжелее будет, – подумал Кот. – Во-первых – в горку.
А во-вторых, – ещё нести драгоценности».
Домик браконьера Уклейкина оказался самой настоящей каменной виллой. Из красного кирпича. С башенками. И золотой рыбкой на высоком шпиле. Стоял он на обрыве, над водой. Над пустым песчаным пляжем, над перевёрнутой, с чёрным дном, лодкой. Над рыбачьей сетью, раскинутой на шестах.
Василий постучал в калитку.
В ответ раздался оглушительный собачий лай. По его громкости можно было предположить, что псина там немалых размеров.
– Кто там буде?
На крыльцо вышел голый по пояс мужчина в закатанных до колен штанах. И такой чёрный, каких Василий видел только в фильмах про туземцев.
– Я от Веры Денисовны, – сказал Кот.
– А-а. Проходите.
Уклейкин спустился с крыльца, откинул задвижку. Крикнул невидимой собаке:
– Шоб ты подохла!
Лай в глубине двора сразу прекратился.
«Может, и правда подохла?» – подумал Василий.
Василий и Иван Терентьевич, в его кармане, прошли в дом.
И сразу они попали в рыбное царство. Везде была рыба. На верёвках висели огромные лещи. В вёдрах плескалась рыбья мелочь. В тазах – полно икры. Просто в глазах было черно от её количества.
Уклейкин возобновил прерванное занятие. Схватил за жабры огромного осетра, приподнял, махнул ножом. Из распоротого брюха в таз чёрным водопадом упала икра.
– Икорочки не желаете? – спросил Уклейкин.
– Желаем, – сказал Василий.
– Отлично! А какой? Чёрной? Не очень чёрной? Или совсем не чёрной?
– А какая лучше?
– Какая дороже, та и лучше, – уклончиво сказал Уклейкин. – Расплачиваться чем будете? Деньги-то у вас есть?
– Денег нет. Но есть драгоценности.
Василий опустил лапу в карман. Он делал вид, что вот-вот достанет драгоценности.
И тут же ощутил крепкое рукопожатие Ивана Терентьевича. Оно означало, что он с ним рядом, в кармане. И не надо ничего бояться.
Уклейкин зачерпнул половником икру:
– Самая лучшая. Икринка к икринке. Специальный посол. Для дорогих гостей и постоянных клиентов. Одной баночки хватит?
– Хватит, хватит, – ответил Василий.
Уклейкин перелил икру из половника в баночку. Крепко насадил на неё пластмассовую крышку:
– Кушайте на здоровье!
– Руки вверх! – сказал Василий и вытащил из кармана газовый пистолет. Вместе с Иваном Тереньевичем.
– И не вздумайте сопротивляться, – добавил Иван Терентьевич, сидя на пистолетном дуле.
– И не подумаю, – сказал Уклейкин. – Чего уж там!
– Бабушек грабить. Не стыдно? Покупать за бесценок серьги да кольца? Рыбу убивать, браконьерствовать?
– Не знаю я никаких бабушек.
– Собирайтесь, Уклейкин!