возьми.
Взгляд Стиви останавливается на катастрофе, происходящей в передней части моих штанов, и ее лицо расплывается в улыбке.
– Ой. Значит, ты знаешь, где это? – Ее глаза цвета морской волны блестят, она поддразнивает меня.
– Не связывайся со мной сейчас, милая, – предупреждаю я, пытаясь развернуться так, чтобы мой товарищ по команде не увидел моей проблемы. Но, по-видимому, мое предупреждение звучит не так уж сурово, потому что оно всего лишь вызывает у Стиви сдавленный смех; похоже, она полностью удовлетворена эффектом, который ее тело оказывает на мое.
15. Стиви
Я почти успешно преодолела это четырнадцатидневное путешествие, не уступив Зандерсу. Но должна сказать, что фиолетовому вибратору, который я храню в своей дорожной сумке, за эти последние две недели действительно пришлось поработать.
Каждый наш рейс все больше искушает меня. На данный момент даже то, как он просит свою дурацкую газировку, вызывает у меня желание на нем попрыгать.
Мне нужно заняться сексом, и я не думаю, что для этого подойдет кто-то другой.
Я запиралась в гостиничных номерах в Филадельфии, Буффало и Джерси. И вот я в Вашингтоне, лежу в постели и отказываюсь выходить из комнаты. Мне просто нужно пережить сегодняшнюю ночь, и завтра вечером мы летим в Чикаго.
И я буду свободна.
По крайней мере, на время.
Чтобы не покидать безопасное пространство отеля, я стала заказывать еду с доставкой. С моим везением я знаю, что, выйдя на улицу, непременно столкнусь с Зандерсом. Мироздание испытывает меня, провоцируя сдаться.
И, черт возьми, я этого хочу.
Но не могу. И не только из-за моей работы, но и из-за обещания, которое я дала сама себе. После того как Бретт, по сути, три года использовал меня в колледже, я сказала, что больше никогда не буду встречаться со спортсменом. А это значит, что я не буду с ним спать.
Верно? Или это какая-то лазейка? Звучит как лазейка.
Звучит как очень заманчивая лазейка.
С той ночи в Нэшвилле две недели назад я потеряла счет, сколько раз я кончала, представляя образ Эвана Зандерса. Думая о его прекрасно вылепленном теле и огромном органе, я сжимаю ноги, пытаясь сопротивляться. Я за всю жизнь столько не мастурбировала, но боль и желание не проходят.
Потянувшись за фиолетовым вибратором на прикроватной тумбочке, я кладу его под простыни между ног. Божественный гул наполняет комнату, моя любимая игрушка заводит меня еще больше. Это не займет много времени. Я уже почти на грани.
В памяти всплывает дьявольская ухмылка Зандерса, и я представляю его безупречное тело поверх моего.
Точеные руки надо мной, пока он входит и выходит в мучительном темпе. Его цепочка, которую я была бы не прочь зацепить подбородком, когда она свисает надо мной. И его голос – бархатистый, ровный и уверенный. Держу пари, этот парень и в постели говорит непристойности.
Я хочу, чтобы он говорил непристойности со мной.
Бззззз. Да. Уже близко. Вот-вот. Моя грудь приподнимается над матрасом.
Бзз. Бзз. Тишина. Какого хрена?
Я гляжу на игрушку в своей руке, снова и снова нажимаю на кнопку, но тщетно. Она разрядилась. И я не взяла с собой зарядное устройство. Мне оно никогда раньше не требовалось в дороге, но, с другой стороны, я никогда раньше не пользовалась прибором столько раз за две недели.
Ты что, издеваешься надо мной? Как будто я и так недостаточно сдерживалась. Мои пальцы. Это выход.
Я скольжу средним пальцем по низу живота, пока не задеваю клитор. Прижимаю его рукой. Потираю, дразню, ласкаю.
Ладно, этого хватит, но я бы хотела, чтобы эту работу выполняли чьи-то другие пальцы. Кое-чьи длинные, покрытые татуировками пальцы, украшенные золотыми кольцами.
Остановись, Стиви. Ты не должна об этом думать.
На прикроватной тумбочке звенит телефон, отвлекая меня от грани оргазма.
Да вы издеваетесь. Сегодня явно не мой вечер.
Я невольно закатываю глаза, протягивая руку за телефоном, и когда я вижу, чье имя прервало мой момент, из горла у меня вырывается стон.
Мне ни с того ни с сего пишет мой бывший, в то время как я пытаюсь перестать мечтать о единственном мужчине, о котором мне мечтать не следует.
Бретт: Привет, Стиви, давненько мы не общались.
Да, прошло много времени, с тех пор как я подслушала, как ты говорил своим товарищам по команде, что, решив стать профессионалом, ты собирался отказаться от меня ради лучших вариантов, которые, как ты предполагал, у тебя есть.
Бретт: На днях я разговаривал с Райаном о том, чтобы навестить его. Я не знал, что ты сейчас живешь в Чикаго, но это круто! И ты летаешь с «Рапторс»? Каков Эван Зандерс в реальной жизни? Он мой любимый игрок в НХЛ. Я собираюсь пригласить тебя на ужин, когда приеду в город ветров. Скоро поговорим.
Убейте меня прямо сейчас. Черт подери, убейте меня прямо сейчас. Ни за что на свете я никуда не пойду с Бреттом, и нет абсолютно никаких шансов, что я познакомлю его с Зандерсом.
Отбросив телефон на другую сторону кровати, я возвращаюсь в исходное положение, зажав пальцы между ног, но бесполезно. Момент упущен.
Проклятый Бретт.
Я раздраженно сажусь, прислонившись спиной к изголовью кровати, совершенно взбешенная тем, что у моего бывшего хватило наглости вот так небрежно мне написать. Он думает, я снова приползу к нему, как делала бесчисленное количество раз в колледже? Думает, что может продолжать относиться ко мне как к запасному варианту, а я буду его ждать? Я больше не хочу быть ничьим запасным вариантом.
Я хочу, чтобы кто-нибудь выбрал меня.
Знаете, кто пытается выбрать меня вот уже две недели?
Любимый игрок Бретта в НХЛ, вот кто.
В момент абсолютного разочарования, сдерживаемой агрессии и толики мелочности я достаю свой телефон и открываю соцсеть. Не задумываясь, захожу в профиль Зандерса, где за защитником следят 3,6 миллиона человек. Он, с другой стороны, подписан только на 128.
И я – одна из этих 128.
Мои пальцы зависают над экраном телефона, пока я внутренне борюсь с собой, пытаясь сообразить, хорошая ли это идея. Я знаю, что это ужасная идея, но прямо сейчас мне кажется, что оно того стоит.
Всего лишь одна ночь. Одна ночь горячего, такого нужного и, надеюсь, грязного секса. Всего одна ночь.
Обычное остроумие, которое у меня всегда наготове для вступительных реплик в приложениях для знакомств, полностью отброшено. Зандерс принадлежит к другой породе людей, к которой я не привыкла. Я хочу отправить что-нибудь умное, пикантное и, возможно, немного неуловимое, но вместо этого я отправляю кокетливое сообщение… «Привет».
Чертовски гениально, Стиви.
Не прошло и тридцати секунд, как по экрану моего телефона заплясали три серые точки: Зандерс печатает ответ.
Его ответное сообщение – это не «Привет». И не «Как дела?». В нем нет ничего пушистого или мягкого, он не