— Идёмте, Поттер, — с усилием произнёс Северус. Он должен что-то сказать мальчишке. Наверное, что-то утешительное. Но мог ли он утешить?
Поттеру это вряд ли понравилось бы. Северус наблюдал за ним всю неделю. Мальчишка приходил на занятия и обеды, разговаривал со своими друзьями, но всё равно держался на расстоянии. Он просто ушёл в себя, и даже Альбусу не удалось вытащить его из этого состояния.
Северус видел, как мальчишка отказывался от любой инициативы Люпина. По словам Ремуса, Поттер игнорировал, убегал или иным образом отвергал каждую попытку достучаться до него. Северус не мог представить себе, что преуспеет там, где волк потерпел неудачу.
Мастер зелий взглянул на бледного ребёнка, который шёл рядом с ним с вызывающе вздёрнутым подбородком и сжимал руки в кулаки. Хорошо. Лучше гнев, чем отчаяние.
Северус был взбешён тем, что дементоры осмелились подойти к ним так близко. Министерство сошло с ума, оставив этих тварей охранять школу после гибели Лонгботтома. А ещё он злился на самого себя. Он ведь прекрасно знал, что Поттер очень редко просто делает то, что ему говорят, и должен был наколдовать проклятый шоколад прямо в желудок мальчишки. А то получилось так, что, проходя через ворота, ребёнок не имел никакого амортизатора между собой и существами, похищающими души.
Когда Поттер оказался в двадцати шагах от проклятых тварей, Северус услышал его всхлип и повернулся к ребёнку как раз вовремя, чтобы поймать его и не дать удариться головой о землю. Пришлось позвать Поттера несколько раз, прежде чем он пришёл в себя. На его шее бешено пульсировала венка, волосы были мокрые от холодного пота. Мальчишка вцепился в мантию Северуса и умолял его помочь «ей», истерично заявляя, что Волдеморт собирается её убить.
Мерлин, как бы Северус хотел, чтобы Поттер вспомнил о том, как ему раздавили руку, или сломали рёбра, или как его избивали каждый день. Но нет, это должно было быть самое первое воспоминание ребёнка в его жизни. И именно это вызвали дементоры.
Оказалось, что у Лонгботтома и Поттера было ещё кое-что общее.
Ребёнок слепо уставился на лицо Северуса, не узнавая, за чью одежду цепляется. В этих зелёных глазах была отчаянная мольба о безопасности, о защите. Северус свободной рукой оторвал маленькие руки от своей мантии.
— Успокойтесь, Поттер, — прошептал Северус в ответ на истерику ребёнка. А потом мальчишка вцепился в руку Северуса, словно спасая свою жизнь.
Несколько отборных эпитетов, которые Северус не использовал уже много лет, промелькнули в его голове, но это не прогонит дементоров. Северус зарычал, склонившись над мальчиком, сделал глубокий вдох, выравнивая дыхание, и, используя свой ничтожный запас счастья, вызвал патронуса. Странно, но казалось, что его патронус стал больше и ярче, чем был в течение многих лет. Он поскакал вокруг них обоих, и дементоры отступили, теперь держась на расстоянии.
Северус не хотел думать об этом сейчас. Он всучил Поттеру ещё шоколада и на этот раз просто заставил треклятого мальчишку его съесть.
— Успокоились, Поттер? — спросил Северус, когда они отошли на достаточное расстояние от дементоров, чтобы ребёнок снова мог свободно дышать.
— Да, сэр, — Поттер вытер нос рукавом.
Северус содрогнулся и вытащил чистый носовой платок.
— Это отвратительно, — заметил он, протягивая платок.
Поттер отскочил от Северуса, пригнувшись, как будто ожидал оплеухи. Движение, которое Северус слишком хорошо знал. Вот откуда у мальчика взялись рефлексы для квиддича.
Северус, остановившись, развернулся и посмотрел на мальчика. Мгновение назад Поттер отпрянул от него, пойманный в тиски воспоминаний, вызванных дементорами. Однако теперь ребёнок, безусловно, мог управлять своими действиями так же, как и прежде.
— Что с вами на этот раз, Поттер? — рыкнул Северус.
Поттер вздёрнул подбородок. Снова это вызывающее поведение, от которого в данный момент Северус почувствовал скорее облегчение, чем раздражение.
— Ничего, сэр, — процедил Поттер сквозь стиснутые зубы. Уважительное обращение прозвучало как проклятие.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вытрите нос, — отрывисто сказал Северус, протягивая ребёнку платок.
