Пока некромантка занята, присаживаюсь возле Мера.
— Кивни, если жить хочешь, — велю ему.
Едва заметно кивает. Едва.
— Половина твоей души. Тебе станет на всех плевать, кроме служения мне. Станешь как твой дед, которого ты застрелил. И если я умру - ты будешь продолжать мне служить, даже после этого. Ты будешь жить дольше, чем обычные люди. Но как только выйдешь за границы обычной человеческой жизни и откажешься от служения мне - умрешь, поплатишься за все годы сверх меры. Согласен?
Последнего я старому Меру не говорил. Я сделал это тогда из благодарности и поэкспериментировать над демонической сущностью. Кто же знал, что я умру раньше его и воскресну… А он устанет от меня в его голове, переломит сам себя. А потом решится на глупое самоубийство. Лучше уж так освободить.
— Да… — хрипит парень.
Жить хотят все. Даже те, кто считает, что смерти не боится…
Ну, а раз “да”...
— Да сдохни ты мерзкая падаль! — вырывает из сосредоточенности вскрик. Оборачиваюсь - фон Стредос лупит ладонями по асфальту, но по-прежнему светится синим.
— Заткнись, ты меня отвлекаешь! — рявкаю я.
— Сам заткнись! — она смотрит на меня синими глазами.
Отворачиваюсь, лишь бы этого не видеть. На всякий случай возвращаю над головой ураган с молниями, чтобы отвадить зевак. Мне лишние глаза не нужны.
Кладу ладонь на ледяной лоб Мера.
— Черт… как твое имя?
В ответ он кашляет, захлебывается собственной кровью и только хрипит.
— А, точно, Винсент, — вспоминаю я. — Когда очнешься, достань мне рубашку из машины, Винсент.
Демоны питаются душами людей. Ад - лишь сфера жизни иных сущностей. Ад - не Древо. А Алое Древо - не ад. При этом огонь Стихии и демонический огонь прекрасно между собой сочетаются, усиливая друг друга. Но чтобы сущность стала сильнее… ей нужна душа.
Тело слуги вздрагивает. Изгибается, дергается, я держу его за голову. Мои собственные кости начинают гореть, чувствую примерно то же самое, что и он, только он отдает, а я забираю. Чувствую эту молодую дерзкую душу, сильную и рву её на части. Разрываю пополам. Ноги парня в судорогах бьются об асфальт.
Все хотят жить. И никто, никогда не хочет расставаться с собственной душой. Легко сказать “да”, но сложно потом смириться с тем, что мне отдал. Его душа через мою ладонь проникает в моё тело и тут же поглощается сущностью.
— Нет… нет-нет-нет… — в забытьи умоляет меня Винсент.
— Поздно. Слуга.
Его кости трещат, его плоть пылает под моей рукой, восстанавливая тело. Он вцепляется в мое запясьте и воет от боли. Не могу не улыбаться, физически не могу, потому что демон беснуется. Я беснуюсь. Мне вкусно. Человеческая душа вкуснее любого самого дорогого блюда. Но маленькую часть поглощает сфера ада. Не всё достается мне. Ненавижу себя за эту улыбку.
Отнимаю руку, на пол-секунды в глазах темнеет, чернеет. Нет, черт, нельзя отключаться.
— Ах да, я забыл сказать, что ни один некромант тебя теперь не поднимет и не воскресит в случае чего, — выдыхаю я и встаю, опершись о машину. Пытаюсь незаметно отдышаться. Нет, сил поглощение души не добавляет. Только хуже становится, потому что демон стал сильнее, а я не могу отдохнуть.
…пока твой демон не истощит тебя.Вердер наверняка именно на это и рассчитывает, если Фаола облажается.
— Хорошо, хозяин… — Мер… Винсент медленно поднимается, будто не верит, что жив и здоров.
Смертница всё никак не может запереть хаос в Колодце Душ.
— Бросай это, даже я уже закончил, — недовольно зову её.
— Замолчи… — рычит она в ответ. Синяя магия начинает сиять ещё сильнее, морщусь. Вижу, как синим загорается каждая поджаренная мертвая мерзость на улице, которую я испепелил молниями. Упертая баба. Вся дрожит, дышит ртом, будто задыхается, но не сдается.
— Ваша рубашка, хозяин, — бормочет парень и протягивает мне пачку с новой сорочкой. Его глаза пусты, он понимает, чего лишился. Смирится со временем. Сам согласился. Его собственная одежда разорвана. Я переодеваюсь, а фон Стредос всё ещё лупит ладонями по асфальту.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Где-то рядом бьет молния. Не суйтесь, идиоты.
