Читать интересную книгу Революция Крови - Артем Бук

— Собираетесь поведать мне о происхождении от одного из двадцати четырех кланов? — осведомился я. — Надеюсь, я каких–то аристократических кровей. Всегда мечтал оказаться принцем.

— Зря надеетесь, — жизнерадостность старика уже начинала бесить. — Впрочем… Но давайте всё же начнем с основ, как вы любите. И откуда в нашем роду такой зануда. Фидатский ген передается от любого из родителей к любому отпрыску, хоть по женской, хоть по мужской линии. Обычно всё же рождаются мальчики — сложно сказать, с чем это связано. Скорее всего, механизм, гарантирующий воспроизводство. Но наличие гена само по себе недостаточно. Вам, юноша, это прекрасно известно, не так ли? Вы ведь у нас не с рождения такой крутой?

— Полагаю, вы знаете, что и как произошло, — холодно сказал я.

— Знаю, — на сей раз печально откликнулся барон. — В общих чертах. Она попросила меня сделать запись. Удивительно, но раньше никому в голову не приходило, что Голос может подействовать вне личного контакта. Но гляди ж — подействовал.

***

Мои руки непроизвольно сжали подлокотники кресла. Я снова был там же, где и три месяца назад — в своей квартирке в Опенгейте. Полчаса назад закончилась двенадцатичасовая смена, и мне безумно хотелось спать. Виртуальный дом активировался, когда я переступил порог.

— Вам зашифрованное личное сообщение, — пропел мелодичный приятный голос. — Поступило два часа назад. Отправитель — Даниэль Свенсон.

Меня не удивило, что Даниэль предпочла оставить сообщение для дома, не воспользовавшись служебным каналом. С учетом нашей последней беседы информация могла быть вовсе не для посторонних ушей. Я дал команду проиграть запись, параллельно выбираясь из форменного комбинезона, и соображая, какой сорт питательного желе предпочел бы получить на ужин.

— Здравствуй, Эрик, — к моему удивлению, это оказалась не короткая аудиопросьба перезвонить. На экране Даниэль сидела у себя на кухне в элегантном черном платье, но было не похоже, что она куда–то собирается. В ушах сережки с бриллиантами — вряд ли она часто их надевала, хотя подарок на её двадцатипятилетие обошелся мне в двухмесячное жалованье. Я замер в дурном предчувствии. Оно меня не обмануло.

— Ты всегда был хорошим другом, — Даниэль едва заметно улыбнулась, видимо, вспомнив сцену в ресторане. — И я знаю, что ты хотел большего. Я… я много думала об этом все эти годы. Есть причины, по которым нам стоило быть вместе, веские причины. Но ты же знаешь меня — я не умею долго притворяться. Мне жаль, что я не чувствовала того же, что ты. Тогда сейчас я была бы жива. Ты защитил бы меня. Но если ты смотришь эту запись — значит, меня больше нет.

— Ты должен дослушать до конца, прежде чем что–то предпримешь, — её голос звучал настойчиво, даже повелительно, и моя рука замерла на полпути к интеркому для вызова Центральной. — Если они начали действовать — ты тоже в опасности. Ты помнишь, о чем мы говорили. Ты знаешь, что тебе нужно найти. Ты спрашивал, как тебе справиться с этим — ты поймешь, когда закончится запись. Прости меня за все эти годы. Я казалась себе очень хитрой. Я думала, что приручаю медведя, но на медведей охотятся, и быть их друзьями — не всегда безопасно. Я знала тебя как хорошего человека, который всегда стремится поступать правильно. Это в твоей природе. Но я также знаю, что выйдя на свой путь, ты направишься туда, куда поведут гнев и ярость. Они бушуют в тебе под личиной спокойствия и здравого смысла, и, получив предлог для действия, ты не остановишься, пока пожар не угаснет. Я не стану говорить тебе, что делать, а что нет. Я знаю, ты станешь искать причастных, и не завидую их судьбе. Они также будут охотиться на тебя, и никто не сможет предсказать исход этой схватки. Но ты должен помнить о том, что твоя природа — не просто разрушать. Что твои способности могут изменить мир. Прощай, друг. Наше знакомство не было случайным. Надеюсь, ты сможешь простить меня за это. И за то, что играла с тобой, но так и не стала твоей.

Даниэль продолжала смотреть с экрана, но голос, звучавший в комнате, уже не принадлежал подруге.

Вкрадчивый потусторонний шепот произнес на неизвестном, но почему–то понятном мне языке: "Твоё время пришло, Эрик Старгарт. Пробудись. Займи своё место", и я отключился.

