Сжечь ведьму!
Мать в рваном рубище тащат за волосы к столбу.
Сжечь ведьму!
В нее летят камни, огрызки, мусор.
Сжечь ведьму!
Толстый-толстый мэр зачитывает приговор за самим же им выдуманные злодеяния.
Сжечь ведьму!
Пламя вспыхивает и обжигает…
– Эльза, Эльза, девочка моя… – меня качают и баюкают, крепко прижимают к себе, а я… я что, плачу?
Не совсем еще понимая, где нахожусь, я забилась в панике. Крепко сжимающие меня руки разомкнулись, и я отшатнулась от… Крейга?
Огляделась вокруг, пытаясь проморгаться. Тут и там валялись люди. Кто-то стонал, кто-то лежал без сознания.
– Что произошло? – я потерла лоб, с трудом собирая мысли в кучу.
– Потасовка, – спокойно ответил Алекс, внимательно и даже как-то настороженно наблюдая за мной. – Что с тобой было? Ты застыла и… – он легонько коснулся кончиками пальцев моей щеки, стирая дорожку от слез.
Я поджала губы, отчаянно не желая делиться, чтобы не разрыдаться окончательно. Но Алекс Крейг дураком не был.
– Сколько тебе было лет, когда ее не стало?
– Шесть… – прошептала я и отвернулась.
Кто-то застонал, пытаясь подняться на ноги, но Крейг просто щелкнул пальцами, и человека снова распластало по земле.
Парень снял свой пиджак и накинул мне на плечи. Я только сейчас поняла, что меня ощутимо потряхивает.
– Пойдем. С ректором я поговорю завтра.
Я тупо кивнула, а Крейг вдруг легко подхватил меня на руки и понес. Я вяло дернулась, больше обозначая желание вырваться, чем реально пытаясь.
– Не вертись, – попросил парень. – А то закину на плечо.
– Как мешок с картошкой? – слабо улыбнулась я.
– Как законную добычу, – невозмутимо ответил Крейг.
– С чего это?
– А вот так.
Исчерпывающий ответ!
44
Я пригрелась на руках у парня и даже немножко задремала, а поэтому пропустила, в какой момент оказалась на кровати в его комнате.
– Эй! – возмутилась я, подскакивая на ноги.
Алекс тоже оказался на кровати, а между нами, обалдеть, лежал настоящий меч! Правда, в ножнах, но тем не менее.
– Спи, чего вскочила, – сонно буркнул Крейг.
– А меч тут откуда?
– От Рика, – зевнул парень, отворачиваясь ко мне спиной. – Спи. Скоро подъем.
Спи, ага, как же. Я дождалась, пока с его стороны кровати начнет раздаваться мерное сопение, тихо вылезла из-под заботливо подоткнутого одеяла, сползла с кровати и, подхватив стоящую на полу обувь, покралась на выход. Ме-е-е-едленно нажала дверную ручку и толкнула дверь, которая при видимом отсутствии замков неожиданно не поддалась.
– Шаттер, демон тебя задери, живо в кровать! – рявкнул Крейг, даже не поднимая головы от подушки. – В следующий раз – привяжу!
– В какой раз? – обалдела я от такой наглости.
– Ведьма, – парень рывком сел на кровать и его синие глаза нехорошо засветились, – не заставляй меня применять силу.
Я уперла руки в боки и открыла рот для тирады на тему оборзевших светлых магов, как меня очень бережно, почти нежно, поволокло к кровати, уложило на нее и завернуло в одеяло, точно пирожок.
– Все, – резюмировал Крейг, – достала. Теперь спи и дай мне поспать.
Он откинулся обратно и устало выдохнул. Я немного повозилась, пытаясь высвободиться, и почти смирилась со своей судьбинушкой, но лежать-то неубодно.
– А-а-а-алекс… – тихонько позвала я.
– Убью, – пообещал Крейг в подушку, но одеяло ослабило хватку, и я улеглась, смирившись с судьбой. В конце концов, у меня впереди еще целый год, чтобы придумать планы зверской мести.
45
Утро началось прекрасно. Мы оба невыспавшиеся и злющие шли на построение, а вокруг нас образовывалась мертвая зона. Видимо, слухи о том, что вчера Крейг за меня подправил несколько профилей, распространились со скоростью пожара.