— Время уходит, Фаола! — подгоняю я, начинаю раздражаться. — Мер, подними мое пальто и проверь стилет.
Она бросила его, чтобы успокоить демона хаоса. Слуга поднимает пальто и идет ко мне. Некромантка даже не замечает.
— Стилет на месте, — тихо говорит Мер. Винсент, Рафаэль, парень отдал тебе половину души, имей совесть! Провожу рукой по лицу и тяжело вздыхаю. Слуга это замечает. — Вы в порядке, хозяин?
Игнорирую его, забираю пальто и надеваю, а то начинает неприятно потряхивать.
— Может её за ногу оттуда оттащить и уже уехать?
— Может, её просто бросить? — мрачно спрашивает Винсент. Ухмыляюсь. Она ему не нравится. Очень не нравится.
— Всё, — выдыхает Фаола и тяжело поднимается. — Ни один из четырех демонов не выбере…
Она падает боком на асфальт.
— Вот теперь точно можно оттащить за ногу, — холодно замечаю я.В группе Вконтакте иногда бывают огненные коллажи по книге. Присоединяйтесь!
Глава 10.4
Я не знаю, как умудрилась запереть четырех демонов за раз. Использовала всё. Просто всё. Всю силу, какая у меня была. Четыре сильные души. Я так и знала, что будет тяжело. И я опять отключилась из-за использования силы. Последний раз такое было, когда воскрешала кое-кого...
— Я помню у Мера был дом за городом, — слышу сквозь туман голос Рафаэля.
— Да, хозяин. Он есть. Но заброшен.
— То что нужно.
Я сижу на заднем сиденьи машины, упершись головой в дверь. До меня не сразу доходит, что мы не едем. Вздрагиваю и смотрю на водительское место. Мер сидит за рулем как ни в чем не бывало. Но мы стоим в какой-то подворотне, парень напряженно глядит по сторонам.
Но главное - меня не бросили там. Рафаэль взял меня с собой. Зачем он это делает? Он хоть себе сам может объяснить свои поступки в отношении меня?
Оглядываюсь на Рафаэля. Мрачен как туча. Успел переодеться в другую белую рубашку и надеть пальто. Выглядит взъерошенным, волосы в беспорядке. Смотрит перед собой, но будто просто залип взглядом в одну точку.
— Ты его вылечил? — спрашиваю я.
Мер дергает головой.
— Не совсем, — отзывается Рафаэль, так и продолжая пялиться в одну точку в сидении напротив. Потом откидывается на подголовник и закрывает глаза.
И я могу его поднять. Я очень хочу лечь в постель, я очень устала. Руки словно плети. Снова смотрю на Рафаэля. Как же хочется провести по его волосам, убрать их, чтобы не лезли ему в глаза. Ползу к нему через сиденье и утыкаюсь в плечо, обхватываю его руку, держащую катану на коленях.
Как же от него страшно гарью пахнет… Этот удушающий запах уничтоженного огнем. Этот запах сопровождал меня во время ночи с ним. И почему-то теперь одно ассоциируется с другим и меня тянет его поцеловать. Я ведь слабая сейчас, он должен купиться. Сам ведь говорил. Я такое запоминаю.
Рафаэль открывает глаза, чувствую как напрягается от моего прикосновения.
— Стилет в другом кармане, — отзывается он недовольно.
— Я просто хочу тебя обнять, — шепчу так тихо, чтобы Мер не услышал.
Но Рафаэль не реагирует. А мне хочется, чтобы реагировал, как раньше. Мне ужасно хочется. Я устала сильно, но мне хочется, чтобы он меня обнял. Но он даже руку с катаны не убирает.
— Всё, поехали, только осторожно, — велит он.
— Что происходит?
— Отрывались от погони, — сухо отвечает Рафаэль. Опять откидывается на подголовник и закрывает глаза.
Машина трогается с места.
Я упираюсь щекой в его плечо. С ним безопасно, он позаботится о себе, а я иду в придачу. Меня клонит в сон. В машине так тепло и тихо, что я засыпаю. Сквозь сон всё таки чувствую, как он высвобождает свою руку, приобнимает и дает на него облокотиться.
Просыпаюсь от того, что Рафаэль трясет меня за плечо. Дверь открыта и в салон попадает холодный воздух с улицы.