дегтя», не дающая забыть о его формалистических «грехах» и намекающая, что в правоверном ареопаге советского искусства его считают полезным, талантливым — но ни в коем случае не своим…* * *
А теперь обратимся к истории создания одной из самых знаменитых картин Дейнеки на фоне его бурной деятельности в тот период. 18 января 1927 года комитет ВОКСа по организации отдела СССР на Интернациональной выставке книжного искусства в Лейпциге направил в Организационный международный комитет письмо, где сообщил, что свое согласие на участие в книжной выставке дали «лучшие граверы, графики и рисовальщики». В прилагаемом далее списке указана фамилия Дейнеки. 28 января комитет обратился к художнику с просьбой предоставить работы для выставки: «Экспонаты должны представлять собой книжную графику: иллюстрации, книжные украшения, инициалы, шрифты, обложки, титулы, книжные знаки, издательские марки, макеты и т. д… Исключаются: рекламная и свободная графика». Письмо подписано председателем комитета Давидом Штеренбергом.
7 февраля на своем заседании Комиссия по художественному отображению Гражданской войны и Красной армии постановила, что темой работы «худ. А. А. Дейнека» будет «Оборона Петрограда против Юденича». 26 февраля Госиздат (улица Рождественка, 4) сообщил художнику, что данный ему заказ на иллюстрирование книги «Первый спектакль» Шатилова аннулируется ввиду большой задержки в исполнении. «Художнику возвращаются три рисунка». 2 марта подписан договор о том, что «РВС СССР заказывает художнику предварительный и законченный эскиз на тему „Оборона Петрограда от Юденича в 1919 г.“».
5 марта на заседании Комиссии «по изготовлению художественных произведений ко дню 10-летия Р. К. К. А.» обсуждалась «выдача дополнительного аванса 10 художникам — не членам АХРР». Было принято решение: «Ввиду того, что ряд художников АХРРа получили аванс и начали работу, следует поставить в одинаковое положение и других 10 художников — не членов АХРРа и… выдать им всем аванс в размере 200 рублей, переведя его в кассу АХРРа. Означенными художниками являются Дейнека, Пименов, Вильямс, Кустодиев, Осмёркин, Петров-Водкин» и др. Вопрос о выплате аванса художникам — не членам АХРР возник в связи с тем, что официально выставка, посвященная десятилетию Рабоче-крестьянской Красной армии, организовывалась как «X выставка АХРР при участии художников других объединений».
В марте Дейнека вместе с Пименовым получил предложение от правления Четвертой студии Московского Художественного академического театра (Триумфальная площадь, угол Тверской-Ямской, 4) войти в состав худсовета. 11 марта ВОКС (улица Малая Никитская, 6) направляет художнику письмо о необходимости заполнить «прилагаемую анкету в однодневный срок и прислать в ВОКС» для доставки в Лейпциг кратких сведений об участниках Международной выставки книжного искусства. В списке работ, отправляемых ВОКСом на выставку, указаны 11 рисунков Дейнеки. 17 марта ВОКС составил список книг, передаваемых для продажи на Лейпцигской книжной выставке. В перечне — «Первое мая» Агнии Барто с иллюстрациями Дейнеки. 3 апреля в Москве в здании Музея живописной культуры (улица Рождественка, 11) открылась «3-я выставка картин, рисунков, скульптуры Московского общества художников-станковистов (ОСТ)». В каталоге выставки Дейнека упомянут как член общества и комитета выставки, но его работы не указаны. 27 апреля в редакции журнала «Безбожник у станка» (улица Петровка, 11) он получил справку «для представления фининспектору 29 участка г. Москвы… об удержании подоходного налога с А. А. Дейнеки за 1926 и 1927 гг.». 21 мая в числе работ других художников картина Дейнеки «На стройке новых цехов» была передана из Центрального хранилища Государственного музейного фонда в Музей живописной культуры.
10 октября 1927 года Дейнека был приглашен на диспут-собеседование Четвертой студии МХАТа «Перспективы московского театрального сезона». В декабре в Берлине открылась «Юбилейная выставка итогов и достижений советской власти за 10 лет», в которой участвовал и Дейнека. В марте 1928 года выставка демонстрировалась в Вене, далее в Праге, Стокгольме, Осло, Копенгагене. В этом же году художник продолжал работать в журналах «Безбожник у станка», «Красная нива», «Прожектор», а также начал сотрудничество с журналом «30 дней». На фоне этого он затянул создание картины про оборону Петрограда, которую обещал сдать до конца года. Работу над картиной он начал только осенью — ездил в Ленинград, делал зарисовки с рабочих Путиловского завода. Но другие дела по-прежнему мешали: в ноябре он участвовал в выставке в Феодосии (в каталоге указан в составе группы ОСТ), где экспонировал графические работы «Каток», «У подъемного крана», «Китаянка», «Натурщица» и в «Выставке современного искусства» в Симферополе. В том же году он создал иллюстрации к книге Николая Шестакова «Коммуна им. Бела Куна» и знаменитому в те годы роману Анри Барбюса «Огонь» (напечатан в журнале «Роман-газета», 1927, № 10).
8 января 1928 года в помещении ВХУТЕМАСа (улица Мясницкая, 21) открылась «Выставка художественных произведений к десятилетнему юбилею Октябрьской революции», на которой экспонировалась картина Дейнеки «Текстильщицы», написанная в предыдущем году. В статье он писал: «Ритм и своеобразная орнаментика лежат в основе композиционного решения… моей картины „Текстильщицы“, ритм беспрерывного кругообразного движения в ткацких станках, я почти машинально подчинил ему ткачих с их плавными, певучими движениями… Картина серебристо-белая с пятнами теплых охр на лицах и руках девушек. В то время я обрабатывал поверхность холста, делая ее гладкой, лакированной, смутно желая найти единство поверхности холста с фактурой полированных, светлых, еще не существующих стен, для которых я мечтал писать картины»[54].
Картину в основном хвалили, но и в ней находили все те же злосчастные «отголоски формализма». В книге «Искусство октябрьской эпохи» (1930) критик Яков Тугендхольд писал: «Дейнека делает хорошую попытку показать орнаментальную красоту современной текстильной мастерской, но рисует самих „текстильщиц“ девицами довольно легкомысленного типа (конечно, такие есть, но типы ли это?). <…> „Текстильщицы“ Дейнека замерли в некоем созерцательном трансе, обнаруживающем боязнь живописца замарать свое „чистое“ искусство непосредственным прикосновением к жизненному образу. <…> Нельзя cказать, чтобы стремление к синтезу было уже окончательно чуждо живописцам нашей эпохи, но работа эта находится в самом начале и некоторые мастера (напр. Дейнека „Текстильщицы“) уже прикрывают жизненную типичность неким идеальным, напудренным»[55].
В конце концов Дейнека написал и «Оборону Петрограда» — причем в рекордные сроки. Сам он об этом рассказывал так: «Там (в квартире в Лиховом переулке. — П. Ч.) я и „Оборону Петрограда“ написал. Помню как… долго с эскизом возился. А картину написал с ходу. Характер помог… Однажды утром, как обычно, занимаюсь гимнастикой. Голый, в одних трусиках. Стук в дверь. „Войдите!“ Входит военный. „Здравствуйте, я из комитета по устройству выставки, посвященной Красной Армии. Как у вас дела с заказом?“ А на мольберте совершенно чистый холст! Правда, эскиз уже