Читать интересную книгу Чай из трилистника - Киаран Карсон

"Этюд в багровых тонах", в котором расследуется убийство двух мормонов, появился в "Битонском пасхальном ежегоднике" за 1887 год и был издан отдельной книгой в 1888-M, в год, когда Хопкинс умер от тифа.

77. ШЕЛКОВО-ЧЕРНЫЙ

Прежде чем употребить остаток Чая, пожалованного на прощание братом Ейтсом, Конан Дойл попытался выделить его составляющие. Он полагал, что «трилистник» в наименовании чая — чистая метафора, и поэтому был удивлен, когда обнаружил в смеси следы этой травы. Покопавшись в библиотеке, он выяснил, что «шамрок» не так прост, как кажется на первый взгляд. Плиний отмечает, что его листочки трепещут и поворачиваются в ту сторону, откуда надвигается гроза или буря; Конан Дойл пришел к заключению, что трилистник, должно быть, чувствителен к магнитному полю земли. Линней во "Флоре Лапландии" упоминает о "быстрых и проворных ирландцах, что питаются своим трилистником; из цветов этого растения они пекут хлеб, дышащий медовым ароматом, а сваренная из трилистникового меда медовуха, по их мнению, наделяет вторым зрением каждого, кто ее выпьет". В травнике Джерарда[57] утверждается, что трилистник привлекает пчел сильнее любой другой известной травы.

Помимо этого, в Чае из трилистника присутствовали аконит, белладонна (красавка) и мать-и-мачеха, а также элементы, определить которые Конан Дойл оказался не в состоянии. Экспериментируя с различными соотношениями этих ингредиентов, он сумел получить некое варево со слабым эйфорическим действием, однако воспроизвести ясновидческие свойства оригинала ему не удалось. Тем не менее ощущения подсказывали ему, что испытанные переживания не были преходящими, ведь они постоянно изменяли его восприятие мира, в котором ничто нельзя счесть незначительным, поскольку вся вселенная усеяна знаками. Это знание пребывало с ним до самого смертного часа.

Артур Конан Дойл умер 7 июля 1930 года в день памяти св. Буазиля, чей список Евангелия от Иоанна, открывающегося строкой: "В начале было Слово", хранится в колледже Стоунихёрст.

Что касается Уайлда, то история его трагической гибели слишком хорошо известна, чтобы ее пересказывать. Позвольте лишь отметить несколько относящихся к делу обстоятельств. 28 февраля 1895 года Уайлд получил визитную карточку от маркиза Куинсберри с обвинениями в недостойном поведении; это был день Фомы Аквинского, святого-покровителя теологов — и карандашников. 1 марта он добился ордера на арест Куинсберри по обвинению в клевете; это был день св. Давида, покровителя Уэльса — и поэтов. 3 апреля начался суд; это был день св. Ирины, покровительницы мира и согласия, и Ричарда де Уайза, покровителя кучеров. 5 апреля после перекрестного допроса, проведенного Эдвардом Карсоном, Уайлд был вынужден отозвать обвинение; это был день св. Винсента Феррера, которого привело к обращению ложное обвинение в воровстве и чье красноречие за кафедрой породило слухи о том, что в детстве его рот облепляли пчелы. В тот же день Уайлд был арестован и 2 6 апреля предстал перед судом Олд-Бейли[58] по обвинению в особо непристойном поведении. Это был день св. Анаклета, чье существование некоторые считают выдумкой; а еще в тот день исполнилось шесть лет Людвигу Витгенштейну. Уайлда освободили под залог, а 22 мая вновь усадили на скамью подсудимых; это был день св. Риты Каскийской, чье тело остается нетленным и испускает аромат роз. 25 мая его приговорили к двум годам исправительных работ; это был день Беды Достопочтенного, святого-покровителя ученых, и св. Зенобия, чье право на покровительство детям подтверждает случай, когда он воскресил ребенка.

Здесь дядя Селестин остановился и перевел дух.

78. МАК

Из множества последующих дат, продолжал он, выделю лишь три. 19 мая 1897 года Уайлд вышел из заключения; это был день папы Целестина V, святогопокровителя переплетчиков, в честь которого поименован и я, Селестин Карсон. 8 февраля 1898 года Уайлд опубликовал "Балладу Редингской тюрьмы", скорбное обличение тюремно-исправительной системы. Это был день сорокачетырехлетия Эдварда Карсона — и день св. Аполлонии, покровительницы страдающих от зубной боли; зубы Уайлда после двух лет тюремного питания находились в плачевном состоянии. Оскар О'Флаэрти Фингал Уиллс Уайлд скончался в Париже 30 ноября 1900 года, в день поминовения апостола Андрея Первозванного, покровителя Шотландии, распятого на Х-образном кресте за то, что отказался поклоняться ложным богам.

