Я беру стакан, который он пододвигает ко мне.
― Да.
― С-с ним? ― спрашивает он, приподняв бровь.
Я облизываю губы.
― Ага.
Все ясно ― он гей.
Парень ухмыляется.
― Как тебя зовут? Клянусь, я не пытаюсь тебя подцепить. У меня нет желания умереть.
Я смеюсь в ответ его словам.
― Я Аметист.
― Ого, ― его глаза расширяются от шока. — Это чертовски крутое имя.
Мои щеки горят.
― Спасибо, ― ценю это короткое отвлечение от того факта, что я, возможно, влюблена в Мэддокса.
Парень подает мне еще один стакан.
― За счет заведения, ― затем подмигивает мне и отходит, чтобы обслужить другого клиента.
Именно в этот момент я замечаю, что на нем надето. Чертовы подтяжки. Я фыркаю в свой стакан. Это так освежает, встретить кого-то не такого идеального, когда ты была рядом с совершенством столь долго. Даже моя лучшая подруга идеальна. Прямо в этот момент я решаю, что буду заглядывать в этот клуб чаще. Опустошаю второй стакан прямо перед тем, как Лейла подходит, чтобы вытащить меня на танцпол. Я смеюсь, убирая с лица свои длинные розовые волосы. Подруга начинает тереться об меня в такт музыке. Играет поппури из песни Дрейка «Nice for What». Мы с Лейлой всегда отлично проводили время, куда-нибудь выбираясь, и это всегда было главным образом потому, что мы могли танцевать.
***
Даже через неделю после Вегаса, клянусь, я все еще чувствую, как раскалывается моя голова.
― Рози, тебе лучше образумиться перед сегодняшним ужином! ― Тэлон ударяет меня по заднице кухонным полотенцем.
― Ауч! ― ругаю я его, потирая больную ягодицу. Не знаю, это от его маленького удара, или ежедневного нападения Мэддокса на мое тело. В последнее время все болит. Мои мышцы ноют, а кожа пульсирует. Я довольно спортивная (не то, чтобы занималась спортом или что-то еще), просто катание на скейте всегда поддерживало меня в хорошей форме и тонусе.
Тэлон смеется, как будто читает мои мысли.
― Заткнись.
Все еще потираю свою ягодицу, когда входит Лейла. Ее волосы в полном беспорядке. В последнее время мы не так много времени проводили в общежитии.
Занимаю себя приготовлением кофе. Сегодня суббота и я планирую все рассказать Мэддоксу. Впервые в истории, Аметист Тейтум собирается признаться кому-то в любви. Я в ужасе.
― Выглядишь дерьмово, ― говорит она, зевая. Тэлон выходит через переднюю дверь на свою пробежку.
― Спасибо. Как и ты.
Подруга садится.
― Ложь, ― бормочет она, кладя лоб на руки. ― Серьезно. Почему мы не можем пропустить колледж и сразу пойти работать? Мой мозг готов взорваться.
Я протягиваю ей кружку с разбавленными кофейными зернами и потягиваю свой восхитительный напиток. Поскольку я люблю себя, то добавила сливки.
― Потому что мы не знаем, что делаем, ― дую я в свою кружку.
На кухню неторопливо заходит Мэддокс, потирая глаза. Он улыбается, когда видит меня, сияя своей белоснежной улыбкой. Его мышцы сокращаются, когда он берет из моих рук кружку и делает глоток моего кофе.
― Доброе утро, детка, ― он целует меня в голову и начинает готовить завтрак.
Обычно я его делаю, но на сегодня с меня хватит. В любом случае, смотреть, как Мэддокс расхаживает рядом в этих великолепных серых трениках ― куда более весело. Чертеж члена кому-нибудь нужен? Мой рот наполняется слюной.
У меня такая слабость по отношению к нему.
Только к нему. Я люблю его, и это уничтожит меня. Я, даже больше, чем просто люблю его, это граничит с одержимостью. Чувствует ли он себя также по отношению ко мне?
Перевожу взгляд на Лейлу, которая многозначительно смотрит на меня поверх своей кружки. Я вопросительно выгибаю брови. Она приподнимает свои в ответ, как будто спрашивая: «О чем думаешь?».
Я пожимаю плечами.
― Ни о чем важном.
Подруга сужает глаза так, будто не верит мне.
Я снова пожимаю плечами. Меня это не волнует.
