Но Драная Борода боялся. Очень боялся. Князь Тьмы отнюдь не славился милосердием. Скорее, наоборот, на что и напирала Сатина в последней попытке переубедить привратника. Ни к чему на свете Люцифер не питал такого отвращения, как к тем, кто приходил просить о прощении. А если этим просителем ко всему прочему был один из дьяволов…
Филипп, которому однажды пришлось слышать вопли кота, когда Люцифер живьем сдирал с него шкуру, даже представить себе не мог, какова будет реакция Властелина Преисподней.
— Во всем виноваты мы, — заключил он, когда они шли по городу обратно. — Если бы мы не рассказали о том, что увидели в Сфере, все было бы хорошо.
Сатина молчала.
— Откуда нам было знать, что он так все воспримет? — продолжил Филипп, пнув валявшийся на дороге камень. — «Совесть нечиста». Он что, забыл, что он дьявол?
На этот раз Сатина что-то пробормотала в ответ, но слишком тихо, чтобы Филипп мог расслышать ее слова.
— Что ты сказала?
— Я просто сказала, что это не только наша вина, — осторожно повторила она, как будто эти слова были ей не слишком приятны. — Это еще вина самого привратника. Его поступок был… очень плохим.
— Плохим? Послушай, неужели ты тоже забыла, какого ты племени? А я-то думал, что все дьяволы считают, чем хуже, тем лучше.
— Не всегда. Есть плохие поступки, и есть — очень плохие. Вспомни хотя бы Азиэля.
— Нет уж, спасибо, — сказал Филипп. — Кстати говоря, мне казалось, что произносить его имя вслух здесь запрещено.
— Ну да, — она посмотрела Филиппу в глаза. — Сможешь простить меня?
— Нет, — ответил он, и оба тихо рассмеялись.
Они прошли мимо огненного пруда, где в горящей воде корчились человеческие силуэты. На лужайке неподалеку двое маленьких дьяволят играли в мяч. Заметив Филиппа и Сатину, дьяволята бросили свое занятие и принялись перешептываться и указывать пальцем в сторону друзей.
— Наш герой, ты потренировался давать автографы? — спросила Сатина, когда ребятишки подбежали к ним поближе.
— Это точно он! — воскликнул один. Дети прыгали от восторга, но когда они оказались совсем рядом, Филипп заметил что-то странное. Что-то в их взгляде.
— Это ты ангел Филипп, да? — спросил его мальчик, державший в руках мяч. Дьяволенок протянул ему руку.
— Филипп Ангел, — с улыбой на губах исправил Филипп, протягивая ребенку свою ладонь. — А как тебя зовут?
— Не твое дело! — мальчик отдернул руку и плюнул прямо Филиппу в ладонь. Улыбки на лице уже не было, ее сменил язвительный оскал, прекрасно сочетавшийся с горящими глазами дьяволенка. — Проклятый человек!
— Что вы вытворяете? — в недоумении воскликнула Сатина.
— Грязный человечишка и его грязная подружка! — верещали мальчишки, перекрикивая друг друга, и тут же принялись бегать вокруг них кругами и плевать на землю. — Грешники! Грешники!
— Прекратите немедленно! — Сатина пыталась схватить их. Но дьяволята были проворными и с громким хохотом уворачивались от нее, прыгали вокруг и подлетали на пару метров вверх, а сверху запускали в друзей мячом.
— Концерт закончен! — раздался чей-то голос, и что-то промелькнуло над самой макушкой Филиппа.
Ребятишки завизжали от страха и бросились наутек, позабыв о мяче.
— Дьявольское отродье, — возмущенно добавил голос, и рядом с Филиппом приземлилась фигура в плаще. Только сейчас он узнал кто это и удивленно ахнул.
— Флукс?
Если не принимать во внимание синяк, что был под глазом у Флукса во время их последней встречи, толстяк ничуть не изменился. Или все же два толстых рога, пробивавшихся из-под кудряшек, немного уменьшились? А еще улыбка — Филипп до сих пор не мог привыкнуть к тому, что Флукс, в прошлом сообщник Азиэля, улыбался ему. Улыбался искренне.
— Привет, Филипп. Привет, Сатина. Так и подумал, что это ты. До меня дошли слухи о твоем возвращении.
Он протянул Филиппу руку, и, к своему удивлению, Филипп призадумался, стоит ли пожимать ее, памятуя о вражде прошлых дней.
— Боюсь, ты передумаешь, — ответил Филипп вместо рукопожатия и показал заплеванную ладонь. Потом присел и вытер руку о сухую траву.
