С Эриком мы говорили мало. Он сосредоточенно управлял велиром, а может, о чём-то снова раздумывал. Я же иногда задавала вопросы, на которые всегда получала ответы. Но сам Эрикнар разговоров не заводил.
Приземлились мы на палубу небольшого спасательного корабля, дрейфующего вблизи места крушения. О нашем визите моряков предупредили, потому нас не только встретили, но и выделили лодку и даже дали двух матросов в качестве сопровождающих.
Поначалу я воспринимала происходящее с интересом. Любовалась приютившим нас военным бригом с убранными парусами, рассматривала его лакированные перила, блестящую от чистоты палубу. В большую шлюпку садилась с энтузиазмом, предвкушая интересную прогулку. На хмурую физиономию Эрика почти не обращала внимания и с удовольствием принимала комплименты сопровождающих нас моряков.
В какой момент всё изменилось — не поняла сама. Просто в одно мгновение краски мира будто померкли, голубое вечернее небо стало казаться зловещим, а сердце сжалось от боли и горечи. И когда один из матросов бросил вёсла и сказал: «Прибыли», я уже и так это знала.
Затонувший корабль на самом деле был здесь — на глубине, прямо под нами. Точнее даже не корабль, а то, что от него осталось. Его душа плакала, стенала, молила о спасении. Я слышала его стоны, чувствовала его муку. И в какой-то момент, словно наяву увидела лежащие на дне обломки мачт, расколотый на несколько частей корпус, обгоревшие паруса.
— Анна! — донёсся откуда-то издалека голос Эрика, но я отмахнулась от этого звука. Сейчас он только мешал.
А корабль, будто почувствовав, что я его слышу, воспрянул духом и стал звать меня к себе.
«Приди, помоги, подними наверх. — Казалось, этот жуткий шёпот звучит прямо в моей голове. — Не оставляй».
— Анна! — рявкнули прямо у меня над ухом, и в лицо плеснули водой — будто волна попала.
Я вздрогнула, попыталась смахнуть влагу, протереть глаза, но меня схватили за плечо. И тут же прямо перед моими глазами нарисовалась физиономия Эрика.
— Пришла в себя? Отлично, — раздражённо выпалил он, но во взгляде всё равно отразилось заметное облегчение. — Что это было?! Не замечал за тобой привычку впадать в транс.
А я только сейчас начала понимать происходящее. Вцепилась в запястье Эрикнара обеими руками, как в последний шанс и попыталась успокоиться.
У меня галлюцинации? Или что это сейчас было? Как можно слышать затонувший корабль? Корабли вообще не говорят!
— Ань, — Эрик сел ближе и успокаивающе обнял меня за плечи. — Расскажи, что с тобой случилось. Только что улыбалась и вдруг внезапно погрузилась в себя.
Я повернулась к нему, поймала внимательный взгляд серых глаз и честно ответила:
— Я услышала мысли корабля. Он просит о помощи. Просит… поднять его. Спасти.
Говорила и сама себе не верила — так абсурдно всё это звучало. Но Эрик и не думал смеяться, наоборот, понимающе кивнул и легко погладил меня по слечу.
— Но он не подлежит восстановлению, — продолжила я, почувствовав поддержку Эрикнара. — Разбит на несколько частей. А паруса, сгорели…
— Уверена? Если это так, значит на корабль напали.
Я кивнула и спросила:
— Можно ещё попробую его услышать? Я нужна ему… Он явно сообщил не всё.
Эрик чуть нахмурился, поджал губы, но всё-таки разрешение своё дал. Но без наставлений не обошлось:
— Если я позову, реагируй, ясно?
Я активно закивала.
— Иначе снова водой в лицо плесну, — предупредил Эрикнар.
Если честно, было страшно, но я заставила себя не бояться. Закрыла глаза и мысленно потянулась к той живой сущности, которую ощущала в затонувшем судне. И она откликнулась, но на этот раз вела себя более сдержано.
«Я не смогу тебе помочь. Ты глубоко. И восстановить не получится», — проговорила я в своих мыслях.
«Знаю, — прошелестело в моей голове, а душу заполнило чувство чужой печали. — Спаси капитана».
И меня, точнее моё сознание, снова утянуло глубоко под воду. Теперь я видела обломки корабля так, будто плавала рядом в водолазном костюме. Вот только картинки сменялись слишком быстро, словно кто-то переключал кадры. Огромная пробоина, через которую был виден пустой трюм. Поломанные мачты, где на месте разломов были заметны следы попадания каких-то снарядов. Но когда заметила вошедшую в обгорелое дерево продолговатую металлическую пулю явно немалого калибра, у меня внутри всё похолодело.