Величие Уайлда — и его трагедия — состояло в том, что он отказывался отделять искусство от жизни. На судебном процессе в качестве компрометирующего свидетельства приводились отрывки из "Портрета Дориана Грея". Конан Дойл считал этот роман одной из самых высоконравственных книг в истории; ведь они с Уайлдом были проникнуты духом Чая из трилистника, в котором мир предстает нам, как он есть — бесконечным.

Когда я рассказывал людям о мамином Чае из трилистника, сказал Уайлд Конан Дойлу в тот вечер в 1889 году, они принимали это за басню. Но вы, мой дорогой Дойл, первый человек из всех, что мне попадались, который знает, что это правда. И я больше никогда ни с кем не поделюсь ею — ибо это правда.

Когда-то давным-давно, продолжал Уайлд, жил-был человек, которого обожало все селение, потому что он был рассказчик. Каждое утро он уходил из селения, а вечером, когда труженики заканчивали работу, возвращался. Они собирались вокруг него и спрашивали: "Что ты видел сегодня?" И он отвечал: " Я видел, как фавн в лесу играет на флейте, а дикие звери танцуют под его музыку". — "А что еще ты видел?" — спрашивали люди, и он отвечал: "Я пришел на берег моря и увидел там трех русалок; они сидели на скалах и расчесывали свои зеленые волосы золотым гребнем". И народ любил его за то, что он рассказывал эти истории.

Однажды утром он покинул селение и пришел на берег моря; и, представьте себе, он увидел там трех русалок, расчесывавших свои зеленые волосы золотым гребнем. Он пошел дальше, в лес, где увидел фавна, чарующего диких зверей игрой на флейте. И когда вечером он вернулся в селение, люди собрались вокруг него и спросили, что он видел.

"Я не видел ничего", — ответил он.

Так что, мой дорогой Дойл, о некоторых вещах лучше хранить молчание.

Позвольте мне закончить свой рассказ об Уайлде, сказал Селестин, несколькими отрывками из его "De profundis":

"В "Дориане Грее" я говорил, что все грехи мира совершаются в мыслях, но ведь и всё на свете тоже совершается в мыслях. Теперь мы уже знаем, что видим не глазами и слышим не ушами. Они всего-навсего органы, точно или искаженно передающие наши ощущения. Только в нашем мозгу мак алеет, яблоко благоухает и жаворонок звенит…"

"В конце месяца, когда июньские розы цветут во всей своей расточительной роскоши, если я буду чувствовать себя хорошо, я через Робби договорюсь с тобой о встрече в каком-нибудь тихом чужом городке, вроде Брюгге, который много лет назад очаровал меня своими серыми домиками, зелеными каналами и своим прохладным спокойствием…"

"Природа омоет меня водами великими и горькими травами исцелит меня…"

79. ВИСКИ

Наша задача, сказал дядя Селестин, предельно ясна. Ирландия слишком долго была разделенной. Уже не раз говорилось, что граница между Севером и Югом факт скорее чьего-то мышления, чем какой бы там ни было географической реальности. Поэтому мы должны изменить этот склад мышления. "Всё на свете совершается в мыслях". Когда в 1924 году "Комиссия по установлению ирландской границы" собралась, чтобы пересмотреть договоренности, зафиксированные в 1920 году "Актом о разделе Ирландии", единственным напутствием комиссии было: "…определить — в соответствии с волеизъявлением населения, постольку, поскольку это будет соответствовать экономическим и географическим условиям, — пограничную линию между Северной Ирландией и остальной частью острова".

Одним из множества спорных районов был Южный Даун, где теперь располагается Резервуар Безмолвной Долины. Было ясно, что ощутимое большинство населения Южного Дауна составляют католики, которые желают отложиться к Югу. Однако мастера юридической эквилибристики повернули вопрос таким образом, что "волеизъявление населения" стало относиться к населению Белфаста, поскольку именно оно имело наибольший интерес в огромном водоеме, сооружение которого велось в Безмолвной Долине. Вы ведь помните, что первый кусок дерна при строительстве дамбы срезал лорд Эдвард Карсон, который, более чем кто-либо, несет ответственность за появление провинции Северная Ирландия.

Без вод Южного Дауна на индустриальном будущем Белфаста можно было ставить крест. Таким образом, Южный Даун, как и другие области с преобладанием католиков, был обречен стать частью Северной Ирландии. Рубежи остались прежние, вычисленные так, чтобы создать жизнеспособное экономическое образование, которым могло бы управлять протестантское большинство. Не будь у Северной Ирландии Безмолвной Долины — не было бы и этой британской провинции. Но, по милости Божией, Безмолвная Долина станет крахом Северной Ирландии.