неодобрение. Она приглаживает мои волосы, пытаясь привести их в более послушное состояние, но кудри снова встают дыбом.
– Присаживайся. – Она указывает на обеденный стол. – Выпьешь что-нибудь?
– У нас есть сладкий чай, – возбужденно вмешивается папа. – Я утром заварил свежий.
– Нил, это же ужасно много сахара.
– Папа, я бы с удовольствием. Спасибо.
Изящные руки матери разглаживают фартук и поправляют жемчуг на шее, она явно пытается прикусить язык и удержаться от того, чтобы не сказать какую-нибудь резкость. Моя мать-южанка никогда не скажет ничего подобного. Благослови ее господь.
– Как поживает твой брат?
Конечно, ее первый вопрос – о моем брате-близнеце, а не обо мне.
Она усаживается напротив меня за обеденный стол, который сервирован с такой элегантностью, как будто сегодня вечером нас ждет званый ужин, но я знаю, что это не так. Главное, чтобы все всегда выглядело как можно красивее.
– У него все хорошо. Он занят началом сезона, но все хорошо.
– Он с кем-нибудь встречается?
– Нет, я так не думаю, – качаю я головой.
– У него еще полно времени, – говорит мама, махнув рукой. – Ему всего двадцать шесть. Не стоит торопиться. Этот мальчик – просто находка.
Папа возвращается из кухни, ставит передо мной чай, целует меня в макушку и садится рядом с мамой.
– А как насчет тебя, Ви? – спрашивает он. – Как у тебя дела? Как новая работа? Как дела в приюте?
– У меня все хорошо. Работа хорошая. Плотный график. – Я быстро киваю головой. – И мне нравится этот приют. Хозяйка – добрейшая женщина, которая просто по-настоящему благодарна за любую помощь, которую ей оказывают. Жаль, что я не могу находиться там полный рабочий день и помогать. Здание довольно ветхое, и его не помешало бы немного обновить, но небольшие пожертвования едва покрывают расходы на еду и лекарства для собак, не говоря уже обо всем остальном.
– Ты с кем-нибудь встречаешься? – перебивает меня мама.
– Хм. Нет. Сейчас – нет. Кстати, собаки такие милые и очаровательные, и они просто хотят, чтобы кто-нибудь их любил.
Мой папа весь внимание; пока я продолжаю свою тираду, в его карих глазах видна гордость, он явно рад, что я нашла что-то, что делает меня такой счастливой. Мама, с другой стороны, отнюдь не лучится радостью.
– Там есть такой доберман по имени Рози, и она абсолютная милашка, но, знаете, выглядит немного пугающе. На данный момент она пробыла там так долго, что потенциальные владельцы отказываются от нее, даже не взглянув во второй раз в ее сторону.
– А как же Бретт? – спрашивает мама о моем бывшем. – Мне всегда нравился этот мальчик. Может быть, тебе стоит связаться с ним и узнать, встречается ли он с кем-нибудь.
– Тереза, – тихо одергивает папа, пытаясь ее приструнить, но динамика власти в их отношениях так не работает.
– Я не просто так рассталась с Бреттом.
– Ну, Стиви, – не так уж невинно замечает мама. – Ты не становишься моложе, дорогая.
Да, я не становлюсь моложе, но еще я точно такого же возраста, как и ее сын, у которого, как она только что сказала, полно времени.
– Прошлым вечером я видела Ханну и Джеки, – увожу я разговор в сторону.
– О, правда? Ханна сейчас очень красива? – быстро спрашивает она с волнением. – На прошлой неделе я видела ее мать в церкви, и знаешь, что ее младшая сестра в этом году прошла отбор на «Мисс подросток Теннесси»? Я подумываю узнать, не пригодится ли ей какое-нибудь из старых нарядных платьев, которые я покупала для тебя. Знаешь, ведь их ни разу не надевали, да и сейчас они бы тебе все равно не подошли.
Вот оно. Я ждала, что она упомянет мой вес или размер.
Я и так удивлена, что она продержалась целых двадцать минут.
– Отличная идея, – вот и все, что я могу сказать. На данный момент я слишком устала от всего этого, чтобы играть в мамины игры. – Папа, чай действительно вкусный.
Я смотрю на него, и его смуглая кожа между бровями собирается в морщинки, когда он одаривает меня сочувственной улыбкой.
– Рад, что ты приехала нас навестить, Ви, – говорит он. – Хотя тебе, наверное, пора идти. Тебе скоро на работу, верно? Сегодня вечером отправляешься в Филадельфию?
Мой папа самый лучший, он пытается дать мне возможность закончить этот визит. До начала работы еще несколько часов, но мне нужно выбраться из этого дома.
– Да, мне пора идти. – Я поднимаюсь со своего места, родители тоже встают из-за стола.
– Стиви, дорогая. Пожалуйста, причешись перед работой. – Мама быстро и неловко обнимает меня на прощанье.
Она хочет сказать, что я не расчесываю свои вьющиеся волосы. Потому что как смеют мои волосы быть пышными и дерзкими, вместо того чтобы быть гладкими и уложенными, как у нее.
– Обязательно, – таков мой ответ. Большего этот разговор и не стоит.
– Ты прекрасно выглядишь, Ви, – заверяет папа, обнимая еще крепче. – И я горжусь тобой и всем, что ты делаешь в работе и волонтерстве. Я счастлив, что ты нашла то, что тебе так сильно нравится.
– Спасибо, папа.
Он смотрит на маму и снова переводит взгляд на меня.
– Позволь, я тебя провожу. – Он кладет руку мне на плечо, пока я заказываю с телефона такси обратно в отель. Как только мы оказываемся снаружи и дверь закрывается, он поворачивается ко мне. – Не слушай ее, милая.
– Как я могу ее не слушать? Она это делает постоянно. Никак не уймется.
– Я с ней поговорю.
– И что из этого выйдет хорошего? Ты разговаривал с ней много лет, а она все такая же. Я ничего не могу сделать, чтобы сделать ее счастливой!
– Ты же знаешь, какая она, Ви.
– Да, пап, знаю. Но это уже недостаточно хорошее оправдание. – Моя машина подъезжает как раз вовремя, так что я еще раз быстро обнимаю его на прощание. – Люблю тебя, – бросаю я через плечо, в отчаянии направляясь по дорожке к своей машине.
– И я люблю тебя, моя прекрасная дочь, – откликается он, когда я сажусь в машину.
Я коротко машу ему рукой, машина отъезжает от дома, который я больше никогда не захочу посетить.
14. Зандерс
Мне нравится играть против «Нэшвилла». Их болельщики чертовски шумные, а я живу за счет этой кутерьмы. Большинство спортсменов наслаждаются шумихой на своих домашних матчах, получая одобрительные возгласы со стадиона, полного преданных болельщиков, одетых в цвета их команды. Мне, с другой стороны, доставляет огромное удовольствие ненависть к команде гостей.
Я называю это преимуществом на льду.
Хотите освистать меня, когда я выйду на лед? Нет проблем, за это я впечатаю в борт вашего звездного нападающего.
Желаете обзывать моих товарищей по команде или придумывать дурацкие песнопения, которые, черт возьми, не имеют никакого смысла, кроме как нас раздразнить? Пожалуйста, на здоровье. Это придаст мне сил кататься еще быстрее и бить немного сильнее.
Хотите на меня наорать и ударить по стеклу,