Читать интересную книгу Мифология «голодомора» - Елена Прудникова

Глава 7

Англо-саксонский вариант. первая попытка

Порвалась цепь великая,

Порвалась — расскочилася:

Одним концом по барину,

Другим — по мужику!

Некрасов. «Кому на Руси жить хорошо»

Итак, 1861 год. Казалось бы, Россия, отброшенная на два века во тьму рабовладения, возвращается на исторический путь.

Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что путь этот не совсем исторический. Если мы помним, до начала погружения во тьму крестьяне были прикреплены к земле, а землей распоряжался царь, то есть она была государственной собственностью. Потом земли, данные дворянам в кормление, были ими по-тихому приватизированы. И когда пришла пора освобождать помещичьих крестьян, выяснилось, что земли-то для них нет. Порасхватали… Да и рабов отдавать за здорово живешь господам помещикам тоже было жалко.

Давно прошли те времена, когда Иван Грозный за непослушание рубил боярам головы. Прошли и те времена, когда Петр им бороды резал. Нынешним царям с дворянством спорить не приходилось. Пусть сословие и выродилось к тому времени до предела, однако опереться в государственной деятельности монарх мог только на него. Дворянство являлось, по сути, единственным образованным сословием в России, и подрывать основы его благополучия было чревато — от заговоров и саботажей до внезапно приключившегося с венценосцем удара… табакеркой по голове.

Иоанн Грозный перед тем, как заниматься реформами, создал себе новую опору, но у Романовых и с этим не заладилось. Дворянство хоть и выродилось, однако крепко-накрепко обсело все мало-мальски значимые должности в державе, а буде кто из низов прорвется, так его быстренько тоже награждали дворянством, причисляя, так сказать, к сонму…

К отмене крепостного права подбирались еще Павел I и Александр I. Павел в 1797 году издал манифест о трехдневной барщине, который хоть и не выполнялся, однако обозначал намерения. Александр же, когда в 1820 году с ним заговорили о необходимости коренных преобразований в государстве, честно ответил: «Некем взять!» При Николае I создано было больше десятка комиссий — и ни одна не достигла успеха, да и не могла достичь, поскольку государством-то по-прежнему управляли помещики — у кого из сановников не было пары тысяч крепостных душ? Единственное достижение за все это время — число помещичьих крестьян все же изрядно уменьшилось — до 35 % земледельческого населения, что несколько облегчило реформу.

Строго говоря, к тому времени и реформировать-то уже было нечего. Две трети имений и две трети крепостных заложены-перезаложены, всего-то и дела, что начать взыскивать долги. Но и этот план натолкнулся все на то же неприятие правящего слоя. Единственное, что устроило бы помещиков, — это сохранение рабства, да еще душ прирезать за счет государственных крестьян, а то лежит добро без пригляду…

Однако и рост народного недовольства не давал власти расслабляться. Добро бы оборзевшую помещицу обидели действием (может, ее проезжий офицер обидел, а она на мужиков валит, чтобы объяснить, почему без мужа беременна), а то ведь и усадьбы жгли, всяко бывало… Александр II, вступив на трон, открытым текстом заявил на приеме у предводителя московского дворянства: «Лучше отменить крепостное право сверху, нежели дожидаться, пока оно само собой начнет отменяться снизу». Перед призраком всероссийской пугачевщины дрогнули и дворяне.

Помня о прежних попытках, подготовку реформы царь поручил комитету, составленному из крупных помещиков-крепостников, исключив тем самым возможность саботажа. Реформа состоялась — но себя помещики не обидели до такой степени, что крестьяне долго были уверены: «баре» спрятали настоящий манифест и разослали по стране подложный.

По сути, именно февраль 1861 года заложил основу октября 1917-го.

Седьмая шкура лапотной овцы

Итак, суть реформы. Помещики сохранили в собственности все свои земли. Крестьянам они были обязаны предоставить в пользование участки, на которых стояли их дома, и поля для ведения хозяйства. Свои наделы крестьяне обязаны выкупить, а пока, за пользование землей, должны в течение 9 лет по-прежнему отбывать барщину или платить оброк — поэтому назывались они «временнообязанными». На практике же «временнообязанность», если крестьяне не могли или не хотели выкупать свои наделы, могла продлиться и гораздо дольше. Ну, правда, женить, разлучать, покупать и продавать людей барин больше права не имел. Не дозволено было пороть и рукоприкладствовать — но этот запрет мало где соблюдался. В Гражданскую еще вовсю пороли, причем не только белые, но и красные…