Мальчишка взял его с озадаченным видом, наклонил голову, чтобы высморкаться, но продолжал настороженно смотреть на Северуса.
— Вы думали, что я вас ударю? — прямолинейно спросил Северус.
Поттер пожал плечами и слегка кивнул, как будто у него не было желания говорить правду, но и лгать тоже не хотелось.
Северус закатил глаза.
— По-моему, мы это уже обсуждали, Поттер.
Мальчишка выглядел так же, как на уроке зельеварения, когда сталкивался с трудной формулой, прежде чем Грейнджер растолковывала её для него. Не сводя глаз с Северуса, Поттер крутил платок в руках и вовсе не выглядел успокоенным. Наоборот, его глаза стали невероятно огромными, а зрачки сузились от страха.
— Кажется, я говорил вам, что не подниму на вас руку, — тихо сказал Северус, стараясь, чтобы его голос звучал не слишком устрашающе, хотя не был уверен, что ему это удаётся.
— Нет, вы не говорили, — комкая носовой платок, Поттер ответил так же тихо, но с резкими нотками в голосе.
— Прошу прощения? — переспросил Северус, удивлённый обвиняющим тоном Поттера.
Поттер глубоко вздохнул, очевидно, пытаясь подавить свой гнев. О, это был Поттер, с которым Северус гораздо больше привык иметь дело.
— Вы сказали, что преподаватель не может, — зло прошипел Поттер. — Вы сказали, что это противоречит школьной политике. Но теперь… вы мой… мой опекун, — он слегка замялся. — Вы можете делать всё, что захотите, правда? Если вы захотите выбить из меня всю дурь, то можете это сделать. Если захотите, вы можете меня запереть в… в ваших подземельях… — Поттер запнулся, — …без еды. На несколько дней, — его голос дрогнул. — И никто не станет вмешиваться. Ведь так? — на скулах Поттера выступили красные пятна.
— Уверяю вас, Поттер, я не собираюсь продолжать то, на чём остановились ваши родственники, — медленно и осторожно сказал Северус, отвечая на эмоции мальчика невозмутимым спокойствием. Если Поттер предположил подобное, это многое объясняло в его поведении на прошлой неделе. — Полагаю, что я недостаточно ясно выразился: я не ударю вас. Никогда. Я не стану бить вас, морить голодом или запирать в чулане. — Чтобы внести полную ясность, Северус добавил: — Я также не буду использовать свою палочку, чтобы причинить вам вред.
Сердитый румянец на лице Поттера сменился испуганной бледностью.
— Кто вам сказал про чулан? — прошептал он.
— Вы, — невозмутимо ответил Северус. — Не волнуйтесь, если не можете вспомнить, вы были под воздействием моего диагностического зелья.
Северус бросил взгляд на часы.
— Думаю, этот разговор следует отложить на более позднее время, — он снова посмотрел на ребёнка, — но будьте уверены, мы продолжим его. Сегодня.
Поттер уставился на Северуса, закусив губу.
Они уже опаздывали.
— Пойдёмте, я не хочу заставлять мадам Витреа ждать, — сказал Северус мальчику. Честно говоря, почему Поттер превратил всё в настоящую пытку, было выше понимания Северуса.
Несколько человек спешили сделать покупки, но в основном все сидели по домам из-за погоды. Лавка мадам Витреа находилась в середине ряда магазинов на главной улице. В маленькой аккуратной витрине были выставлены очки, на вывеске из оправы приветливо щурилась пара глаз, которые смотрели на приближавшихся Северуса и Гарри сверху вниз. На мальчика это явно произвело впечатление, так как он достаточно долго рассматривал их. Один глаз дерзко подмигнул.
Висевший на двери колокольчик жизнерадостно звякнул, когда они вошли.
— Это ты? — раздался женский голос из задней комнаты.
— Да, Айрис. Приношу свои извинения за наше опоздание, — ответил Северус.
— Ничего страшного, всё в порядке, — легко ответила женщина, выходя. Она оказалась довольно пухленькой ведьмой немного старше Северуса. Чёрные с проседью волосы были аккуратно заплетены в косу и заколоты на макушке. Её собственные очки имели золотую оправу (Северус знал, это настоящее золото, усиленное чарами для прочности), украшенную драгоценными камнями. Айрис носила зелёную с золотом мантию.