Читать интересную книгу Революция Крови - Артем Бук

Поэтому Книга так ценна для нас, да и для истории планеты в целом — она написана сухим языком фактов. Объединившись в Союз Двадцати Четырех, каждый клан стал вести свою летопись. Раз в семь лет представители семейств собирались, и отдавали написанное за прошедшие годы. Так Книга стала историей всех родов. Тогда же приняли правила жизни фидатов — скрытность и невмешательство. Но мы не бездействовали — мы открывали секреты управления миром, когда нужно, взламывая их с помощью грубой силы. А Ложи и не подозревали о нашем существовании, не так ли, Маркус?

— Вы всегда умели перевести подозрения на других, — сухо согласился шериф. — Мы, разумеется, слышали о фидатах. Но прошли тысячелетия, и ваш род превратился в очередную страшилку. Мы были слишком заняты двусторонней войной, и не думали о наличии третьей силы. А ведь объединись мы века назад, всё могло сложиться совсем по–другому. Ни мировых войн, ни Восстания Четырнадцати, ни Темного века. Мы вместе разобрались бы с зелеными мерзавцами, и дали понять их хозяевам, что время экспериментов на Земле прошло.

— Да черта–с–два, — весело огрызнулся Цезарь. — Вас, да и нас передушили бы, как котят. Шайны успокоились только тогда, когда сами поняли, что их рецепты не работают. Вырежи мы Зеленую ложу в средние века, нас всех перебили бы, а потом создали какую–нибудь, ну не знаю, Оранжевую ложу. Готовые служить не перевелись бы.

— Сначала, сначала, — вклинился я. — Для непосвященных, если можно.

На сей раз в меня вперились уже две пары недовольных глаз.

— Чего тратить на него время, — снова завел свою пластинку Маркус. — Он же ничему не верит. Ну вот может если показать ему Книгу…

— Очень хитро, — пробурчал барон. — Продолжай мечтать. В общем, через какое–то время после Дня Разрушения шайны объявились вновь. Под "каким–то временем" я имею в виду несколько тысяч лет. Где они пропадали, мы не знаем. Может, следили за планетой всё это время, а может, занимались другими. Но с информацией у них, как всегда, был порядок. Они собрали оставшихся старейшин родов анцианов и герреров, помнивших о Происхождении, и предложили тем править планетой под своим патронажем.

Тогда и произошел раскол. Все знали, кто такие шайны — предатели Творцов. Темные ангелы, низвергнутые из рая. А значит, служение им — предательство Творцов. Но прошли уже тысячи лет, и сами Творцы стали мифом. Так что часть приглашенных согласилась присягнуть шайнам, часть — отказалась. Лоялисты получили "божественную" поддержку, и начали создавать империи — Египет, Греция, Рим… Почему–то их окрестили Зеленой ложей. Несогласные ушли в подполье, и скрывались там, периодически нанося удары по шайнским слугам. Сейчас они известны как Красная ложа, и наш друг Маркус служит им.

Мы не участвовали в войне, хоть и следили за её ходом. Для нас она была лишена смысла. Присоединиться к красным из желания насолить шайнам? Мы не считали себя обязанными кому–либо. Двадцать четыре рода пришли к тому, что хозяев у них нет. Творцы нас бросили, не оставив инструкций. Шансы на их возвращение с веками выглядели всё призрачней.

Да и стремление шайнов объединить мир не вызывало у нас протеста — ведь это имело смысл для прогресса цивилизации. Мы не были в восторге от их методов — ни от религий, ни от войн, ни от рабства. Но красные ничего, кроме партизанщины, толком не предлагали. Ну, разрушили они Римскую империю с помощью варваров — выиграло ли человечество? Зачем они добивались независимости США — чтобы со временем Британская империя сменилась ещё более пугающей Американской?

— Свобода стоит любых жертв, — выспренно заявил шериф. — Мы не хотели стать марионетками. Ни шайнов, ни Творцов, вернись те в наш мир. Неважно, как возникло человечество. У нас есть достоинство, и мы не намерены от него отказываться. Мы не хотим, чтобы планета оставалась ареной для кровавых экспериментов. И вы в итоге не захотели — иначе не подняли бы своё восстание…

— Знай предки, чем закончится это дело, определенно воздержались бы, — грустно констатировал хозяин замка. — Гибель половины населения в их планы точно не входила. Может, стоило выйти на шайнов и попросить их угомонить зеленых. Хотя от идеи варамайя так и прёт самими белобрысыми, пусть они в этом никогда не сознавались.

— Мы ведь сейчас о Восстании Четырнадцати, правда? — уточнил я. — Это фидатских рук дело? Почему тогда четырнадцати, а не двадцати четырех?