Кроме того, крестьяне получили возможность выкупить свои наделы — да так хитро, что не понять: не то право это было, не то обязанность… Цена выкупа исчислялась, исходя из оброка, в каждой местности по-своему. Однако экономисты подсчитали, что в средней полосе России, где обитала основная масса крепостных, выкупная цена земли примерно в 2,2 раза превышала ее рыночную цену. Процедура тоже была своеобразная: земля выкупалась по «добровольному соглашению» между помещиками и крестьянами, однако помещик мог и заставить крестьян это сделать — но тогда он терял право на дополнительные платежи. Что это были за платежи и их размер — толком непонятно. В целом же получалось согласно поговорке: что пнем по сове, что совой об пень — на таких условиях можно было выкупиться на волю еще при крепостном праве, да и землицы прикупить.

Поскольку ясно, что большинство крестьян осилить условия реформы не могли, государство пошло им навстречу, взяв эту операцию на себя, а крестьянам дав добровольно-принудительный кредит на 49 лет из расчета 6 % годовых. По тем временам ставка была грабительская — а куда денешься? В итоге, с учетом процентов, земля досталась крестьянам в среднем уже в 7 раз дороже рыночной цены.

Сколько среди крестьянских хозяйств было по-настоящему сильных? Это можно оценить. Какой сильный хозяин не мечтает вырваться из общины, душившей любую инициативу? Реформа предоставила такую возможность: тому, кто заплатит выкуп за землю сразу, а не в рассрочку, надел давался в личную собственность. Это был мощный стимул. Каковы результаты? К 1882 году было выкуплено 47 735 душевых наделов (178 тыс. десятин), к 1887 году — 101 413 наделов (394 504 десятины). Зная общую численность населения по переписи 1897 года (ок. 126,4 млн чел.) и ежегодный прирост (примерно по 2 млн в год), можно прикинуть, какой процент бывших крепостных входил в эту категорию. Итак, в 1887 году население России составляло примерно 106 млн человек. Из них около 90 млн сельского населения. Из них бывших крепостных около 35 % (это условие распространялось только на помещичьих крестьян) — 29 млн. Из них мужчин (надел давался только на мужчину, независимо от возраста) — половина: 14,5 млн человек. Получается, что в течение 25 лет смогли внести полностью выкупные платежи лишь за 0,7 % наделов! Это даже и не мизер — это вообще ничто!

Впрочем, не все крестьяне торопились выкупиться — многие предпочитали временнообязанное состояние. В этом был свой смысл: продать, разлучить с семьей, запороть их больше не имели права, а с экономической точки зрения вольная жизнь для бедных хозяев ничуть не лучше крепостной. К 1880 году, спустя двадцать лет после реформы, 15 % крестьян по-прежнему оставались в положении временнообязанных. Понимая, что реформа грозит затянуться на века, в 1881 году правительство установило обязательный выкуп. Впрочем, в девяти западных губерниях (Виленской, Гродненской, Ковенской, Минской, Витебской, Могилевской, Киевской, Подольской и Волынской) обязательный выкуп был введен еще в 1864 году, а на Кавказе и в Закавказье, наоборот — в 1912–1913 гг.

В 1866 году началось освобождение и государственных крестьян. Там условия были получше. Крестьянин мог либо по-прежнему платить оброк государству, либо выкупить надел, а сумма выкупа примерно соответствовала рыночным ценам на землю. Правда, их тоже «обнесли» с наделами: в центральных губерниях они сократились на 10 %, в северных — на 44 %, а выкупные платежи оказались на 45 % больше оброка.

Кстати, «отпущенные на волю» крестьяне личной свободы так и не обрели. Их забрали у помещика, зато прикрепили к земле, так что они, перестав быть рабами, сделались теперь по-настоящему крепостными. Куда бы ни поехал такой мужик, хоть в Москву, он все равно получал паспорт от общины, налоги платил тоже в общине, а при малейших неприятностях, скажем, с полицией, его тут же высылали «на родину».

Такова в основном реформа 1861 года. В ней существовало еще множество нюансов и частных определений для разных местностей, поскольку условия в каждой точке России свои. Но в целом реформа была проведена в интересах помещиков, да и государство сделало на освобождаемых крестьянах свой гешефт. В этом имелся определенный экономический резон — но о том речь впереди.