— Что?! — Матери названных учеников вскочили на ноги, словно подкинутые невидимой пружиной.
— Что вы себе позволяете?! — воскликнула одна из них. — Почему моя дочь должна отвечать за ваш журнал?!
— Потому что дежурный отвечает за порядок в классе…
— Педагоги отвечают за порядок в классе! — В беседу на повышенных тонах вступила вторая родительница. — Интересно, что по этому поводу думает директор!
— Да что может думать директор?! — фыркнула первая. — Мы найдем правду выше!
— И верно! Развели тут тридцать седьмой год!
— В общем-то они правы, — сказал соседке Данилов.
— Да уж, — согласилась та. — Валентине Антоновне стоило бы думать, прежде чем говорить. Ведь журнал должны приносить и уносить педагоги. У детей своих забот хватает.
Через пять минут дискуссия пошла на спад: Кочерга признала свою неправоту.
Данилов решил, что на этом собрание закончится, но ошибся. Классная руководительница завела долгую песнь о дисциплине в классе, перечисляя нарушения, допущенные каждым из учеников. Данилов узнал, что Никита с приятелем пытались взорвать петарду на школьном дворе, но были замечены охранником, ввиду чего взрыв так и не состоялся.
— Валентина Антоновна преподает историю? — спросил Данилов у соседки, разглядывая учебные пособия, развешанные по стенам.
— Нет, английский, — ничуть не удивившись вопросу, ответила та. — Ее кабинет вечерами занят — там факультатив, поэтому мы собираемся — где придется. А с предметом у нее интересно вышло. Вообще-то наша красавица преподавала ритмику, но потом переквалифицировалась в англичанку.
— Разве так можно? — удивился Данилов.
— Почему нет? — Соседка указала взглядом на классную руководительницу. — Доказательство перед вами. Надо сказать, что она поступила весьма разумно, ведь преподавать английский куда прибыльнее, чем ритмику. А вы сами не педагог?
— Разве похож? — Данилов никогда не думал, что его можно принять за учителя. — Нет, я врач.
— Ой, как здорово! — привычно восхитилась соседка и сразу же задала традиционный вопрос: — А какой вы врач?
— Хороший, — привычно отшутился Данилов. — Я анестезиолог.
Сообщать, где именно работает, он не стал, да соседка и не поинтересовалась, моментально утратив интерес к профессии Данилова.
Анестезиолог — непопулярная в народе специальность. Лечить не лечит, консультировать не консультирует, только наркоз дает. Какой-то неполноценный врач.
— А я тоже имею некоторое отношение к медицине, — сказала соседка. — Правда, очень далекое — работаю в фонде омээс главным специалистом. Канцелярская крыса. У вас, Владимир, случайно нет знакомого хорошего кардиолога? Мне бы мужа показать.
— Увы, нет, — покачал головой Данилов.
— Жаль, — вздохнула соседка и больше его не расспрашивала.
Данилов зарекся отправлять кого-либо на консультации к знакомым врачам после одного случая. Лет пять назад к нему обратилась соседка. Девушку внезапно начало регулярно тошнить, и ей захотелось провериться у толкового врача. Данилов направил ее к своему бывшему однокурснику Толику Гусеву, работавшему в консультативно-диагностическом центре при сто пятнадцатой больнице. Позвонил, договорился и предупредил, что не постороннего человека отправляет, а хорошую знакомую, чуть ли не родственницу.
— Все понял, — заверил Толик. — Пусть приходит. Сделаю все, что смогу, все будет в лучшем виде.
Толик подробно расспросил и осмотрел соседку, после чего составил ей чудесный план обследования, включавший консультации у восьми врачей разного профиля, кучу анализов, рентгенологическое и ультразвуковое исследования, кардиограмму и энцефалограмму. Все — «неофициально платно», причем по самым заоблачным расценкам. Сам Толик за осмотр, беседу и составление обследования, точнее, плана раскрутки клиента на деньги, взял пятьдесят долларов — работал ведь, старался.
Несколько ошарашенная соседка пришла вечером к Данилову и ударилась в слезы. Бедняжка решила, что Толик заподозрил у нее что-то очень серьезное и оттого собрался столь детально обследовать.
— Не реви, — попросил Данилов. — Нет у тебя ничего страшного. Лично я склонен думать, что или ты беременна, или у тебя небольшой гастрит.
— Странно, — удивилась соседка. — А Анатолий Николаевич про гинеколога ничего не говорил…
«Ясное дело, — подумал Данилов. — Решил сначала пациентку хорошенько растрясти, а потом, в конце, «обнаружить» у нее беременность. Это ведь гораздо выгоднее, чем сразу к гинекологу отправить. Ну Толик, ну жучила!» Данилов был шокирован таким нечистоплотным поведением не просто коллеги, а заранее предупрежденного приятеля.
