Аргус вытаращился на Томэ, даже позабыв о своей миссионерской речи.
— Ты, что имел с дело с этими чудовищами?
— Я… Мой отряд первым встретился с легионом на Корвусе.
Прежде Томэ ни с кем об этом не говорил и теперь чувствовал странное, смешанное с болью удовольствие.
— Ничего себе… — протянул Аргус. — А правда, что каждый из них под четыре метра ростом, и убить их можно только прямым попаданием из тяжелого орудия… — декарх осекся. — Извини, ты говорил об отряде. Он там… весь полег?
— Если бы, к сожалению, он почти целиком уцелел.
— Чего-то я не соображу.
— Вот именно. Главная сила легиона не то, что там воюют монстры, хотя, они действительно большие и страшные. Суть в том, что они понимают войну как никто другой. Живут ей. "Мы кровь войны" — такой у них девиз. Я не думаю, что они планировали столкнуться с моим отрядом. Скорее это действительно была случайность. Они показались, убили несколько наших и дали отступить. Наш полковник не хотел, чтобы началась паника. Нужно было доказать, что любое чудовище можно убить. Решил, атаковать, пока их немного, пока они не успели закрепиться. В атаку пошло четыре полка… Я не видел, что там было, но люди, которые будут молоть чепуху, говорят, что все полегли меньше чем за полчаса. Четыре полка… В нашей обороне появилась дыра, а заполнить ее было нечем и некогда. Имперцы пошли в контратаку. Дальше случилось как раз то, чего полковник хотел избежать. Самое паскудное в том, что я уверен легион ничего не подстраивал. Наверное, они действительно дали нам уйти, чтоб разнести страх. Дальше все получилось случайно, можно сказать, экспромт, но сработало все так, будто готовилось годами. Легион это страшный противник, а на Корвусе тоже были всякие древности, но не похоже, что местным это как-то помогло.
После речи на Томэ накатила волна слабости. Похоже, он вложил в нее слишком много сил. Десятник распластался на лежаке, левая рука соскользнула вниз и стукнулась костяшками о каменный пол. Томэ почти не почувствовал боли.
— Да, ты во многом прав, друг, — услышал он над ухом шепот Аргуса, — расслабляться нельзя. Но у нас действительно есть оружие, которое уничтожит кого угодно. Нужно только его запустить.
— Но что это такое ты мне не расскажешь, пока я не распишусь кровью на контракте со Схолой, — тоже шепотом отозвался Томэ. — Не могу сказать, что меня это устраивает.
Десятнику было очень трудно сосредоточиться. Ему начинало казаться, будто он нагретый солнцем прибрежный валун, а с моря набегает теплый прибой и легонько его покачивает.
— Хорошо, кое-что я тебе расскажу.
Чужой голос был едва слышен за шелестом воображаемых волн.
— Но за это ты мне будешь должен.
Томэ заставил себя разжать онемевшие губы. Нет, он не камень. У него есть важное дело. А декарха наверняка забрало еще сильней. Нужно использовать этот момент!
— Все будет зависеть от того что ты расскажешь. Учти, на ерунду я не куплюсь.
— Ха, да у тебя глаза на лоб полезут. Слушай…
Скрипнула ведущая на площадку дверь.
— Господин Димато, я по поводу арестованного дружинника…
Томэ вздрогнул, будто через него пропустили ток и повернулся. У входа стоял рядовой в фиолетовой форме, подмышкой он держал какую-то папку. Томэ не сразу сообразил, откуда здесь мог взяться другой человек. Сейчас он бы меньше удивился, если бы каменный лев ожил и попытался его проглотить.
Аргус, похоже, испытывал схожие чувства, несколько секунд он просто моргал и двигал нижней челюстью, будто разминал затекшие мышцы, а потом гаркнул во всю глотку.
— Кто тебя, сукин сын, научил без стука входить?! Ты у меня, сволочь, зубы в кармане носить будешь! Я тебя в канализацию отправлю, за дерьмопроводами следить!
Боец вытянулся по стойке смирно.
— Господин Димато, я стучал, просто вы не отзывались.
— Молчать!
Глаза Аргуса налились кровью, а на губах выступила пена.
— Ты еще со страшим спорить, будешь! Убью!
Боец попятился, декарх привстал с лежака, но тут же стал крениться на бок и упал бы, если бы не подставленное плечо Томэ. Сердце Аргуса билось так сильно, что его стук, казалось, отдавался эхом в теле десятника. По лицу декарха катились градины пота, он дышал так, как если бы только что пробежал тяжелый марш.
— Лучше бы тебе сейчас успокоиться, — прошептал Томэ. — Я бы тоже хотел придушить этого засранца, но нагрузки когда ты под дурманом от пороха, плохая идея. Давай просто выгони его, и мы закончим наш разговор.
Аргус вытер рукавом лицо и удивленно поглядел на десятника.
— А? Какой разговор? Что-то у меня совсем все в башке перемешалось, — декарх перевел взгляд на рядового. — Так какого рожна ты, идиот, сюда вломился?
Томэ стиснул зубы, и с ненавистью посмотрел на Аргуса. Как же не вовремя!
Рядовой кашлянул и раскрыл свою папку.
— Я оформлял одного из арестованных по вчерашней облаве. В общем, все как обычно, только он в окошко увидел, как вы с задержанным идете и вдруг сказал, что дружинник может за него поручиться.
Томэ от удивления он даже позабыл о желании свернуть бычью шею Аргуса.
— В смысле поручиться? Вы кого-то из моей дружины замели и снова забыли во дворец сообщить? Думаете, вам это с рук сойдет?!
— Тшш, тшш, — теперь уже Аргус придерживал Томэ за плечи, — давай сначала разберемся, что к чему. Так ты, значит, говоришь, что за нами сейчас сидит кто-то из дружины Алоика?
— В том-то и дело, что нет, — быстро ответил солдат. — Поэтому я так удивился и решил… вас побеспокоить.
— Не понял, кто-то из городских?
— Как раз нет. Я подумал, вам будет интересно, — схоларий неуверенно перевел взгляд на Томэ. — Не знал, что вы уже… подружились.
Аргус посмотрел на десятника.
— Ты что-нибудь понимаешь?
Томэ честно мотнул головой. Он ничего не понимал.
— Тогда придется разбираться. И почему мне приходиться служить с идиотами…
Опираясь друг на друга, декарх и Томэ поднялись с лежаков.
— Давай, веди, — буркнул Аргус. — Очень надеюсь, что это недалеко.
Рядовой облизнул губы и перевел взгляд с декарха на Томэ.
— Чего застыл как пень, — зарычал Аргус, — по роже получить захотел?!
— Прош прощения, господин Димато. Пожалуйста, следуйте за мной.
Десятник и декарх заковыляли следом за рядовым. Тот то и дело останавливался, чтобы дождаться их. Во время каждой такой остановки, Томэ казалось, что он замечает косые взгляды, которые на него бросает схоларий. Похоже, происходящее ему совсем не нравилось, но перечить декарху, он не смел.
Наконец, боец ввел их в небольшую комнату, похожую, на застрявший в камне пузырек зеленоватого бутылочного стекла. В ее центре, перед складным столиком, стоял вмонтированный в пол металлический стул, к которому был прикован человек. Его губы были разбиты, на щеке темнел кровоподтек. Томэ не сразу определился, с полом арестанта, но, в конце концов, решил, что это молодой паренек.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});