Я напрочь утратила связь с реальностью. Где я и кто я, стало неважно. Сладкий яд его губ проник в мою кровь. Пропитал меня насквозь, отравил и воскресил, вознеся к небесам. Где заканчивались мои руки и где начинались его – было совершенно непонятно. Внутри меня наливалась кровью, росла и ширилась новая вселенная – вселенная его и моего удовольствия. Только бы он не останавливался! Только бы не отталкивал меня…
Все закончилось слишком внезапно. Все еще плавая в розовых клочьях наслаждения, я потянулась всем телом к инзару. И вдруг осознала, что меня больше не целуют. В уши настойчиво рвалось хриплое надсадное дыхание – мое или его? Какая разница. Сморгнув с глаз остатки розовой пелены, я недоуменно нахмурилась, разом осознав все: жесткую шерсть одеяла под обнаженной спиной, прохладный воздух каюты, заставляющий ежится обнаженные соски, и совершенно безумное выражение на лице зажмурившегося инзара. Моего инзара.
Облизнув истерзанные неумеренными поцелуями губы, я потянулась за продолжением. В голове еще бродило пряное инопланетное вино пополам с розовым любовным дурманом. И тем неожиданней для меня было то, что мужчина отпрянул от меня, как ошпаренный:
– Нет…
Его голос, охрипший, еще полный отголосков охватившей его страсти, полоснул по туго натянутым нервам. Я дернулась. И не придумала ничего лучше, как уточнить:
– Почему?..
Собственный голос был не лучше. И аргран мучительно застонал:
– Так не должно быть… Я не имею права…
В следующую секунду он скатился с меня с такой скоростью, словно черти ему пятки смолой смазали. Мелькнула узкая смуглая спина, расчерченная белыми давними шрамами. И когда он успел раздеться? Тихо пискнула входная дверь, протестуя против варварского обращения. А потом я осталась одна. И только мускусный запах его тела хлопьями оседал на моей коже.
Что я сделала не так? Или, я с надеждой приподнялась на локте, его срочно вызвали по зумму, а я не услышала звука, слишком увлеченная процессом? Да, скорее всего именно так и получилось. Иначе с чего бы арграну отказываться от доступного тела той, кто почти уже осужден и обречен на смерть. Во рту разлился горький яд безнадежности. Но я постаралась запихнуть эти чувства куда-нибудь поглубже. Еще ничего не решено окончательно. А значит, рано меня отпевать. Или что там делают с покойниками.
Нехотя сев на разоренной койке, я с изумлением оглядела себя. Упс! Оказывается, не только инзар щеголял голым торсом. Краска бросилась мне в лицо при виде оставшейся на мне одежды. Толстовка и майка куда-то исчезли. А вот бюстик инзар с меня не снял. Только чашечки опустил, высвобождая на волю грудь с бесстыдно точащими вишенками сосков.
Торопливо оправив бесстыдно спущенные вниз чашечки простого хлопкового бюстика, я поискала глазами остальную свою одежду. На опрокинутом стуле обнаружилась черная водолазка инзара. Рядом – моя майка. Толстовка валялась на пороге в санблок. Выходит, мы начали раздеваться почти сразу? Я прикусила губу. Не помню, как оказалась на кровати. Последнее более-менее отчетливое воспоминание – это как инзар сгребает меня в охапку на пороге санблока.
Я подобрала свою майку и мужскую водолазку. Чужая одежда пахла очень странно и невероятно притягательно: ночью, мускусом и дождем. Странное сочетание. Но мне хотелось нюхать ее еще и еще. Я не могла надышаться этим запахом. Воровато оглядевшись по сторонам, словно кто-то мог отобрать у меня желанную тряпочку, я торопливо натянула водолазку на себя.
Пусть придет и сам заберет, если ему нужно!
Аргран не пришел. Ни через час. Ни через два. Ни через три. Сначала я ожидала его, сидя на койке. Потом, изрядно проголодавшись, подсела к столу. И сама не заметила, как подчистила свою тарелку с отбивной. Оно и не удивительно: я давно ничего не ела, а в присутствии инзара только вино пила да фруктами травилась.