Чувствуя себя виноватым в произошедшем, Данилов устроил соседке консультацию в центральной клинической больнице гражданской авиации, где у него работал другой однокурсник. Как он и предполагал, соседка оказалась беременной.
Толик нахально позвонил Данилову через несколько дней и поинтересовался, куда делась его соседка. Данилов, не выбирая выражений, высказал Толику все, что о нем думал, и с тех пор взял себе за правило никого ни к кому на консультации не отправлять. Разве что в особых случаях и к достойным, проверенным людям.
— Как собрание? — поинтересовалась Елена, едва Данилов вошел в квартиру.
— Нормально, — ответил Данилов, расстегивая куртку. — Классная и вправду дура, а журнал так и не нашли.
— А меня ругали? — высунулся в коридор Никита.
— Тебя — нет, — соврал Данилов.
— Врешь, наверное, — усомнилась Елена. — Чтобы наша Валентина Антоновна кого-то да не покритиковала!..
— Может быть, я прослушал. — Данилов прошел в ванную и начал мыть руки.
— А меня сегодня хвалили! — сообщила Елена, когда он пришел в кухню. — Есть будешь?
— Пару бутербродов с сыром. — Данилов взял нож и в два счета соорудил себе ужин. — Так за что тебя хвалили?
— За показатели и отсутствие жалоб.
— Быть тебе директором региональной зоны! — предсказал Данилов, надкусывая первый бутерброд.
— Не зоны, а объединения! — поправила Елена. — Учись говорить правильно.
— Слышала бы моя мама, как ее любимого сына учат русскому языку, — притворно вздохнул Данилов. — Слушай, Лен, а может, Никиту к матери в лицей перевести?
— Тебе так не понравилась школа? — Елена выложила в тарелку салат из морской капусты и выжала на него половинку лимона.
— Не понравилась, — подтвердил Данилов. — Но я действительно вел себя хорошо. Никому не нагрубил. Кстати, Лен, а я Никите знаешь кто? Гражданский отец!
— Логично, — одобрила Елена. — Ты же — гражданин. Это тебя Валентина так обозвала?
— Она спросила, какой я отец Никите — настоящий или гражданский.
На громкий смех Елены прибежал Никита.
— Анекдоты рассказываете?
— Нет, о работе разговариваем, — ответила сквозь смех Елена.
— А вот я, если бы был врачом, не стал бы работать ни на «скорой», ни в роддоме, — ни с того ни с сего заявил Никита.
От удивления Елена перестала смеяться.
— Почему? — спросила она.
— Это очень тяжелые и финансово невыгодные работы, — серьезно и, как показалось Данилову, чуточку снисходительно пояснил Никита. — Далеко не самый лучший выбор для врача…
— А какой он — самый лучший выбор? — заинтересовался Данилов.
— Пластическая хирургия. Вон Тауб пока работал пластическим хирургом, зарабатывал куда больше, чем у Хауса…
— Ты смотришь «Доктора Хауса»? — Глаза Елены сделались круглыми. — Разве я тебе разрешила?..
— Но ты и не запрещала, — пожал плечами Никита. — А потом, там нет ничего такого…
— И тебе это интересно?
— Конечно, мам, мне же хочется побольше узнать о вашей работе.
— По «Хаусу»?
— Ну не по «Интернам» же! — поморщился Никита. — А что вы улыбаетесь? Разве я не прав?
— Прав, — подтвердил Данилов. — Я и сам подумывал о пластической хирургии пока не познакомился с твоей мамой.
— Какая связь между мной и мыслями о пластической хирургии?
— Я понял, что столь совершенную красоту мне создать никогда не удастся, и пошел в анестезиологи.
— Ну, Данилов… — Елена развела руками. — Умеешь ведь порадовать, когда хочешь. Такого комплимента я еще не слышала…
— Так мне можно продолжать смотреть «Доктора Хауса»? — Никита поспешил воспользоваться душевным состоянием матери в корыстных целях.
— Можно. — Елена махнула рукой. — Раз уж смотришь, то лучше делай это с моего ведома.
Обрадованный ребенок поспешил исчезнуть, пока она не передумала.
Данилов подумал о том, что при встрече надо будет обязательно рассказать матери о родительском собрании. Хотя бы потому, что раньше ему никогда не доводилось бывать на подобных мероприятиях. Интересно, что скажет мать? Заодно можно будет и затронуть вопрос с Никитиным переводом…