— Дьявольское отродье, — снова прорычал Флукс. — Фан-клуб Азиэля. Он стал меньше, но все еще цветет и пахнет. До этих двоих я точно доберусь, не волнуйтесь. Они учатся в нашей школе. Можно будет их использовать по работе.
— По работе? — повторил Филипп.
Флукс гордо кивнул:
— Я подрабатываю в школе в свободное время. Помогаю делать домашние задания по пакостям. В основном там практические упражнения, и мне как раз нужны подопытные кролики на следующую неделю. Вот они и нашлись.
Он кивнул в сторону, куда скрылись мальчики.
«Жертвы недели», — подумал Филипп и снова удивился, насколько похожи Флукс и Сёрен.
— Помощь Флукса пользуется большой популярностью, — сказала Сатина. — Раньше никогда столько детей не приходило каждую ночь в школу со сделанными уроками.
Флукс покраснел и принялся теребить кончик хвоста.
— Стараешься все делать, как можно хуже, — смущенно пробормотал он.
— Ты научился здорово летать, — сказал Филипп, вспоминая, что раньше Флукс в воздухе больше всего напоминал летающего поросенка.
— Я играю в воздушный мяч, — объяснил тот и бросил взгляд на часы. — Я бы с удовольствием поболтал еще, но, кстати говоря, как раз спешу на игру, а туда лучше не опаздывать. Наш тренер — сущий дьявол. Послушайте, не хотите пойти со мной? Будем играть в одной команде…
— Сожалею, — вздохнул Филипп, указывая большим пальцем через плечо. — Я не прихватил снаряжение.
— Ой, правда, — Флукс закивал. Потом наклонился и поднял с земли оставленный мальчиками мяч. — Зато у меня будет запасной мяч. Еще увидимся!
— Пока!
Флукс расправил крылья и поднялся в воздух. Отлетев метров на десять, он обернулся и улыбнулся Филиппу:
— Может, возьмешь пару уроков у меня, Филипп? Тогда они наверняка вырастут снова. — И скрылся из виду.
— Поразительно, как он изменился, — сказал Филипп.
— Вышел из тени своего господина, — подтвердила Сатина. Объяснять какого именно не было нужды. — Ему пророчат победу на следующем Фестивале Пакостей.
Друзья вернулись в замок, чтобы перекусить. Они так спешили к Драной Бороде, что почти ничего не съели перед уходом, и в животе у Филиппа началось голодное урчание.
И все же, когда они оказались на кухне, кусок не полез ему в горло.
Равины, которой обычно легко удавалось соблазнить Филиппа вкусненьким, и след простыл. Это было очень странно, потому что на плите побулькивал горшок с кашей. Равина не имела привычки оставлять еду без присмотра.
— Ты не забыл, что мы все время должны наблюдать? — спросила Сатина, помешивая кашу. Похоже она тоже не была голодна.
— Не забыл, — ответил Филипп. Он сразу понял, что Сатина имеет в виду.
— Найти его будет сложно.
— Зато узнать легко.
Да, Филипп все время высматривал его. Всю дорогу до замка. Но так и не увидел темптана с обломанным рогом.
Они поклевали немного с тарелок, томясь в ожидании с пустыми желудками. В ожидании признания Драной Бороды. Приговора Люцифера.
30
Неожиданная встреча
Еще не раз в эту ночь друзья проходили мимо жилища привратника, но дома никого не было. На двери висела записка из трех коротких слов, выведенных дрожащей рукой: «Скоро вернусь, надеюсь».
Но скоро он не вернулся, ни в первый, ни во второй, ни даже в третий и четвертый раз, когда они попытались застать его дома.
В остальное время Сатина и Филипп наудачу слонялись по городу, но дьявол с обломанным рогом им так и не повстречался.
Еще они заглянули к Сатине домой и захватили учебники и рюкзак. Следующей ночью, по ее словам, ей надо было обязательно пойти в школу — слишком много занятий пропущено. Когда Филипп поинтересовался, почему она не ходила в школу сегодня, Сатина, покачав головой, ответила, что был выходной.
«Вашгрешный» день, как она называла его вместо «воскресный».
Выходной также означал, что дома был отец Сатины. И это значило, что даже стены пропитались раздражением, которое витало здесь повсюду.
Чернорог был в ванной, оттуда непрерывным рокотом доносился его возмущенный голос.
— Сначала помыть лестницу, потом пропылесосить, потом помыть туалет, потом это, потом то… Можно подумать, что я, черт меня побери, помер и попал в Ад! Но нет, я всего лишь женат. Состою в браке. Так оно и есть. Забракован!
Сатина предложила незаметно прошмыгнуть наверх. Филипп не возражал.
* * *
Во второй половине ночи, когда они в пятый раз оказались у домика Драной Бороды, в окнах горел свет.