Я испытывала по поводу произошедшего сложные чувства. С одной стороны – Крейг за меня заступился. С другой стороны – бесцеремонно уволок к себе. С третьей – положил между нами меч. С четвертой – не выпустил из комнаты. С пятой – увидел меня в минуты слабости. С шестой… с шестой очень бережно баюкал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Надо было срочно выбрать, злюсь я на него или нет, а утренний холод, ранняя побудка и построение ну никак не способствовали взвешенному решению!
Изверг гаркнул всем выстроиться, подтянуться и подравняться. Декан прошелся перед строем, мрачно окидывая студентов недобрым взглядом.
– Крейг!
Крейг, очевидно, дремавший с открытыми глазами, встрепенулся.
– Ко мне, живо!
Алекс вскинул бровь, но из строя вышел. Изверг сложил руки на груди и обманчиво-мягко поинтересовался:
– Семнадцать человек попали ночью в лазарет. Не хочешь пояснить, почему все они называют твое имя?
– Легко, – пожал плечами Крейг. – Потому что я их уложил заклинанием большой мощности.
У декана от такой наглости дернулся глаз.
– Ты же в курсе, что применение боевой магии вне полигона к другим студентам запрещено?
– В курсе.
– И знаешь, что это грозит отчислением и судебным разбирательством?
– Естественно, – Крейг раздраженно передернул плечом, а я по-настоящему заволновалась. В передрягу-то он попал из-за меня! Даже хотела дернуться на помощь, но стоявший за спиной Рик схватил за шиворот и мягко, но вполне доходчиво произнес в затылок:
– Не лезь.
Меж тем, окончательно озверевший от студенческой наглости, Изверг все же решил дать шанс Крейгу объясниться.
– Тогда будь любезен, внеси ясность в произошедшее. И помни, у тебя один шанс оправдаться.
– А я не собираюсь оправдываться. Эти пьяные свиньи получили по заслугам.
Изверг прикрыл глаза и сделал глубокий, успокаивающий вдох:
– И чем же они заслужили твою немилость? – ядовито поинтересовался декан.
– Они хотели сжечь ведьму. Мою ведьму.
Такого заявления не ждал никто! И когда я говорю «никто», я имею в виду полное и абсолютное «никто»! Если бы не продолжавший держать меня Рик, я бы уже во всю глотку орала, что я, может быть, и ведьма, но уж точно не его. И вообще ничья из присутствующих!
Но наш паладин либо был бесконечно мудр, либо вступил в преступный сговор с Крейгом, а потому мне просто заткнули рот невесть откуда взявшимся яблоком. И пока я пыталась откусить и прожевать кусок этой, очевидно, каменной дички, Крейг закончил мысль после театральной паузы. Парень скользнул взглядом по построению и будничным тоном сообщил:
– И должен предупредить: если еще хоть кто-нибудь словом или делом обидит мою ведьму, вкатаю в брусчатку.
Построение потрясенно молчало. Я молчала тоже потрясенно, но немного не так, как построение. Сильнее и нецензурнее. И только жизнерадостная Фредерика могла нарушить эту прекрасную утреннюю тишину:
– Конец твоей личной жизни.
46
По крайней мере, теперь все было предельно ясно: я злилась на Алекса Крейга. Злилась так сильно, что готова была придушить голыми руками. Этот наглый маг, этот светлый аристократ, он что вообще себе позволяет?
Я ему кто – плюшевый медвежоночек, чтобы мной ни с кем не делиться?!
– Он дал тебе свою защиту, – пыталась урезонить меня Фредерика, пока я, кипя от злости, терзала завтрак.
– Пусть засунет ее себе туда, откуда вынул, – огрызнулась я.
Сидящие вокруг нас за соседними столиками как будто невзначай притихли и слушали, слушали.
– Что, очень интересно? – рявкнула я. – Лучше следите за тарелками, пока злая ведьма не влила туда зелье острого поноса!
Народ оказался понятливый и демонстративно отвернулся. Хотя я уверена, что уши греть не перестали.
– Эльза, – укоризненно покачала головой Фредерика, – он же хочет как лучше.
– И кому тут лучше?! Мне теперь всю жизнь с этим жить! Как я замуж выйду с такой историей?! – перешла я на крик.
– Легко, – ответил Крейг, присаживаясь рядом.