Когда он приготовился, когда его руки начали слушать приказы мозга, он вытянул сначала одну, а потом вторую под углом девяносто градусов, устраивая запястья тыльной стороной на тяжелые манжеты. Ноги он тоже раздвинул, помещая лодыжки на кожаных путах.
А потом приказал себе ждать. Пока его грудь вздымалась и опускалась, глаза увлажнились, а сердце гулко стучало, ему приходилось усилием воли удерживать себя на месте.
Пока его супруга, его любимая женщина, наблюдала за ним.
Чем дольше она смотрела, тем сложнее становилось удерживать себя.
— Черт, — выдохнул он. — Я не могу…
Время тянулось с черепашьей скоростью для него, и он ощутил горячие слезы в уголках глаз. В глубине души ему было ненавистно то, что Рейдж заметил в нем. Он ненавидел эту слабовольную ревность к отношениям Бутча, которые давно остались в прошлом… с человеком, который давно покинул жизнь копа, не говоря уже о нем самом.
Ви был жалким слабаком и хотел, чтобы это токсичное осознание покинуло его.
Поэтому он скулил и пыхтел на больничной койке.
А его женщина никак к нему не прикасалась.
Вишес никогда не любил Джейн так сильно как сейчас.
Глава 21
Рио открыла глаза, и в этот раз, когда она заставила их сфокусироваться, все было по — другому. Она вернулась, иначе не скажешь. Во время отрывочного пути в — где она, черт возьми, была? — она периодически приходила в сознание и снова выпадала, ее чувства пытались пробиться сквозь туман неосознанности, который не рассеивался после прихода в себя. Но сейчас ее веки на самом деле поднялись, глаза полностью функционировали.
Да, она была охвачена болью. Да, дезориентирована.
Но мозги заработали.
Убедившись, что тело, в общем и целом, функционирует, ее мозг занялся ориентацией в пространстве: она лежала на боку, лицом к стене — серого цвета, но это была не краска. Это были бетонные блоки, уложенные друг на друга и связанные навечно цементным раствором. Лежала она на чем — то мягком, и что — то прижималось к ее спине, фиксируя ее на месте…
Когда она попыталась сдвинуть голову, затылок взорвался от боли, к которой ей пора бы уже привыкнуть.
— Ты голодна?
Услышав мужской голос, Рио повернула торс… И снова застонала от боли. Люк был рядом с кроватью, сидел на жестком полу. Он снял с себя слишком тесную кожаную куртку… вау, она помнила такие детали… сейчас на нем была свободная кофта цвета облачного неба.
— Где я? — требовательно спросила Рио.
Когда Люк вскинул брови, она подумала, что он удивился тому, как уверенно звучал ее голос. Либо так, либо она говорила совсем невнятно.
— Ты со мной, — послышался ответ.
— И где мы?
— Здесь.
Рио сделала глубокий вдох… точнее попыталась. Когда у нее ничего не вышло, она подумала, что пара ребер либо сломана, либо она просто долго лежала в одном положении. Продолжая мысленные дебаты, Рио стиснула зубы и оторвалась от матраса.
Люк протянул руки, на случай если она в любую секунду рухнет… или взорвется, учитывая каким напряженным было его лицо. Но она сумела сама сесть на бедра. Она, морщась, повернула голову. Часть шеи ощущалась как стальной обруч, который не одобрял любые маневры. Плечи были того же мнения.
Но она была жива.
— Я хочу уйти, — сказала Рио. — Сейчас.
Он указал через всю комнату, заставленную коробками непонятно с чем.
— Дверь там. Помочь тебе?
Она выглядела удивленной, и он пояснил:
— Я не удерживаю тебя насильно. Ты вольна уйти в любое время.
— Так, и где я?
Последовала красноречивая пауза.
— Ты…
— Здесь, точно. — Она указала на матрас. — Здесь.
Воспоминания накрыли ее лавиной: она вспомнила телефонный звонок, когда спешила в переулок на первую встречу с Люком, прямое предупреждение от ее куратора. Потом вспомнила, как пришла в себя перед мраморным фонтаном, Моцарт сунул ей под нос фотографию и назвал ее настоящее имя. И, наконец, она снова оказалась на полу вонючей квартиры, связанная, с кляпом во рту, часами слушая, как над головой расхаживали ее коллеги.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
За тем последовал раскладной нож, собака… и спасший ее Люк.
