Взволнованный баритон казначея отражался от стен княжеской сокровищницы.
Вот на кой хер князь немца в казначеи взял?
— Зарплата предназначен для человек! Мышь — не человек!
Казначей вскочил с места, размахивая руками. Зацепил широким рукавом столбики монет, которые пересчитывал на столе. Монеты, звеня, покатились по полу.
Сам ты не человек, робот хренов! Калькулятор на ножках!
Одна монета подкатилась прямо ко мне. Золотая! Я незаметно наступил на неё сапогом.
— Мыш состоит на службе у князя. По закону имеет право на заработную плату, трёхразовое питание и спецодежду! — твердил Сытин.
— И сыр! — добавил Мыш.
— Нет! Нет, нет и нет! Только по прямому указанию князя!
— А кривое указание не подходит, значит? — ухмыльнулся Сытин, внимательно оглядывая сокровищницу.
— Не подходит! — отрубил казначей. — И унесите мышь! Это антисанитария! Почему вы без масок и бахил? В Европе два миллиона человек умерли от чумы! А вы ходите без масок!
— Так это Европа, — возразил Сытин. — Они там и от обезьяньей оспы помирают! Моются раз в полгода, чеснок не жрут.
— Чеснок — это варварство!
Немец брезгливо скривил полные красные губы.
— Слушай, Ганс, — понизив голос, спросил Сытин. — А когда у тебя в последний раз ревизия была? Что-то пустовата княжеская казна, как мне кажется.
Водянистые глазки казначея пугливо дёрнулись.
Ага, сука! Испугался!
— Вся отчётность в порядке! — заявил он. — Деньги вложены в проекты. Вы думать, княжество содержать легко? Дороги строить надо? А пристани для купеческих кораблей? А виселицы?
— Виселицы, — задумчиво протянул Сытин. — Я слышал, в Ярославле у немецких купцов все амбары сгорели.
— Да! — кивнул казначей, — очень большой беда!
— Беда, — согласился Сытин. — Князь из казны выплатил им пять тысяч золотом за убытки.
— Страховка! — подтвердил казначей. — Новая услуга. Очень прогрессивно! В Европе все склады застрахованы! Купец чувствует защита!
Немец важно поднял к потолку толстый указательный палец.
— А мне одна мышь нашептала, что в тех амбарах все товары сгнили и стухли, — негромко продолжил Сытин. — На ярославском рынке купцов чуть не побили за эти товары.
— Это ложь! — завопил казначей. — Европейский товар не может стухнуть! Это товар высший качество!
— А мышь срок годности видела на упаковке, — сказал Сытин, не глядя на казначея.
Ага, не смотрят!
Я быстро наклонился, подобрал монету и сунул её в карман.
Получилось, бля!
— Нельзя верить мышь! — размахивал руками казначей! — Надо верить отчётность! И цифра!
Дверь сокровищницы со скрипом открылась. В комнату вошёл князь. Его лицо опухло, голова была обмотана мокрым полотенцем.
— Какого хера вы тут орёте? — сердито спросил князь. — Весь дом переполошили.
— Ганс Леопольдович считает, что Мышу нельзя выдавать зарплату, — ехидно сказал Сытин.
— Я не сказал, что нельзя! Я сказал — нужен прямой указание князя!
— А ещё Ганс Леопольдович переживает, что у него давно не было ревизии. У него даже отчёт за квартал не сходится.
— Не надо меня пугать! — взвизгнул казначей. — У меня всё сходится! Хотите ревизия — пожалуйста!
Немец выхватил из сейфа папки с бумагами и швырнул их на стол.
Князь охнул и схватился за голову.
— Какая на хер ревизия? Я сдохну сейчас! Ганс Леопольдович — честнейший человек! Ганс, выпиши ты жалованье Мышу! Я приказываю.
— Хорошо, княже! Немедленно выпишу.
— И Немому, — напомнил Сытин.
— Какому ещё Немому? — изумился казначей.
— Вот этому, — Сытин невежливо ткнул в меня пальцем.
— Здорово, Немой! — сказал князь. — На кой хер ты меня так напоил, а?
Во, бля! Оказывается, это я его напоил!
— Немой — это инвалид? — спросил казначей. — Инвалид на княжеской службе — не положено!
Что значит — не положено?! Да я тебя самого сейчас инвалидом сделаю!
— Оформляй, Ганс! — поморщился князь.
— Хорошо, я оформлю! Но это — растрата казны! Деньги уходят, как это по-русски? На ветер! Да!