И всё же я должна была задать ещё один вопрос:
«Груз и люди?»
«Здесь их нет, — прозвучал тихий ответ. И сразу за ним последовал вопрос: — Ты поможешь капитану?»
«Помогу», — ответила я, пусть и не знала, как это сделать.
«Ты дала слово, — в этом шёпоте прозвучало облегчение. — Теперь я могу уйти».
И вдруг меня будто отпустило. Сдавливающая душу тоска развеялась, горечь пропала, и я с удивлением почувствовала, что сижу в лодке в объятиях Эрика. И при других обстоятельствах точно смутилась бы, но сейчас мне было совсем не до смущений.
— Всё хорошо? — спросил он с нескрываемым волнением.
— Да, — ответила, скупо улыбнувшись. — Давай вернёмся. Я очень хочу домой.
Благо Эрикнар не стал ничего у меня выпытывать. Наверное, понимал, что мне нужно успокоиться, прийти в себя. Он дал мне время собраться с мыслями, оградил от чужих расспросов, да и сам никому ничего пояснять не стал. И лишь когда мы уже летели обратно на его велире, осторожно сказал:
— Если устала, перемещайся на корабль.
— А ты?
— А я доведу велир до стоянки, переночую в гостинице, — проговорил он. — Я же вижу, что ты напряжена. Тебе нужен отдых. Могу, конечно, предложить выпить немного вина, но не думаю, что ты согласишься.
— Хочу вино, — бросила я, скидывая обувь и забираясь на сидение с ногами. — Хочу хоть немного ослабить этот груз… и перестать считать себя сумасшедшей.
— Ты не сумасшедшая, Ань. Ты особенная. Не такая, как другие. Тебе просто нужно с этим примириться.
— Но почему я слышала душу корабля?! — выпалила, лишь теперь давая выход собственным эмоциям. — Ладно, бывают те, кто видит приведений, но это…?! Корабль ведь даже не живой!
— Значит, всё-таки живой, — совершенно серьёзно ответил Эрик.
— Ты веришь мне? — удивилась я.
— Верю, — кивнул он, сосредоточенно глядя вперёд через лобовое стекло. — И ты веришь во всё это, но почему-то боишься самой себе признаться. — А помолчав немного, спросил: — Расскажешь, что там услышала?
— Тот корабль явно потопили специально, — сказала я. — Груза и людей там при этом не было. Куда они делись — неизвестно. Но… знаешь, я видела снаряды, которыми по нему стреляли. И похожие часто показывают в земных боевиках. Такие… длинные, диаметром сантиметров семь-восемь. У вас что-то подобное есть?
— У нас, Анна, полный запрет на огнестрельное оружие, — ответил Эрик, а его руки на рычаге управления заметно напряглись.
— Значит, оно с Земли, — сделала вывод я. — И… получается, что… на корабль напали земляне?
— Вряд ли. Скорее те, кто получил от них ваше оружие.
— К этому имеет отношение та организация, про которую ты рассказывал? Как её там? «Тритон»?
— Больше некому, — Эрик становился всё мрачнее. — Это очень плохие новости. Нужно сообщить деду и моему отцу. Дело принимает куда более серьёзный оборот. Возможно мне придётся завтра же лететь в Эргон.
— Я перенесу тебя, — сказала, даже не думая. — Это теперь и моё дело. Я пообещала кораблю спасти капитана. И после этого душа потопленного судна словно успокоилась… или ушла?
— Опрометчивое обещание, — вздохнул Эрик, но в его глазах снова появилось тепло. — Но придётся выполнять. Это как клятва умирающему.
— Понимаю. Но… ты поможешь мне? — я посмотрела на Эрика с надеждой.
— Конечно, помогу, ответил он и, бросив на меня удивительно мягкий взгляд, спросил: — Ань, а ты могла бы перенести в столицу велир?
— Думаю, да, — пожала плечами. — С мебелью проблем не было.
— Тогда, если твоё предложение в силе, давай завтра отправимся в Эргон вместе с велиром, отчитаемся перед руководством, опишем ситуацию, а потом отвезём книги моему наставнику. Кстати, он тоже, как и ты, когда-то жил на Земле. Уверен, вам будет о чём поговорить.