Брэнди посмотрела на него в удивлении. Он опять проверяет ее?
— Нет, спасибо, Гриффин. Я отпраздную это лежа в горячей ванне, а потом съем целую миску корнфлекса. — Она открыла дверь со стороны водителя. — У меня еще много работы на сегодняшний вечер.
Самодовольная улыбка появилась на его губах.
— Видишь, я же говорил, что напряженная работа — как раз то, что надо, чтобы держать твое поведение в рамках приличия!
Она хитро усмехнулась ему и сжала хорошо развитые бицепсы его правой руки.
— Через несколько дней ко мне придет второе дыхание. Я ненавижу спать одна на двуспальной кровати!
Она залезла в фургон, захлопнула дверь и завела двигатель. Его извилинам будет чем заняться сегодня вечером!
8
Гриффин раскачивался взад-вперед на коричневом стуле и рассматривал свежий слой красной краски, которая весьма изменила скучные стены его кабинета. «Брэнди была права, — неуверенно согласился он, — этот странный оттенок, против которого я возражал, оказался успокаивающим».
Он размышлял над другими переменами, которые она произвела. Элегантные деревянные ставни украсили окна, стены заполнили фотографии в рамках, висячие корзинки с папоротником привнесли жизнь в ранее мертвые казенные углы. За последние четыре недели декорационное мастерство Брэнди сделало чудеса не только с пустыми квартирами, но и с его офисом.
Брэнди работала восемнадцать часов в сутки. Он точно знал это, внимательно следя за каждым ее шагом.
Гриффин уставился на оштукатуренный потолок, лицо его скривилось в кислой гримасе, словно он насмехался над собой. Сначала он наблюдал за ее поведением, ожидая первой промашки. Но Брэнди была вся в работе и совершенно не развлекалась. Она приезжала на рассвете, чтобы проинструктировать строительных рабочих, а затем металась по городу, покупая и заказывая материалы, в сумерках возвращалась обратно в «Шоулс», чтобы проверить, как идут дела, и решить возникшие проблемы.
Пока рабочие находили применение своему мастерству, отделывая квартиры, Брэнди лично взялась за пентхаус. Гриффин уже знал о ее занятиях по вечерам с краской и обоями. Он узнавал другую Брэнди Эббот: эта носила прическу с хвостиком, поношенные шорты и футболку, испачканную краской и клеем, фальшиво напевала, умело красила стены и клеила обои.
Он просто сбился с ног, следя за ней. Гриффин не мог представить, откуда у Брэнди столько сил, как она жива в такой изнуряющей гонке. Он больше не беспокоился о ее морали — только о ее здоровье.
Гриффин закрыл глаза. Он улыбнулся, вспомнив, как он как-то вечером принес заказы на покупки, которые были ей нужны рано утром следующего дня. Хотя коттедж был ярко освещен, Брэнди не ответила на его стук. Посмотрев через окно, он увидел ее лежащей на чертежном столе. Подозревая самое худшее, Гриффин смело выбил плечом дверь в коттедж, но когда он услышал ее храп, то понял, что она просто уснула.
— Мне не следовало принимать ванну… — зевнула Брэнди, стараясь расцепить склеенные ресницы. — Не мог бы ты мне сделать кофе, я действительно должна…
— Ты действительно должна отправиться в постель! — хрипло отрезал он. Не обращая внимания на ее протесты, Гриффин поднял со стула ее ослабевшее тело, похожее на тряпичную куклу.
— Считалось, что это будет сделано на прошлой неделе… — пробормотала она на его плече. — Я не могу больше говорить редактору журнала «Сделай сам», что материал все еще идет по почте.
— Если он позвонит снова, направь его ко мне. Я сделаю все, что требуется, — пообещал он, то ли толкая, то ли таща ее в залитую светом спальню.
Отбросив покрывало, Гриффин вновь обратил внимание на Брэнди, которая, казалось, спала стоя.
— И ты еще хочешь продолжать работать… — качал он головой в изумлении, развязывая пояс ее белого кимоно.
Его рука скользнула под шелковый материал, освобождая ее руки и плечи. Брэнди стояла перед ним в одной только ночной рубашке, которая не достигала колен. В приглушенном лунном свете были видны чувственные изгибы, которые напрасно старалась прикрыть легкая материя.
Она зевнула и фыркнула носом.
— Может быть, я только немного вздремну… Поставь будильник и…
Пальцы Гриффина вцепились в шелковую кожу ее плеча и нетерпеливо затрясли ее. Глаза открылись.
— Ты проспишь полных восемь часов! — отчеканил он каждое слово так, как будто имел дело с непослушным ребенком.
Затем и голос и черты лица его смягчились.
— Брэнди, относись ко всему проще. — Его пальцы прошли сквозь ее шелковые, спутанные в беспорядке волосы. — Ты и так идешь впереди графика! Тебе нет нужды загонять себя до смерти.
Она моргнула ему, на ее губах появилась сонная улыбка.
— Но я хочу, чтобы все было превосходно! Я хочу, чтобы ты был…
— Доволен. — Гриффин тяжело вздохнул, он был загипнотизирован блестящими озерами ее глаз. Беспомощный вздох сбежал с его губ. Гриффин наклонил голову, его ищущий язык и твердые губы со страстью впились в свежесть ее рта.
Руками собственника он изучал все изгибы ее женственного силуэта. Почти несуществующая ткань сорочки и кремовая кожа будили его желания и давали пищу отчаянию. Он хотел продолжать ласкать и целовать ее, держать ее в руках всю ночь, убедиться, что она спит, а затем, утром, он хотел…
Со злостью он тряхнул головой, изгоняя сексуальные мечтания прочь. Что, черт возьми, случилось с ним? Брэнди захватила его мысли с их первой встречи в Тампе. Он знал, кем она была, — это должно было бы помочь ему забыть ее.
Должно было бы… Может быть, в этом все и дело. В последнее время Брэнди была другой — более спокойной, дружелюбной, чувствовала себя уверенней. Может быть, тяжелая работа изменила ее?
Он встал со стула, подошел к окну и уставился невидящими глазами на качающиеся верхушки пальм. Брэнди создавала настоящие произведения искусства. Почему же он так не хочет хвалить ее? Может быть, они могли бы начать все с начала… Узнать друг друга… Гриффин посмотрел на часы и улыбнулся. Почему бы не пойти с ней когда-нибудь пообедать?
Дверь в офис Брэнди была наполовину открытой. Гриффин увидел ее длинные стройные ноги, скрещенные в коленках, лежащие на углу стола. Ее мелодичный голос громко разносился по холлу.
— Да, я отчаянная женщина. Четыре недели! Я никогда еще не была такой расстроенной. — В полном удивлении Гриффин подвинулся на сантиметр ближе. Он услышал, как она простонала. — Поверь мне, я везде смотрела, но только у тебя есть то, что мне нужно. Пришли мне Пьера!
Ее резкий смех снова зазвучал в его ушах. Его пальцы отпустили дверную ручку, а ладони сжались в кулаки.