— А не было на момент его начала уже никаких двадцати четырех. Шесть кланов целиком погибли в ходе мировых войн. Ещё четыре перестали выходить на связь, и нам не удалось точно узнать, что с ними случилось. Не иначе, очередное поколение предпочло забыть о своём наследии — так ведь проще, — барон горестно покачал головой. — Зато теперь, юноша, вы понимаете, почему стали известны не все участники. Историки искали связи между членами комитета в их настоящем, а не организацию, тайно существовавшую тысячелетия. Наше восстание и бунт варамайя, затеянный друзьями из Красной ложи, уничтожили верхушку зеленых. Красные спелись с протектором, и с тех пор правят планетой. Когда шайны объявились и помогли покончить с Темным веком, они признали статус–кво, и обещали не вмешиваться.

— Ничего они не признавали и не обещали, — пробормотал Маркус. — Просто теперь, когда хотят сделать какую–нибудь гадость, бегут к протектору или к нам. Что не исключает того, что они делают массу пакостей за нашими спинами. Возможно, это мы и наблюдаем сейчас. Кто бы ни был наш противник — зеленые, или ваши гипотетические оранжевые, очень удивлюсь, если к их становлению не приобщились шайны. И к бунту варамайя мы не причастны. Вроде и вам говорили, и вашим предшественникам.

— Ну, коли так — дело совсем плохо, — хладнокровно резюмировал барон. — Поскольку если столь масштабное восстание не ваших и не наших рук дело, значит, за ним стояла третья сила. И она куда старше Реформации или Восстания Четырнадцати. И если мы все не замечали её как минимум три сотни лет, ваш оптимизм по поводу противостояния с ней ни на чем не основан.

— Давайте перейдем к персоналиям, — время близилось к полудню, а я ещё не утратил надежду покинуть остров ближайшей ночью. — Чем так ценна моя персона, и каково её место в этой шараде? И раз уж она стоит того, чтобы истребить целую банду, может ли эта персона узнать, есть ли шанс вызвать эвакуацию из этого райского места?

— Всё уже сделано, — встрепенулся Маркус. — Цезарь любезно предоставил мне канал связи. Нас будут ждать ровно в полночь на пляже к западу. Транспорт нам предоставят.

— На здоровье, — барон жестом пресек готовые сорваться с моих уст слова благодарности. — А теперь поговорим без свидетелей. Замри. Усни. Ослепни. Оглохни. Дыши.

***

К счастью, рот шерифа в этот момент не был занят ни сигарой, ни выпивкой. Его тело мгновенно напряглось в неловкой позе, левая рука продолжала судорожно сжимать стакан с бренди, а в правой, немного не донесенной до пепельницы, тлела торпеда из местного табака. Глаза Маркуса смотрели в одну точку, из признаков жизни оставалось только чуть слышное дыхание. Легко перегнувшись через стол, Цезарь выдернул сигару из пальцев бедняги, и затушил.

— Потом докурит, — пояснил он. — Неплохой фокус, правда? Ты тоже так можешь, хотя вряд ли знаешь об этом. Если не сработает — перед тобой или другой фидат, или вовсе не человек. Но лучше не злоупотреблять. Наше главное оружие — скрытность. Это первый раз, когда мы применили Голос в отношении члена ложи. Ну, пусть разболтает своим — пуще бояться будут. А вот о том, что мы сейчас обсудим, ему знать вовсе не нужно.

— Он так долго будет сидеть? — я неловко заерзал на стуле, как будто неудобная поза попутчика причиняла беспокойство и мне.

— Обычное время — от двух с половиной до трех часов. Это же не точная наука, — захихикал барон. — Но я много практиковался на своих, да. Он ничего не видит и не слышит. Если повезет, то когда очухается, подумает, что задремал. Наверное, ему даже будет неловко. В принципе, можно попробовать дать команду забыть. Но это уже настоящее искусство, увы, почти утраченное. Если ошибёшься — можно стереть чего лишнего, или пуще того — сделать человека идиотом. Но мы ведь не хотим такой судьбы старине Маркусу. Он, в принципе, вполне приличный малый для красного. У него просто с жизненными приоритетами проблема, да и видит не дальше своего носа.

— Собираетесь поведать мне о происхождении от одного из двадцати четырех кланов? — осведомился я. — Надеюсь, я каких–то аристократических кровей. Всегда мечтал оказаться принцем.

— Зря надеетесь, — жизнерадостность старика уже начинала бесить. — Впрочем… Но давайте всё же начнем с основ, как вы любите. И откуда в нашем роду такой зануда. Фидатский ген передается от любого из родителей к любому отпрыску, хоть по женской, хоть по мужской линии. Обычно всё же рождаются мальчики — сложно сказать, с чем это связано. Скорее всего, механизм, гарантирующий воспроизводство. Но наличие гена само по себе недостаточно. Вам, юноша, это прекрасно известно, не так ли? Вы ведь у нас не с рождения такой крутой?