Читать интересную книгу Просыпайся, любимый (СИ) - Политова Екатерина

— Всё хорошо? — тихо спрашиваю я.

— С Белым Древом сложно.

— А в доме нет никого, кто… — я осекаюсь, когда Мер поднимает на меня глаза. Не злые, без презрения, но я вижу что-то умоляющее в них.

— Никого. Магов Белого Древа не так много. Больше, чем некроманток, но…

— Рафаэль не знает, что тебе тяжело, — произношу я.

— Ему плевать. Но я стану лучше, — Мер сглатывает, вижу как дергается его кадык, и опускает глаза.

— Почему ты на него работаешь? Почему он тебе доверяет? — спрашиваю я. Возможно, другого шанса у меня потом не будет.

Глава 9.3

— Потому что это Рафаэль Асэрра. Потому что без него континент бы пал во время войны, — без запинки отвечает Мер. Будто специально готовился к такому вопросу.

— Да что ты говоришь? — скептически отзываюсь я. — О нем только кровавые истории.

— Большинство истории той войны переписывалось несколько раз. Тогда пропало много свершений, побед и успехов. А чьи-то победы… появились, — пока Мер говорил, белый дым кольцом вился вокруг моей руки. Белое Древо обычно странно чувствуется. Порядок вообще обычно незаметен и тебе просто спокойно, потому что всё правильно. Самая неоднозначная магия, разнообразная в применении и сложная, поэтому лично я не согласна с тем, что Белое Древо называют Порядком.

— Хочешь сказать, что Рафаэля, бедненького, обделили в истории континента? — я не то чтобы удивилась. Потому что очевидно, что натворить тех дел, что ему приписывали сейчас один человек бы не сумел. Да и… просто не верилось во все эти зверства.

Но Мер молчит. Не отвечает, сосредоточившись на моем ожоге. Прикосновение Белого Древа приятно. Будто все кусочки пазлов мгновенно сходятся, все проблемы становятся разрешимыми, и ты всё можешь проконтролировать.

Но нет, не всё. И это лишь обманчивое фантомное чувство от соприкосновения с другой магией.

Моя рука. Рафаэль меня наказал словно плохую собачку. Никто и никогда не приносил мне столько физической боли. Нет. Такого человека невозможно любить. Никогда. От Рафаэля нужно только бежать.

Но того, кто обращался со мной нежно, кто любил меня по-настоящему - я погубила. И это моё наказание за то, что думала только о силе матери.

И сейчас для меня нет правильного пути. Нет “хорошего” выбора, есть только плохой и ещё хуже. Встать на сторону одного убийцы или на сторону другого.

А вчерашняя ночь? Я просто выпросила её, я просто отдалась… Сдалась Рафаэлю на милость после того, как он угрожал меня убить. Мне было хорошо? Да, очень. Мне было страшно? Да. Мне было спокойно? …Нет? Не знаю… Безопасно? Не может быть безопасно с тем, кто причиняет боль.

Если я восстановлю татуировку - Рафаэль заметит. Он никогда не расслабляется, даже когда кажется иначе.

— Готово, — голос Мера вывел меня из тягостных мыслей.

А теперь надо встать и вернуться к Рафаэлю.

Температура на улице уже вернулась к обычному состоянию середины осени.

Рафаэль стоит опираясь о перила террасы в уже другом пальто, светло бежевом и… крутит в руках мой стилет.

— Я вот думаю, — произнес он, заметив меня. — Может его расплавить и просто жить спокойно?

Что? Черт, нет!

Секундное желание броситься к нему и попытаться отобрать, успеть. Я не шевелюсь, однако сердце опять идет вразнос.

Рафаэль улыбается, наблюдая моё замешательство, а потом убирает стилет во внутренний карман своего пальто. Я мысленно выдыхаю с облегчением, но надолго ли?

— Жить спокойно. А ты вообще способен на это? Не похоже, что ты вообще знаешь слово “спокойно”, — я подхожу к нему и опять опасно сокращаю между нами дистанцию. Он может меня схватить.

— По-настоящему спокойно только перед смертью, Фаола, — отвечает Рафаэль, насмешливо глядя на меня.

