Она держалась именно в той манере, как и сотни лет назад – с гордой осанкой и вежливой полуулыбкой. Чуть холодная и, кажется, немного отстраненная, она была совершенно другой в кругу своих близких и с подругами. По сей день я помню, какой огонь разгорался в ней, когда мы оставались наедине.
Мариус шепнул мне на ухо еле слышно:
- Держи себя в руках, горячий потомок Рюриковичей!
- Я как-то себя выдаю?
- В общей сложности, нет. Но иногда ты смотришь на нее слишком… красноречиво. Как моя Эми вчера на тарелку с грибными равиоли.
- Тьфу ты, Мариус, ну тебя к черту! – прошипел я, жалея, что не могу пихнуть его в бок.
Друг на это лишь посмеялся, смерив меня хитрющим взглядом.
- Не забудь, больше трех танцев подряд с одной девушкой танцевать нельзя, - напомнил он.
- Да помню я!
- Чего вы там, шушукаетесь, мальчики? – обратилась к нам его будущая супруга. – Как школьники на последней парте, честное слово! А вроде взрослые мужчины.
- Я тебя умоляю, подруга, - хохотнув, промолвила Герда. – Мама до сих пор говорит, что папа временами ведет себя как мальчишка. Видимо, это какая-то общая фишка всех мужчин.
Девушки дружно захихикали. Вновь прибывших гостей приветствовали хозяева бала – правящий император с супругой, восседавшие каждый на своем троне.
- Добро пожаловать в Южную империю Эсфира, лорд Нордвинд! – с улыбкой промолвила императрица. – До меня дошли вести, что вы приобрели усадьбу на днях в нашей столице. Значит, планируете перебраться к нам окончательно?
- Вы правы, Ваше Величество. Я намерен отныне жить в Альтарре. Свидетельство о принятии подданства Южной империи было получено мною несколькими днями раньше.
- Вот и прекрасно, - добавил император Алмариан. – Теперь я точно знаю, к кому мне обращаться за самыми неповторимыми драгоценностями для моей дорогой супруги, чтобы она всегда была довольна.
- Чрезвычайно рад такой высокой оценке своей работы, - ответил я, слегка склонив голову в знак почтения.
- Вы ведь служили долгие годы на флоте? – спросил у меня император.
Я кивнул.
- И до какого звания вы дослужились?
- Я ушел в отставку в звании адмирала.
- И как давно это случилось?
- В той стране, где я проживал, началась Гражданская война, и мне не хотелось принимать ничью сторону. По сути, у каждой из противоборствующих сторон была своя правда. Я вернулся в Россию, когда там уже улеглись все страсти, установилась постоянная власть, и через свои связи среди бессмертных мне удалось вновь вернуться в строй, где я продолжил службу в составе Балтийского флота до тысяча девятьсот пятьдесят шестого года по земному христианскому календарю.
- Все ясно, спасибо за информацию, - промолвила императрица, переглянувшись с супругом. – Надеемся, что сегодняшний вечер останется у вас в памяти. Веселитесь, танцуйте, общайтесь.
Откланявшись, я пошел искать Герду, чтобы пригласить ее на первый танец, пока этого не сделал кто-то другой. Друг меня уже предупредил, что бальная книжка этой девушки всегда заполнена именами. Герда обнаружилась около сладкого стола, а вместе с ней и какой-то подозрительный тип, который все время что-то ей говорил, пытаясь приблизиться. Девушка при этом выглядела изрядно раздраженной. Незаметно я остановился недалеко от них, встав за иллюзорным дубом, и делая вид, что просто ищу кого-то в толпе гостей. Меня ожидал потрясающий урок светской беседы с бывшим, в котором тонкий юмор и красноречие Герды меня поистине восхитили. Или правильней сказать, вновь восхитили? Эта девочка не лезла за словом в карман. И эта ее черта стала еще одной в череде тех, которые мне напоминали характер Герды в прошлой жизни. Поймав удачный момент, я появился перед ней и этим балбесом, словно черт из табакерки, и увел девушку прямо у него из-под носа.
