Но, что бы я не пыталась сделать — ничего не помогало. Тот человек, который пронес тайком мне одежду и воду, больше не приходил. Охранник за все время принес лишь единожды кашу и на разговор не шел. Открыть клетку тоже не получалось. И я просто стала ждать.
Несмотря на то, что в камере я провела не столь много времени, мне казалось, что я живу тут всю жизнь. Облупившаяся краска на полукруглых сводах представлялась в моих фантазиях невероятными далекими дворцами, когда я часами смотрела в одно и то же место.
Я стала различать звуки — слышала стоны других заключенных. В тесных сводах подземелья мне казалось, что это уже не живые люди, а запертые призраки и вскоре я стану одним из них. Может быть мое тело уже умерло там, на куче соломы, а я лишь бестелесная оболочка, все еще думающая, что она жива?
Тогда я вскакивала от страха и начинала трогать стены и солому, затем успокаивалась, понимая, что все еще чувствую холод.
Я сходила с ума, как вдруг увидела его. Черный таракан, так испугавший меня в первый день, сидел прямо посередине моей темницы и шевелил усами.
— Ну здравствуй, дружок. Ты пришел меня проведать, да?
Таракан мне не отвечал, а я заглянула в миску — там оставалось несколько высохших крупинок каши. Я положила их на руку и медленно протянула насекомому. Тот думал несколько секунд, а затем подполз к руке и уткнулся в еду.
— Вот видишь, я совсем тебя уже не боюсь. Может быть я могу попросить тебя об одной просьбе? Ах, простите, на ты здесь нельзя обращаться к мужчинам. Месье! Только так! Месье Таракан, могу ли я попросить вас навестить моего доброго друга. Его зовут Грегори и он падре. Я не уверена, что он содержится где-то в сводах этой тюрьмы, но не будете ли вы так любезны разузнать это для меня и доложить?
Таракан взял кусочек каши в лапки и уполз обратно в тёмный уголок.
— Месье Таракан, буду ждать от вас известий!
После этого я поднялась, расшаркалась и сделала книксен.
Потянулись вновь долгие часы. Я не знала, какое время суток, какой день недели и что сейчас делает Клотер. От этой мысли мне делалось больно. Я часто размышляла о судьбе падре и девочки. С каким чудесным теплом вспоминались наши посиделки с яблочным пирогом, игры в прятки и молитвы. Закрывая глаза, я вновь и вновь видела огонь свечей и тихую молитву.
Лязг замков вновь выбросил меня из уютного сна. В этот раз я не успела даже пикнуть, как на меня вновь набросили мешок и завязали руки за спиной.
“Вперед” — подтолкнул меня охранник и я чуть не упала, однако его жесткие руки поддержали меня, при этом оставляя синяки на предплечьях.
Я ничего не спрашивала, а шла вперед, надеясь, что меня ведут не на казнь. Вскоре меня посадили в кибитку и она затряслась, подпрыгивая по буграм.
Совсем немного пути и мы остановились. Я услышала, как открывается дверь и с меня сняли мешок. Тот самый человек, который приносил мне платье, смотрел сейчас на меня без всякой эмоции.
— Вылезай, — показал он кивком головы.
Я выбралась наружу, с удивлением рассматривая округу. Мы находились прямо посреди густого леса на небольшой поляне. Недалеко от меня стоял маркиз Пьер де Сад, поигрывая кинжалом. Вечерело, и ночной лес наполнялся ароматами цветов, а мое сердце — неведомой тревогой. Душа ушла в пятки. Все это мне не нравилось. Что мы делаем в темном лесу?
— Я тебя выкупил из тюрьмы, — разрезал вечернюю мрявь его острый голос, словно отвечая на мой мысленный вопрос.
— Ради чего? — прошептала я, все еще оглядываясь по сторонам и пытаясь поймать взгляд человека в синем камзоле. Но тот избегал смотреть на меня.
— Ты же не думала, что я оставлю это просто так. Тебя бы передали ордену и в дальнейшем просто обезглавили или расстреляли. Так не интересно. Мы поиграем с тобой в одну игру. Охотника и жертву!
Он осклабился.
— Но как же Анатоль? — непослушными губами произнесла я.