Как же легко думать о том, чтобы сбежать от него, когда его нет рядом. Но как же сложно, когда он на расстоянии вытянутой руки…

Я смотрю ему в лицо. Разглядываю его. Тонкие морщины возле демонических глаз. Я их не замечала. Брови темнее, чем волосы, ресницы и вовсе черные. Впалые щеки, очерченная челюсть и скулы. Ровный нос. Белая кожа, белые волосы будто и не видевшие солнечного света. Наверное, ещё моложе, в возрасте Мера, он был просто потрясающе красив, а теперь это всё накрыто толстым слоем тяжелого жизненного опыта и… опыта смерти - наверняка, тяжелого, жуткого и страшного.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты насмотрелась? Мы можем ехать? Иначе я откушу кусок от тебя, — шипит Рафаэль.

Мер подгоняет машину, и мы с Рафаэлем занимаем заднее сиденье.

— Туда же, — велит слуге он.

Я сижу, смотрю в темное окно и не могу отделаться от мыслей о нем. Как же легко рассуждать о том, какой он засранец, пока его нет рядом. Злюсь сама на себя, но бросаю взгляд через плечо на него. На его профиль.

Рафаэль задумчиво глядит перед собой, словно в трансе, даже не шевелится. Катана лежит у него на коленях, словно любимый злой пес. Он моргает, проводит ладонью по лицу и его рука на какое-то время замирает на уровне глаз, будто прикрыл их от усталости. И он сидит так какое-то время, потом опускает руку и недовольно отворачивается к окну.

Если он сейчас посмотрит на меня и поманит рукой - я приползу. А потом опять буду ныть, что мне сделали больно. А потом опять приползу.

И тут Рафаэль и правда поворачивает голову и глядит на меня с подозрением.

— Чего ты опять на меня пялишься? Думаешь, как незаметно забрать свой клинок? — спрашивает он, несвойственно тихо для него.

Не могу сдержать усмешку.

— Это тебе демоническая сущность подсказывает?

В ответ он лишь негромко фыркает и отворачивается. Хм. И никаких унизительных подколок? Странно.

Глава 9.4

— Ты издеваешься… — выдохнула я, глядя через окно автомобиля. — Меня тут отравили!

— Меня тут отравили, если что, — холодно поправляет Рафаэль. — Больше они не посмеют. Тут, помимо вина, отличная кухня.

Я шокированно оборачиваюсь на него, он смотрит на меня со смесью удовольствия и злорадства.

Мер остается ждать нас в машине. На входе Рафаэль не отдает свое пальто гардеробщику. Я на всякий случай тоже оставляю куртку. Зал замирает и умолкает, когда мы входим в сопровождении слегка бледного администратора. Рафаэль широко улыбается всем, кто на нас смотрит.

А я в очередной раз понимаю, что я опять с ним в общественном месте. Все смотрят, и я понимаю, что они все видят. И что они все думают. И если раньше я спокойно выносила такие взгляды, потому что я некромантка — меня не любили, обо мне шептались, меня одаривали максимально спесивыми взглядами. То сейчас… мне хочется согнуться и проблеять тихо, что мы с Рафаэлем не вместе. Что так нужно. Что я…

Он кладет ладонь мне на поясницу и подталкивает вглубь зала.

— Подними-ка глазки и улыбнись им, — произносит Рафаэль, явно довольным происходящим.

— Черта с два. Пусть лучше все думают, что я заложница, — рычу я тихо в ответ.

Рафаэль усмехается. Мы садимся за стол у окна, и Рафаэль тут же расслабленно закидывает ноги на стол, разглядывая меню. Катана стоит возле его стула, а пальто он небрежно бросает на соседний.

— А ты плевал на правила приличий, верно? — замечаю я, вешая куртку на спинку своего стула.

— Верно, — коротко отзывается Рафаэль.

Разглядываю стену, по которой в тот раз врезал привратник. Глубокая трещина в бетоне, огороженная яркой лентой. Стоило вспомнить, как аппетит мгновенно исчез. Но заставила себя выбрать блюдо, потому что неизвестно, когда ещё поем… И чем закончится сегодняший день. С Рафаэлем ничего нельзя знать заранее, это я уже уяснила.

Заказ принимает скованная официантка в возрасте, которая старается держаться изо всех сил и дрожать. Они все наверняка помнят, что он сделал с их сотрудниками в прошлый раз.

Я беру себе кролика томленого в сметане с морковью. А Рафаэль - два куска дорогущей говяжьей вырезки с кровью, от цены на которую у меня мурашки по спине пошли, и бутылку красного вина.