class="p1">–
Когда во вкус вошли и почувствовали увлечение, интерес к боксу?
– Это года два прошло, у меня появилось какое-то мастерство, я начал выигрывать какие-то соревнования.
– Первый крупный успех?
– Это 1971 год. Мне было 18 лет, выиграл первенство Центрального Совета общества «Труд» и попал в Алма-Ату на первенство Союза. А чемпионом СССР по-взрослому стал в 1978 году.
– Отец дожил до вашего триумфа?
– Да. Отец был хорошим боксёром, но в силу обстоятельств – война, плен, ссылка он не мог себя полностью реализовать и воплотил во мне свою мечту. Он был очень рад.
Чемпионат Советского Союза проходил в Тбилиси, и после каждого боя я посылал отцу телеграмму в Магадан. Я выиграл два боя по очкам и два нокаутом.
– Что для вашего отца был бокс?
– Для него это была жизнь. Он же 50 лет встречал на ринге, специально готовился и выступал.
– Хорошо. Ваша знаменитая встреча с Мухаммедом Али, чемпионом мира среди профессионалов, тоже проходила в 1978 году?
– Да. Он приезжал в Москву, и это, можно сказать, были показательные бои. Три советских боксёра – Пётр Зуев, Евгений Горстков и я получили право выйти с ним на ринг.
– Какие были впечатления от этой встречи?
– У меня отличные остались впечатления. Во-первых, у него была очень хорошая скорость, очень хорошее чувство дистанции, он не позволял себя бить. Он актёр, в каждом бою демонстрировал артистизм, и он действительно великий боксёр.
– Кого бы вы ещё причислили к лику великих?
– Леннокс Льюис, Джо Фрейзер, Джордж Форман, Кассиус Клей, как я уже сказал выше… Это высококлассные бойцы. Сейчас боксёров такого класса нет. Сейчас, по-моему, профессиональный бокс вообще пошёл на спад. Старые мастера ушли, а новых бойцов пока не видно.
– Хорошо. Вот что ещё интересно, Игорь Яковлевич. Кубинский боксёр Теофило Стивенсон – трехкратный олимпийский чемпион, а вы его на ринге дважды били, причём один раз нокаутом, но сами-то так и не стали олимпийским чемпионом. Не судьба?
– Дело в том, что меня всегда подводили брови, у меня очень слабые брови, и почти все бои заканчивались рассечением. Мне даже операцию специально делали, разрезали брови и опять сшивали, но не помогло, мне пришлось раньше времени уйти из бокса. А с Теофило Стивенсоном мы побратались. Он меня на Кубу приглашал, а я его в Магадан возил, показывал свою родину, и ему здорово понравилось. Я вообще контактный человек, зла никому не делаю, и у меня много друзей.
– А что, на ваш взгляд, трудней: быть чемпионом или быть человеком?
– Я думаю, что одинаково трудно, только чемпионом можно стать один, два, три раза, а человеком надо быть всю жизнь.
– Сколько у вас в клубе занимается ребят?
– Число все время колеблется. В боксёрских секциях вообще очень большая текучесть. Не каждый хочет, чтобы его лупили между делом, не каждый может терпеть боль, себя жалко. Или родители часто отговаривают от занятий боксом.
Но я думаю, что мальчишкам надо однозначно заниматься боксом. Не обязательно боксировать за звание, но важно духом укрепиться и уметь постоять за себя.
Бокс даёт уверенность в себе. Мальчику бокс нужен обязательно, и нужен даже больше, чем какой-то другой спорт. Мальчик должен быть уверенным в себе, он должен быть мужчиной.
– Приятно слышать это от человека, который сам когда-то боксом занимался из-под палки.
– Бокс прежде всего научил меня трудиться, и я благодарен был отцу всю жизнь, что он заставил меня заниматься.
2007 год
Обычное дело
Уже в прошлом инфляция, которая доходила до 1000 процентов, неплатежи, крах банков… Сегодня директора успешных предприятий напоминают мне фронтовиков: они вышли из окружения, прошли Сталинград и Курскую дугу. Им теперь надо дожить до победы.
Генеральный директор Волгоградского кислородного завода Владимир Степанович Пантяшин человек радушный, убедительный, широкий. Ничего нарочитого в нем нет. Такие люди и в былые времена составляли становой хребет России. Они закладывали верфи, которыми пользуются до сих пор, основывали заводы и мануфактуры; их стараниями возводились контуры страны.
* * *
– Что такое кислородный завод? Просветите.
– Вы знаете, что существует переработка древесины, нефти… Мы перерабатываем воздух. Волгоградский кислородный завод – крупнейший производитель технических газов на юге России. Наша продукция – кислород, азот, аргон в жидком и газообразном виде. Для производства характерны высокое давление и криогенные температуры. Например, температура жидкого кислорода составляет минус 183 градуса.
– Как-то не укладывается в голове: запредельно низкая температура, но при этом образуется не лед, а жидкость – жидкий кислород.
– Да. Жидкий кислород глубокого голубого цвета, он кипит, пар идёт, как в бане.
– Фантастика.
– Реальность. Уже больше 100 лет кислород добывают из воздуха. Сначала получали посредством электролиза воды, но это был достаточно дорогой способ. Потом изобрели установку для разделения воздуха. Первая такая установка появилась в Германии в 1895 году.
– Можно популярно объяснить технологический процесс?
– Мы используем воздух в качестве сырья. Сначала производится первичная очистка от механических примесей, потом воздух попадает в компрессор и сжимается до 200 атмосфер, после чего пропускается через узкое горлышко. Этот процесс называется дросселированием. У нас два компрессора, мощность каждого составляет 8 500 кубометров газа в час. При дросселировании воздух расширяется, что ведет к резкому перепаду давления: было 200 атмосфер, стало шесть. Температура понижается до минус 140 градусов. При таких параметрах воздух становится жидким. В холодильниках идёт теплообмен, а в криогенных установках теплообмен и массообмен происходят одновременно. Благодаря этому осуществляется процесс обогащения азота, кислорода и аргона. Для выделения азота достаточно одной воздухоразделительной колонны. Жидкий кислород мы получаем методом двухкратной ректификации, то есть опять проводим дросселирование, чтобы искусственно вызвать перепад давления.
– Понятно. И какой «пробы» на выходе получается кислород?
– 99,6 процента. У нас непрерывный цикл производства. Завод работает круглосуточно, без праздников, без выходных.
– И мощность предприятия?
– 4 тонны жидкой или 3000 кубометров газообразной продукции в час.
– Значит, двумя компрессорами вы поглощаете 17 000 кубометров воздуха и производите 3000 кубометров газа – азота, кислорода и аргона?
– Да, приблизительно такая арифметика. Но только сумма не меняется, поскольку есть отбросные газы: неон, криптон и так далее. Ничто бесследно не исчезает.
– Мы так не останемся без воздуха?
– Что вы! Невозможно океан вычерпать ведром! Миллионы лет животный мир и человечество поглощают кислород, но содержание кислорода сохраняется на уровне 16–19 процентов. Вы почувствовали, что на заводе не