Возвращаю свое внимание к Мэддоксу. Как я умудрилась заполучить его? Плохого парня из нашего кампуса. Парня, которого жадно желала каждая девушка, а получила я. Не верю в судьбу или что-то подобное. Я не могла не ощущать то, что когда мы были вместе, между нами было что-то большее, чем мы могли видеть. Это словно сила свыше, которая создала нас и подтолкнула на путь друг друга. Хотя, почему я? Мэддокс ― собственнический сверхзащитник. Парень, который будет, оскалив зубы, стоять горой за то, что принадлежит ему. Я принадлежала ему, и сейчас, мне просто нужно было сказать ему это.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глава 18
Я ЛЮБЛЮ ЕЕ. Я, бл*ть, даже не стыжусь признать это, я чертовски сильно люблю эту девчонку, и знаю, что она чувствует то же. Аметист многогранна, но главная ее черта заключается в том, как она умеет читать людей. Когда для нее это важно, конечно. Она бунтарка. Девочка, которая была воспитана в хорошей семье, но выбрала восстать против общества. Она верная, сильная, дерзкая и бойкая, но также знает, когда быть мягкой. Я люблю ее огонь, но трепетно отношусь к ее нежной стороне, потому что ее она показывает только мне. Последние несколько месяцев я провел, изучая ее. Наблюдая за тем, как она общается с определенными людьми, и сделал вывод, что свою мягкость она показывает только мне. Эта ее сторона делает меня диким. Ее мягкость с ревом заставляет каждую частичку плохого во мне выбраться на поверхность. Удерживать ее словно одержимое животное, защищающее свою добычу. Аметист моя. Она моя, и сегодня я собираюсь сделать это официальным. Мне насрать на наш возраст, или тот факт, что мы идем по разным путям. Она как актриса, а я ― боец, хочу ее, вместе с ней перееду в любой город, только чтобы это произошло, но также знаю ее и знаю нас. Как бы хреново это ни звучало, я верю в ту связь, что между нами. Это не ложь, это правда. То, что я чувствую к ней настоящее.
Маленькая коробочка от «Тиффани» прожигает дыру в моем кармане все сильнее с каждым метром, с которым мы добираемся до дома наших родителей. Аметист слегка покачивает головой под песню Nirvana, а Лейла и Вульф сидят на заднем сидении, как обычно, ведя себя чертовски странно. Она опускает стекло и краем глаза я наблюдаю за тем, как ее волосы танцуют на ветру, оставляя в воздухе легкий запах сухой лаванды. Мой член напрягается.
Заезжаю на большую круглую подъездную дорожку, и мы заходим внутрь. Признаюсь, я до сих пор не на сто процентов хорошо отношусь к Джессике, но Аметист заставляет меня стараться, ради нее.
Мы почти заканчиваем ужинать, когда раздается стук в дверь. Джессика извиняется и уходит, чтобы открыть.
Я обнимаю Аметист и притягиваю ее к себе, пока губами не касаюсь мочки ее уха.
― После ужина я хочу у тебя кое-что спросить.
Достаточно отстраняюсь, чтобы заметить, как она устремляет на меня взгляд. Эти огромные и уязвимые глаза. Она сжимает губы вместе.
― Хорошо.
Почему она должна быть так чертовски красива.
Моя.
Джессика прочищает горло, появляясь в проходе.
― Мэддокс?
Я поднимаю взгляд к Джессике, и затем сразу же к девушке, стоящей позади нее. Длинные светлые волосы, глубокие голубые глаза. Глаза чертовой лани. Лицо, которое выглядит таким знакомым, таким зна… я вскакиваю со своего стула.
― Кэссиди?
Кэссиди Уильямс. Моя бывшая девушка со времен средней школы, которую я не видел несколько лет, которая просто взяла и ушла, не оглядываясь назад, здесь. Что, черт побери, она здесь делает?
Она выглядит также, только старше. Лицо в форме сердечка, слегка пухлые щеки и тонкая шея. Достаточно тонкая, чтобы ее можно было сжать. Она всегда была миниатюрной и стройной, и это не изменилось. Как и была, она осталась ростом в сто пятьдесят пять сантиметров. На ней узкие джинсы и свободный вязанный кардиган.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
― Привет, Дакс, ― хрипло шепчет она. Это чертово прозвище.
― Что ты здесь делаешь?