— Я принял решение и твоя помощь мне больше не нужна. Анатоль передан в руки лучших лекарей и его душа в руках господа. Ты думала, я поверю хотя бы единому твоему слову. Ты глупа как гусыня… Штефан, — обратился он к мужчине с бородой. — привяжи ее к дереву, я хочу отточить как следует свои навыки владения кинжалом.
Услышав эти слова, я поняла, что смерть моя неминуема и уже дышит мне в затылок. Единственное мое спасение — бегство, а уж бегать я умела. Метнувшись в бок, я попыталась уйти в сторону кустов, но не тут-то было. Сталь молниеносно промчалась мимо меня, коснувшись щеки. Я почувствовала небольшой холод, а затем острую боль, но практически не обратила на это никакого внимания.
Позади раздался гневный клич: “Вот те раз! Ничего, у меня есть еще в запасе!”
Оставалось всего два шага до кустов, и я зайцем прыгнула туда, однако тут же остановилась как вкопанная. Прямо передо мной просвистел еще один клинок и с размаху врезался в небольшое деревцо перед самыми кустами. Во все стороны посыпались щепки, клинок вошел по самую рукоять и та задрожала, издавая еле слышный комариный писк.
“О, господи, господи” — проносилось в моей голове, мозг просчитывал возможные варианты, а тело мобилизовалось по полной. Я пригнулась и попыталась обойти дерево с другой стороны, но еще один кинжал описал дугу прямо над моими волосами и встрял в стволе.
— Стой на месте, или следующий кинжал войдет в твою спину! — послышался позади восторженный возглас.
Он был уже слишком близко. Я слышала, как он подходит ко мне сзади и ожидала какого-нибудь благословения небес, чтобы сдвинуться с места, но пока что знаки посылал мне только ад.
Маркиз приблизился вплотную ко мне, резко развернул к себе лицом и схватил за волосы, медленно, силой поворачивая мою голову влево в сторону и обнажая шею. Я даже не мычала — страх полностью парализовал мои конечности. Пьер тем временем поднял нож и коснулся им моей шеи.
— У тебя белая кожа и я вижу как ты дрожишь. Это мне нравится. Ты борешься, хочешь жить, еще не подозревая, что в этой охоте мне нет равных.
С этими словами он дотронулся губами до шеи и больно впился в нежную кожу. Затем чуть ослабил хватку и оставил еще россыпь более нежных поцелуев на шее, не отнимая нож. По телу у меня прошли мурашки — прикосновения были необычны, но тут же они утонули в волне страха. Пока тело находилось в ловушке, мозг лихорадочно искал варианты побега.
Маркиз резким движением вернул мою голову в обратное положение, так, что мои глаза оказались напротив его, и прошептал.
— Проси меня о пощаде. Немедленно.
Сволочь! Он еще и издевается. Этого я ждала давно — способ выказать ему свое уважение. От души я плюнула ему прямо в лицо, с ухмылкой поверженной, но не сдавшейся львицы.
— Как тебе такая пощада? — прошептала я и тут же прикрыла лицо руками — он занес руку с ножом и клинок приближался ко мне с невероятной скоростью.
Глава 19
Когда-то я слышала, что в последние секунды жизни человек видит самые важные воспоминания в виде киноленты. Перед моими глазами за миг пронеслись множество картинок и все они были связаны с этим миром: вот мы печем пирог с Клотер, вот бежим к ромашковому полю, а вот падре что-то говорит мне.
Время замедлилось, но исправить я уже ничего не могла, лишь вздохнула и приготовилась к кратковременной боли.
Однако, ничего не случилось.
Я все еще сидела, прикрыв голову руками, но мир уже начинал возвращаться в прежнее течение времени — ночной ветерок приятно холодил разгоряченное лицо, где-то ухнула сова, а мои ноги подпирало что-то тяжелое.
Я медленно убрала руки и уставилась на человека прямо передо мной. Помощник маркиза — Штефан. Тот самый мужчина, который приносил тайком воду и платье, стоял с ошарашенным видом, в руках он держал топор. Опустив глаза, я поняла, что на ноги мне всей тяжестью навалился Пьер и он был без сознания.
— Он умер? — шокированно спросила я.
Штефан покачал головой.
— Я его обухом…, — он не договорил и продемонстрировал топор тупой стороной вверх.