твоя поддержка, – встрял Кирсанов.
– Опять ничего не понимаю. Вы кто? Что вам от меня нужно?
– Элен, я всё объясню позже. Прочитайте, пожалуйста, эту книгу. Покушайте, отдохните, а когда будете готовы, мы обо всем поговорим, – мягко проговорил Павел Петрович.
После чего Барыня и Кирсанов вышли из комнаты.
*
Когда Анатоль пришёл в себя, всё его тело горело. Ему снился сон, что его пытаются сжечь, что его режут живьём на части… А когда мужчина проснулся, он обнаружил себя в неизвестной комнате. Откуда-то из коридора доносились шаги, но все были мимо его двери. Первым делом Анатоль собирался найти уборную. Он скинул с себя одеяло, собираясь ступить на пол, и закричал.
Вместо ног у него были чёрные переливающиеся сгустки, которые напоминали желе. Анатоль решил, что ему всё ещё снится кошмар, он упал обратно в кровать, закрыл глаза и попытался уснуть. Но когда проснулся, странные конечности никуда не делись. Пошевелить ими он всё ещё не мог.
– Кто-нибудь… Кто-нибудь… – мужчина заплакал. Теперь он начал понимать, что совершенно беспомощен. Он не мог даже самостоятельно сходить в туалет. И если посмотреть вокруг, всё напоминало ему больничную палату.
Анатоль вновь закричал, но его не услышали. Тогда он решил во что бы то ни стало добраться до двери. Держась за кровать, он попытался поставить на пол свои странные конечности, и, конечно, тут же, не совладав с ними, рухнул на пол, разбив до крови нос. Выругавшись от обиды и боли, Курагин пополз к двери. Дверь оказалась запертой. Он попытался зацепиться за дверную ручку и встать, но ничего не вышло.
– Кто-нибудь! Кто-нибудь, на помощь! – закричал он, но позади двери всё внезапно стихло.
Так он пролежал у двери ещё немного. Осознал всю унизительность своего положения оттого, что ему пришлось мочиться практически под себя. Анатолю было страшно, и он не понимал, что делать.
Когда стемнело, в комнату вошёл огромный мужчина. Он увидел Анатоля, который только кричал и ругался из-за того, что ему не помогли раньше. Мужчина взял Анатоля на руки и вынес из комнаты. Он прошёл с кричащим Анатолем до комнаты, где всё также молча раздел и погрузил молодого человека в ванну. Курагин понял, что мужчина был нем и неопасен, но что происходило, он всё равно не понимал. После ванны мужчина вытащил Анатоля, обтёр его полотенцем, одел и посадил в инвалидное кресло. К этому моменту Анатоль тоже замолчал и только кивал мужчине в знак благодарности. Ему казалось, что это какое-то родство. Они оба были неполноценными, и было бы глупо на этого мужчину ругаться и кричать.
Через пару дней Анатоль начал привыкать, что молчаливый мужчина помогает ему, приносит еду, моет по просьбе. В один из дней немой слуга принёс Анатолю книгу и оставил на тумбочке рядом с кроватью. Читать Анатоль не любил, но кругом была смертная скука, а единственный человек, кто интересовался им, был нем.
*
– Где он?
Элен выбила дверь в кабинет Барыни с ноги. Павел Петрович мгновенно выхватил свою трость и был готов отражать нападение Элен, потому что такая сила была проявлением её способностей, но Варвара Петровна не шелохнулась.
– Я спрашиваю: где он? – совершенно озверев, повторила девушка.
– Ты о своём брате? – меланхолично спросила её Барыня.
– Нет! Где эта шавка? Где Толстой?! – выкрикнула Элен.
Услышав это, Павел Петрович убрал трость.
– Дорогая, он умер, – всё также спокойно отозвалась Варвара Петровна.
Элен огляделась по сторонам и перевернула журнальный столик руками. Все её действия выглядели максимально контрастно: красивая девушка громила всё на своём пути. Павел Петрович заметил, как в эти моменты руки её менялись, превращаясь в лапы того существа, которым она была призвана.
– Почему это происходит со мной? Что за тварью меня сделали? – не унималась Курагина.
– Поговорим обо всём, когда ты успокоишься, – сказала Барыня. – Чаю?
– Не откажусь, – переводя дух, кивнула Элен и села на диван.
Пока Павел Петрович заваривал чай, в комнату зашёл Герасим. Открыл обе створки дверей, а затем вкатил инвалидное кресло, в котором сидел Анатоль. Когда Курагин увидел свою сестру, он всеми силами оттолкнулся от кресла и рухнул на пол. Элен, увидев своего брата, неподдельно зарыдала и бросилась к нему. Они вцепились друг в друга, как в спасательный круг, обнимались, смотрели друг другу в глаза, шептали о том, как сильно скучали друг по другу, и оба плакали. Такой искренности между ними не было никогда прежде.
Стол, за которым сидела Варвара Петровна, задрожал. Она тут же достала шкатулку, в которой лежали жемчужины и рубины, и увидела, как сильно они светятся. Павел Петрович тоже обратил на это внимание: возле жемчужин даже воздух сгустился.
– Счастливое воссоединение, – хмыкнула Барыня. – А теперь, Герасим, усади Анатоля на диван рядом с сестрой, и мы поговорим.
Герасим подошёл к Анатолю и поднял его, буквально вырывая из объятий сестры. Элен тоже встала и посмотрела на огромного мужчину.
– Герасим, значит, тебя зовут Герасим? – сориентировался Анатоль. – Спасибо, Герасим.
Немой кивнул.
Когда Курагины уселись, Барыня начала свой рассказ. Про то, кто они. Про ожерелье. Про творцов. Про судьбы героев. А Курагины слушали. Напряжённо дышали, держась за руки, когда услышали о том, что Пьер и Ростова тоже здесь, и о том, что Болконский уже умер. Слушали и о смерти своего создателя. А когда долгий рассказ окончился, Элен спросила:
– А как объяснить то, что мы с Анатолем… такие?
– Видишь ли, – сказал Кирсанов, – Толстого отлучили от церкви перед смертью, в то время, считай – прокляли. От этого и все дети его пера появились здесь с не совсем нормальными способностями. И вам необходимо пить кровь смертных для того, чтобы использовать свои силы. В отличии от нас.
– То есть, вся моя сила – это становиться поганым чудовищем? – Элен злилась. – А Анатоль? Он же призван калекой?! Это его сила?
– Женщина, прекрати свою истерику. – Чёрный Человек возник прямо из тени Элен, изрядно напугав её.
– Ты ещё кто? – спросил Анатоль.
– Я – это я, – ответил Чёрный Человек. – И я прерву вашу беседу, потому что вы всё превращаете в долгую мутную возню.
Анатолю рядом с Чёрным Человеком стало больно и горячо одновременно, ноги начали гореть.
– А-х-р-р-р, – только и смог выдавить он, пытаясь прощупать странную субстанцию, что была у него теперь вместо ног.
– Элен, я уже понял, что ты хочешь отомстить своему создателю. Это