Сейчас же я осторожно, но с удовольствием, перепробовала все, что было на столе. Большая часть бутербродиков меня не заинтересовала, так как по вкусу была похожа на привычную мне пищу земного происхождения с начинкой из мясного и рыбного паштета, колбасы и сыров. Банальщина. Но вкусная банальщина. Если бы не отбивная, я бы с удовольствием их прикончила.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А вот почти все фрукты на вкус мне были не знакомы. И аналогов земных вкусов к ним подобрать я не смогла.
Наевшись до отвала, я еще некоторое время развлекалась изучением разоренного стола. Но мне это быстро надоело. И, поднявшись на ноги, я принялась слоняться из угла в угол в тщетной надежде убить время. Время не убивалось. И инзар не шел. Я перебрала в голове уже более десятка правдоподобных и не очень причин его поспешного бегства, но к какому-то определенному выводу так и не смогла прийти. Как угадать, что творится в мужской голове? Особенно, если эта голова принадлежит инопланетнику? Ответ один: никак. Только задать прямой вопрос владельцу этой самой головы.
В конце концов, устав шататься по каюте, я снова улеглась на койку. На сытый желудок слоняться из угла в угол не хотелось. К тому же, недавнее потребление спиртного и последовавшая за ним эмоциональная встряска, истощили все мои эмоциональные и физические силы. Глаза слипались неимоверно. И я позволила себе отключиться.
Вот недаром говорят, что спать на сытый желудок вредно. Снилась мне всякая муть. В осколках моих видений по очереди показывались Пашка, шариз с огромным членом наперевес, Дэньеран Ор`Д`Фрейн с ремнем в руках, безликий доктор и еще масса совершенно непонятных и не отложившихся в сознании картинок. Но карусель обрывочных кошмарных видений не давала расслабится и уснуть по-настоящему. Наверное, и к лучшему. Когда открылась входная дверь, как бы бесшумно не сработал запирающий механизм, я проснулась мгновенно. И рывком села на койке.
На пороге стоял инзар. Да только не тот, которого я ждала. Еще даже не увидев изумленного выражения инопланетной физиономии, я каким-то десятым чувством поняла, что меня почтил своим присутствием брат моего арграна – Дэньеран.
И вот странное дело, в прошлый свой визит сюда младший из братьев напугал меня чуть ли не до икотки, до мокрых портков. А сейчас я смотрела на этого явно не здорового психически мужчину, и не испытывала ни малейшего трепета в душе. Словно точно знала, что причинить мне вред отныне не в его власти. Странно – это еще мягко сказано.
Инзар, озадаченно подняв брови к самой кромке роста волос, изучил разоренный стол с остатками нашего пиршества. Сунул нос в тарелку с недоеденной отбивной арграна – я не прикоснулась к чужой порции. Откупорил и понюхал бутылку с вином.
– Однааакоооо… – Задумчивый голос звучал глухо, словно инзар разговаривал сам с собой. – Братец, кажется, рехнулся…
Я молча наблюдала за его действиями. Не двигаясь. Ожидая продолжения.
Изучив стол, как и ожидалось, Дэньеран двинулся ко мне. Его губы кривились в неприятной усмешке. Я приготовилась услышать какую-нибудь гадость. И из разряда той, что для спасения собственной шкуры я готова даже лечь под первого встречного. И пожелание того, чтобы этим первым встречным стал он, Дэньеран.
Но я ошиблась в своих прогнозах. Крупно ошиблась. Обойдя стол и приблизившись ко мне практически на расстояние вытянутой руки, инзар вгляделся в мое лицо, и вдруг… побледнел. Смуглая кожа инопланетника за одну секунду выцвела до серовато-оливкового цвета. Глаза округлились.
– Этого не может быть!
Я невольно подобрала колени и обняла их обеими руками. Что за чертовщина? Что произошло со мной такого, чего я не знаю? И ведь не спросишь. Аргран не особо щедр на пояснения, а Дэньеран и вовсе непредсказуем. Но я все же рискнула поинтересоваться:
– Что? Что не так?
Как и следовало ожидать, ответа я не получила. Дэньеран еще некоторое время в немом изумлении и, как мне показалось, испуге, таращился на меня. А потом развернулся и повторил подвиг своего брата – попросту сбежал. Мне захотелось взвыть. От меня сбежал очередной мужик! Иду на рекорд, однако.