О, а это уже дело, — кровожадно улыбнулся Вадим нарядившись во фрак и черную рубашку.
Ружья они перекинули за стену, а бочки с порохом поставили у бараков, облив двери и под окнами маслом.
— Гори-гори ясно, — сказал Вадим и выбил искру из кремниевого замка, чтобы поджечь тропинку из пороха.
Вадим перелез через стену, взял в руки сколько мог ружей и побежал к лагерю пленных.
Прогремевший взрыв разбудил всех в городе. А крики горящих английских солдат еще долго снились выжившим. Вадим и Эраст же добежали до лагеря, где местные надзорщики собрались перед воротами, чтобы сдержать проснувшихся пленных, которые так и ломились наружу.
— Стоять, а то буду стрелять! — заорал британец с расстёгнутыми мундиром и револьвером в руке.
Он и еще пяток солдат штыками пытались успокоить взбунтовавшихся русских и ирландцев.
Бах. Прозвучал выстрел и британец упал с дыркой посреди лба. Вадим же свободной рукой снова взвел курок, давая шанс британцам, понять, что произошло. Но никто британцам не дал и шанса. Поняв, что их пришли спасать пленные выломали ограду и набросились на надсмотрщиков.
Выглядели они неважно. Ирландцы с впалыми щеками и перебинтованные обрывками одежды русские. Хромые, раненые и голодные они построились перед Эрастом и Вадимом. Вперед вышел молодой темноволосый мужчина с одним глазом и опаленным лицом.
— Докладывает старший помощник оружейной палубы ефрейтор Воробьев. Экипаж корабля построен. Какие будут приказания капитан?
— Вольно, — приказал Эраст и с объятиями подошел к выжившим, — братцы! Думал, что уже не увижу.
— Мы тоже, Эраст Петрович, мы тоже!
Пока же экипаж Вестника подавался воссоединению, Вадим подошел к ирландцам и спросил:
— Бить и резать англичан пойдете?
— Мог бы и не спрашивать, — на встречу Вадиму вышел коротко подстриженный мужчина с рыжей бородой и загорелой кожей, — Шинн Фейн, — представился он и притянул руку.
— Беркутов Вадим, — ответил Вадим на рукопожатие и достал из ножен саблю, — ну пошли.
Вместе они выдвинулись к городу, где горожане пытались потушить разгорающийся пожар. Вадим хотел сначала освободить пленников, а потом уже ударить по форту, боясь, что из города придет подкрепление в виде моряков с фрегатов. Но он недооценил британские потери в морском бою. В отместку за убитых и раненых, англичане и захотели оставить русский экипаж в рабстве и даже не выделили врачей, чтобы помочь.
Русским и ирландцам пришлось бежать наперерез к порту, чтобы захватить корабли и не дать расстрелять себя артиллерией, но горожане даже не поняли, что на них напали, они просто старались потушить пожар. Из всех офицеров в городке в живых остался один из капитанов английских фрегатов, но его ударом сабли встретили на выходе из каюты.
— А сегодня с вами утренний прогноз погоды, — Вадим стоял на борту Вестника и комментировал работу команды, — на Южную Африку надвигается циклон, будьте осторожны, возможны осадки в виде бомб.
— Пли! — скомандовал Романов и корабли окутало облако дыма.
Людей Вадиму хватило только на свой клипер и один британский фрегат. Второй корабль они взорвали, как и местные склады.
Глава 13
20 Января 1846 года. Лондон.
Кенсингтонский дворец, был для Виктории в полном смысле слова колыбелью. Здесь в девятнадцатом году она родилась, а в тридцать седьмом узнала, что стала королевой. Большую часть дворца отреставрировали, а вокруг посадили огромный парк для прогулок королевской особы. Здесь прошло детство принцессы, в комнатах слуги следили за милыми вещицами ее детства, от кукол, игрушек-автоматонов и первых шелковых туфелек до ученических записок и драгоценностей.
Шел приятный вечер императрицы Виктории с фрейлейн, когда в зал, освещённый свечами зашел слуга и с разрешения отдал Виктории письмо. Она пробежалась глазами по скудным строчкам.
— Прошу прощения, но государственные дела зовут, — извинилась императрица и вышла из зала.
В кабинете ее ждал премьер министр Роберт Пиль. Консерватор, член Лондонского королевского общества, раньше дважды становился министром внутренних дел. В тридцатом году учредил Столичную полицию Лондона при Скотланд-Ярде.
Этот видный деятель отметился введением подоходного налога и фиксацией фунта на золотой стандарт с бумажным фунтом. Еще не подозревая о наличии в экономике страны фальшивых купюр. Он понизил импортные тарифы на продукты питания и сырье, надеясь получать больше дешевой пшеницы из России и других стран. Он продавил через парламент отмену Хлебных законов, которые защищали местных землевладельцев, открыв рынок для внешних торговцев.
— Что такого важного случилось, что вы меня отвлекли?
Роберт Пиль низко поклонился. Для этой встречи он надел лучший фрак из шотландской шерсти с шелковой подкладкой.
— Ваше Величество, боюсь, что возникла проблема, которая затронет пристиж империи.
Виктория подняла бровь, а Роберт продолжил:
— Пока все шло по плану, мы не хотели вас беспокоить, но события вышли за грань, — с этими словами он протянул Голландскую газету. Международную газету голландцы печатали на английском, уподобляясь Петербургским и Лондонским изданиям.
“Что хуже пиратство, похищение людей или работорговля? Британия не хочет решать, занимаясь всем сразу”.
— Многообещающее начало, — пробурчала Виктория, бросив острый взгляд на министра.
“Не успел год начаться, как Британская империя решила порадовать нас международным скандалом, попытавшись сначала захватить торговое судно Вестник в международных водах, а потом обернуть его команду в рабов, посадив в один лагерь с чернокожими аборигенами, не оказав даже медицинской помощи. Наше издание получило информацию из первых рук капитана Романова, который героически освободил команду из британского плена и уже сейчас спешит обратно в Россию…”
— Что здесь не сказано? — Виктория потрясла газетой.
— Русские освободили ирландских радикалов, которых мы отправили в Австралию, захватили один фрегат, а другой уничтожили. И мы потеряли один из городов на берегу.
Уже год как в Ирландии продолжался страшный голод. Голод начался с заражения картофельных посевов патогенным микроорганизмом. Подобные заражения происходили по всей Европе. Но это стало только одной из причин, еще сказались изгнание крестьян-арендаторов лендлордами за неуплату аренды, зависимость от монокультуры, падение цен на хлеб из-за премьера министра и его отмены «Хлебных законов» и переориентирование пахотных земель под пастбища крупными землевладельцами-лендлордами.
Неурожаи картофеля уже случались, но обычно они не были долгосрочным явлением. В этот раз наложилась болезнь и то, что все поля засеяли одним сортом. И Роберт. Да, премьер сильно нагадил, отменив «Хлебные законы».