Судя по часам, на полу я провалялся минут пятьдесят. Тот, кто поднялся на ноги, уже не был человеком. После сообщения на экране пошла запись убийства, и я наблюдал разгар сцены пыток. Не знаю, как она выдержала всё это. К такому нельзя подготовиться. Мой мозг фиксировал мельчайшие детали происходящего, и откуда–то я знал, что уже не забуду их. Слегка мешал шум ругани соседа со своей подружкой, теперь отчетливо доносившийся сквозь звуконепроницаемые стены. Бросив взгляд в окно, я ясно разглядел лица детей, игравших у бассейна соседнего кондоминиума, расположенного в добром километре от моего. Подняв с пола сверхпрочные полимерные наручники, входившие в стандартный комплект агента, одним движением я разорвал связующую цепочку, после чего, сжав кольца в руках, и приложив небольшие усилия, деформировал их до овала. Что–то изменилось.

***

Путешествие в мир воспоминаний длилось не слишком долго, и прервалось легким покашливанием барона.

— "Займи своё место?", — пробурчал я. — Вы это серьезно говорили? И где оно, среди двадцати четырех, как и у моих предков? Сколько там вообще от ваших двадцати четырех осталось?

— Слова вообще–то не важны, — осклабился старик. — Подумал, нужно произнести что–то торжественное по случаю. Я десятилетиями искал наших на острове. Обычно приходил в местную школу, и говорил детишкам "вы кучка маленьких идиотов". Знаете, сколько грохнулись в обморок? Один. Шестилетний сиротка по имени Авраам. Черный сиротка. Вы ведь понимаете, что все известные кланы состояли из белых? Конечно, можно предположить наличие фидатов и у черных, и у азиатов. Но там, видимо, были утрачены знания. Гены продолжают передаваться, да вот запустить их некому. Родители Авраама перебрались на остров после Восстания откуда–то из Южной Африки. Отследить родственников, увы, не удалось.

— А моих, значит, удалось? — я был немало озадачен. — Поисками наследников Четырнадцати занимались многие. Некоторые построили на этом академические карьеры.

— И не случайно, — сухо согласился барон. — Когда в ходе Реформации из архивов зеленых победители узнали о нашем существовании, была поставлена задача установить личности всех Четырнадцати и их потомков. Насколько мне известно, за полторы сотни лет им удалось найти семерых, проживавших вне острова. Все семеро погибли при весьма загадочных обстоятельствах. У троих из семи были дети. Они также погибли. Не забывайте об этом, когда будете поворачиваться спиной к вашему другу Маркусу. В Восстании мы потеряли большую часть наших. Захват власти никогда не был целью, предки хотели лишь остановить "Полный круг".

Когда взбунтовались варамайи, зеленые применили бомбы и вирус, а в драку вступили красные с протектором, четыре выживших семьи укрылись на Мадагаскаре. Кто–то должен был взять в свои руки власть на острове, и этими "кем–то" стал мой клан. Общение с остальными тремя родами прекратилось, но они до сих пор здесь, и я тайно слежу за их судьбой. Красные так и не узнали, кто они — мы неплохо запутали следы. А я… я был глуп. У меня родились пятеро детей, четыре мальчика и дочка. По настоящему соглашению о независимости острова, которое вы не найдете в архивах Всемирного правительства, барону запрещалось иметь более одного наследника. Вообще предписывалось скрывать династический характер власти. В остальном мире мало кто знает, что она передается от отца к сыну. Все ведь думают, что её захватывают в результате дворцовых переворотов, хотя ещё ни один барон не был убит или свергнут. Даже имена мы принимаем разные.

Но очень давно мне удалось договориться с красными и протектором. Они прекратили охоту на фидатов, и сняли ограничения по рождаемости. Только вот мальчиков моих всех убили. Сначала думал, мерзавцы нарушили уговор. Перебил в то время немало шерифов. Но нет, никто и под пытками не сознался. Тогда решил, что это шайны. Ну, до этих добраться у меня руки коротки, даже выберись я с острова. А теперь вот думаю, что и они ни при чем. Пока мы лаялись и охотились друг на дружку, "оранжевые" делали своё дело. Не знаю, почему меня пощадили. Думаю, им нужен остров, как он есть. Смерть последнего барона вызовет большую войну за власть, и может послужить предлогом для аннуляции соглашения. Тогда им станет негде прятать свои грязные секретики. Но сейчас они осмелели, и сделали ставку на Моголов. Ну, скоро узнаем, не прогадали ли.

— О каких секретах речь? — осведомился я.

— Мир за морем очень технологичен, — туманно откликнулся старик. — Там сложно скрыть людей и вещи, которым не место на виду. Вас отслеживают миллиарды камер и устройств, что вы таскаете с собой. Сверху на вас смотрят тысячи спутников. Чтобы действовать тайно, нужно либо контролировать всю систему, либо искать лазейки. Остров — большая черная дыра, слепое пятно для систем слежки остального мира. Здесь живут те, кого не должно существовать. Иногда они выбираются с острова для того, чтобы делать дела, о которых никому не станет известно. И возвращаются обратно.