Кульминация была апогеем иронии: Люк привел ее туда, куда она изначально стремилась.
Она была близка к логову поставщика, если вообще не находилась в нем.
Она чувствовала это нутром.
Рио прислонилась к стене. Потом выругалась, когда рана на затылке снова дала о себе знать.
— Да, я голодна. — Она подложила руку за голову там, где не болело. — И пить хочу. И я бы хотела в уборную…
— Я могу помочь тебе со всем…
— Была медсестра, — выпалила Рио.
— До сих пор есть. Она ушла за едой. Она вернется.
— Что она сказала, что со мной?
— Травма головы.
— Да ладно, а я грешила на локоть.
Рио посмотрела поверх пустых больничных коек. В конце ряда одна койка была завещана ширмой. Остальная часть помещения ничем не напоминала больницу или частную клинику. В приглушенном свете двух голых лампочек, висевших на проводах, Рио увидела полное отсутствие медицинского оборудования. Медсестер и врачей. Не было подобия ванной и даже раковины. Но были завалы, кучи коробок, канистр и полки заставленные вещами со старомодными бирками.
Ей нужно выбраться из койки на разведку… немедленно.
— Дамская комната, прошу, — сказала она. — Здесь же есть уборная?
Люк встал с кивком.
— Нужно… нужно выйти в коридор.
— Надеюсь, это недалеко. — Лгунья. Плевать ей как далеко придется зайти. — Меня немного шатает.
— Учитывая, что ты провела без сознания семь часов, я сочту это за улучшение.
Рио помедлила, осознавая новости… и попыталась выстроить временную цепочку. Когда от сложения и вычитания длительности событий в голове застучало, она протянула руки, и Люк крепко обхватил их. Когда она сместила ноги с кровати, он поставил ее на пол…
Она справилась только наполовину. По неясной причине колени отказались выпрямляться, и Рио осталась согнутой в талии.
— Хочешь, я понесу тебя…
— Нет, я сама пойду. Спасибо.
Пошаркаю, скорее.
Ей пришлось опереться на него сильнее, чем она того хотела… в голову пришла пожилая пара, выходившая из травмпункта той ночью. Не знала она тогда, что скоро ей придется играть роль жены, а наркодилер станет ее партнером.
Люк был для нее надежной опорой. Позволил выбрать темп. Не торопил ее, и, казалось, готов был сопровождать ее, даже если потребуется десятилетие.
Было странно… ощущать поддержку и доброту. И… одиноко.
Потому что это было мило с его стороны, а в ее жизни не было никого, кто мог бы занять эту роль, с травмой головы или без нее.
К тому же ее бесила слабость… хотя, наверное, это можно было повернуть себе на пользу. Пока она набиралась сил, можно было продолжать притворяться беспомощной, и чем более уязвимой Люк будет считать ее, тем менее бдительным он будет. И тогда у нее появится шанс…
— Воу, так, я держу тебя.
Без предупреждения пол поднялся, чтобы поприветствовать ее, и Рио никак не могла остановить столкновение. К счастью Люк обхватил ее тело руками, мешая свободному падению.
И тогда она остро ощутила его всем телом.
Он был невероятно сильным, мускулы бугрились под его тонкой толстовкой. Хотя, с другой стороны, он мог быть в скафандре, и она все равно бы воскликнула «вау, вот это грудные мышцы!». А еще его одеколон. Что это, черт возьми?
Никакой пятидневной щетины. Идеальная линия челюсти…
— Нет.
Он посмотрел на нее сверху.
— Что?
Покраснев, Рио покачала головой.
— Ничего. Давай я открою дверь.
Она потянулась к ручке, но Люк отодвинул ее в сторону.
— Сначала я должен все проверить.
— Что проверить? — Когда он не ответил, Рио сделала вид, что ничего и не спрашивала. — Ты можешь поставить меня?
Люк поставил ее на бетонный пол — как хрустальный бокал на игольное ушко, и она с благодарностью прижалась к стене, гадая, где ей достать еды. Калории помогут ей взбодриться. И дадут энергию для расследования.