— Да оформляй ты уже! — рявкнул князь.
Казначей вздрогнул, упал на стул и принялся быстро строчить пером на листе бумаги.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Пока не заорёшь — ни хера не делается! — вздохнул князь. — Пойдём, Василий Михалыч! Дело не ждёт.
— Вечером зайду, — ехидно пообещал Сытин казначею. — На ремонт тюрьмы деньги нужны. И про ярославские амбары подробно поговорим.
— А что там с амбарами? — вяло поинтересовался князь.
— Не вникай, княже! Мы с честным Гансом Леопольдовичем сами разберёмся.
— Хорошо-хорошо. Но мне потом доложите!
— Княжич в своей комнате сидит? — спросил Сытин.
— Да, — вздохнул князь.
Сытин внимательно посмотрел на него.
— Ничего, княже. Ему подумать полезно, а не с дружками по городу колобродить. Если не виноват — целее будет. Теперь вот что! Возле окон и дверей у него поставь охрану.
— Зачем? — удивился князь.
— На случай покушения.
— Ты думаешь…
— Мы сильного колдуна упустили. Такой может и в терем пролезть. Лучше подстраховаться.
— Сделаю, — дрогнувшим голосом сказал князь.
— Ну, давай, Мыш!
Сытин осторожно опустил зверька на пол.
— Значит, как договорились. Сначала осторожно показываешься ему на глаза. Если не бросится — попробуй с ним заговорить. Сам ни о чём не расспрашивай, больше рассказывай. Глядишь, и он что-нибудь расскажет.
— Всё сделаю! — махнул лапой Мыш. — У меня и не такие разговаривали!
— Идём, князь! Проводим Мыша к княжичу. Немой, подожди нас здесь!
Оставшись один, я первым делом вытащил из кармана монету и хорошенько разглядел.
Золотая! Граммов шесть, не меньше! На одной стороне портрет горбоносого старика в княжеской шапке. На другой символ — крест в круге.
Эх, свожу Глашку в кабак!
Интересно всё-таки — зачем Глашка понадобилась колдуну. Если верить литовскому послу — сотворить внука Айтвараса может только бабозмея. И только из мужика. Это, в целом, логично, хоть и удивительно.
А Глашка для чего? Не к самому же Айтварасу её собирались везти, в литовские чащобы.
Бля, Немой! Ты совсем кретин? Да просто Глашка самому колдуну понравилась. Вот он её и украл.
Меня словно обдало холодом. А если колдун не забыл про Глашку? Что ему мешает выкрасть её снова? Вряд ли Михей справится с таким сильным колдуном, несмотря на все свои ловушки.
Сообразив это, я просто нутром почуял, что не ошибаюсь. Надо немедленно предупредить Сытина! И Глашку. И Михея.
Я заёрзал на стуле. Где Сытина черти носят? Неужели так долго Мыша в комнату запустить?
Бухают, небось, опять с князем.
Я посмотрел в окно — там уже темнело. Бля! Надо самому бежать к Михею.
Сытин, конечно, разорётся потом. Но это по хер! Я чувствовал, что прав.
Я решительно поднялся и пошёл по лестнице к выходу из терема.
Охранники у входа бегло взглянули на меня, но останавливать не стали. Ну, правильно! Я же из терема иду, а не в терем. Княжескую мебель с собой не волоку, секретные документы из кармана не торчат. С какого хрена меня останавливать?
По улице я припустил почти бегом. Добежал до дома Михея. Остановился, чтобы перевести дух, и прислушался.
В саду было тихо.
Я осторожно потянул на себя калитку. Не заперто.
Я пролез внутрь ограды и осторожно прикрыл за собой створку.
Золотистые шары легонько покачивались на ветру. Жёлтая птица с чёрным горлышком снова уселась на ветку и зазвенела, словно маленький колокольчик, хитро поглядывая на меня. Яблоки на ветках стали ещё крупнее. Через тонкую кожуру и полупрозрачную медовую мякоть просвечивали маленькие семечки.
Да ладно! Херушки вы меня ещё раз заманите!
Я внимательно оглядел сад. Хрен его знает — каких ещё ловушек Михей тут понаставил. Глашку он бережёт хорошо. И сегодня это мне на руку.
Я подошёл к крыльцу и снова прислушался.
Дом выглядел спокойным. В окне кухни горел свет. Ужин готовят, что ли? У меня засосало под ложечкой.