Взяв меня под локоть, как полагалось по этикету, она позволила вести ее по залу, и когда церемониймейстером был объявлен первый танец, мы встали напротив друг друга. Послышались первые аккорды вальса. Сегодняшний бал открывался земным вальсом, и я его узнал – оркестр играл «Граммофон» Евгения Доги. Невинные прикосновения ее рук в танце запускали по моей коже электрические разряды, отчего сердце сходило с ума. Меня окутало тонким сладко-освежающим ароматом лирелий, который источала ее кожа. Этот запах пробуждал во мне внутренний трепет и опьянял не хуже хмельного эля. Он возрождал воспоминания из прошлого, которые на протяжении сотен лет одновременно грели меня и убивали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она лишь слегка отклонилась назад в танце, чуть отведя в сторону голову, а мне так хотелось…
- Лорд Нордвинд, все хорошо?
- Все просто изумительно, леди Нортдайл. Я очень долго ждал этот вечер.
Она улыбнулась, посмотрев на меня, и совершенно не подозревая, какая буря в этот момент царила в моей душе. Как же сложно оказалось держать лицо и делать вид, что я вижу ее впервые! Нужно было соблюдать дистанцию, положенную этикетом, а мне так хотелось обнять ее, сгрести в охапку, прижать к себе крепко-накрепко и никуда не отпускать, уткнувшись носом ей в макушку. Дышать ей, как воздухом, наполняя легкие до предела. Дышать ей до головокружения, пьянея от мысли, что вот она – рядом, в моих руках. Живая и настоящая, а не видение из сна.
- Лорд Нордвинд, а мы с вами никогда раньше не встречались? – спросила она, глядя на меня с любопытством котенка, который впервые покинул пределы дома и вышел во двор. – Иногда мне кажется, что я могла видеть вас раньше.
- Мы точно не виделись с вами раньше. Я бы тогда точно запомнил вас, и уже никогда не забывал.
- И что же во мне такого запоминающегося? - искренне удивилась она.
- Много чего, поверьте. Одно ваше чувство юмора только чего стоит. Оно у вас поистине…хм…убойное.
Герда хохотнула, распахнув изумленно глаза.
- Вы владеете тонким искусством изящно, интеллигентно и со вкусом посылать дальним лесом. Это, знаете ли, не всем дано.
- Ну, посылать могут все.
- Так, как это делаете вы – не все. Не хотел бы я вас разозлить.
В ответ она рассмеялась, и ее низкий бархатный смех вызвал у меня волну приятных мурашек по телу. Какое давно забытое ощущение! Запах лирелий вновь достиг моего обоняния, и я снова боролся с желанием впиться в ее сочные ягодные губы, все еще хранившие аромат мятного лимонада.
- Не откажете мне в удовольствии быть с вами в следующем танце, леди Нортдайл? Кажется, дальше по программе следует полонез.
- Я принимаю ваше приглашение, - ответила она с лукавой улыбкой. – Тем более, что ведете вы так легко, что я словно не танцую, а парю над паркетом.
Ее глаза сияли искрами озорства, и отвести от нее взгляд было просто выше моих сил. Я бы попросил и третий танец, но тут меня постигло разочарование - мазурку Герда обещала какому-то здоровяку, который по иронии судьбы оказался оборотнем с медвежьей звериной ипостасью. В танце он вел столь тяжко, словно держал в своих руках не красивую девушку, а старый огромный рояль. Ну что за увалень! А когда он попытался подпеть мелодии мазурки, стало ясно, что кто-то из его сородичей от души наступил ему на ухо. И на правое. И на левое...
Моего чуткого слуха достигли слова, сказанные кем-то шепотом неподалеку от нас.
- Ты заметила, как этот Эрик на нее смотрит? Кажется, Герда ему приглянулась…
Незаметно посмотрев в сторону источника голоса, я увидел подруг Герды, стоявших вместе с бокалами лимонада под сенью иллюзорного дерева.
- Значит, мне не показалось, - ответила ей Эмилия. – А еще он так бережно ее касался во время танцев…Это неспроста. Нечто большее, чем просто симпатия.
А девочки меня почти раскусили! Штирлиц из меня оказался никудышный, когда дело коснулось Герды. Хотя, если так подумать – а почему я должен скрывать свои чувства? Нет ничего плохого в том, чтобы показать свою симпатию. А все остальные чувства, которые я испытывал к ней, пока действительно придется держать при себе, несмотря на то, что в глубине души мне хотелось закинуть ее на плечо и бежать в ближайший тарианский храм с просьбой о срочном брачном обряде.