следовало прийти раньше, чтобы хоть кто-то держал ее за руку, пока обтянутые перчатками пальцы Купера протыкали и резали. К моему удивлению, Сэм незаметно перекрестился.
– Половозрелая белая женщина, – сказал Купер, устремившись мимо нас к столу и оттеснив в сторону помощника. – Как мне сказали, возраст двенадцать лет. Рост и вес по нижней границе, но в пределах нормы. Шрамы свидетельствуют о проведенной некоторое время назад операции на органах брюшной полости – вероятно, диагностической лапаротомии. Насколько я могу судить, очевидные патологии отсутствуют. Она умерла здоровой, уж простите мне этот оксюморон.
Как послушные студенты, мы выстроились вокруг патологоанатомического стола. Наши шаги негромким эхом отдавались от облицованных кафелем стен. Невозмутимо жуя жвачку, помощник привалился к раковине и скрестил на груди руки. С одной стороны V-образный разрез, темный и непостижимый, так и остался незашитым, а иголку обыденно воткнули в кожу.
– Хоть намеки на ДНК есть? – спросил я.
– Если позволите, я предпочел бы по порядку, – раздраженно сказал Купер. – Итак. На голове две раны, обе анте мортем. То есть нанесенные до наступления смерти, – любезно пояснил он Сэму, и тот серьезно кивнул. – Обе раны нанесены твердым грубым предметом, продолговатым, но без четко очерченных граней, что соответствует камню, который передала мне мисс Миллер. Один удар пришелся по задней части головы, рядом с макушкой. Он вызвал повреждение мягких тканей и небольшое кровотечение, однако череп остался целым.
Купер повернул голову Кэти и показал небольшую шишку. Чтобы выяснить, есть ли повреждения на лице, кровь смыли, и все-таки на щеке виднелись едва заметные потеки.
– Значит, возможно, ее ударили, когда она вырывалась или пыталась убежать? – предположила Кэсси.
Психологов-криминалистов у нас нет. Если возникает необходимость, нам присылают специалиста из Англии, но в основном у нас в Убийствах эту функцию выполняет Кэсси по той сомнительной причине, что она три с половиной года изучала психологию в Тринити-колледже. О’Келли мы об этом не рассказываем, он считает психолога-криминалиста кем-то вроде бабки-гадалки и даже с ребятами из Англии разговаривает через губу. Впрочем, по-моему, Кэсси в этом смысле молодец, хотя ее годы в компании Фрейда и лабораторных крыс тут ни при чем. Просто она видит вещи под необычным углом и, как правило, бывает близка к истине.
В наказание за то, что Кэсси его перебила, Купер надолго задумался. Но наконец рассудительно покачал головой:
– Маловероятно. Если бы во время удара жертва двигалась, кожа была бы содрана. А это ничем не подтверждается. Второй удар, в отличие от первого…
Купер повернул голову Кэти в другую сторону и одним пальцем приподнял волосы. Фрагмент кожи на левом виске отсутствовал, обнажая обширную неровную рану, из которой торчали осколки кости. Кто-то – Сэм или Кэсси – сглотнул.
– Как видите, – продолжал Купер, – второй удар нанесен с большей силой. Он пришелся над левым ухом и привел к вдавленному перелому черепа и существенных размеров субдуральной гематоме. Вот здесь и здесь, – он показал пальцем, – кожа, о чем я и говорил, содрана и царапины ведут к центру удара. Думается, что жертва дернула головой, поэтому орудие убийства сначала прошло по черепу вскользь. Я доступно излагаю?
Мы дружно закивали. Украдкой взглянув на Сэма, я с облегчением заметил, что ему тоже приходится трудно.
– Этого удара было бы достаточно, чтобы смерть наступила в течение нескольких часов. Тем не менее гематома прогрессировала совсем незначительно, поэтому можно с уверенностью сказать, что жертва умерла по другим причинам, но в скором времени после получения этой травмы.
– Как вы полагаете, ее лицо было обращено к нему или в противоположную сторону? – спросила Кэсси.
– Многое свидетельствует о том, что во время нанесения более сильного удара жертва лежала ничком. Кровотечение было сильное, кровь стекала по левой части лица и собралась в носогубных складках.
Что воодушевляло – если, конечно, это слово вообще здесь уместно, – поскольку означало, что если мы найдем место преступления, то обнаружим там и следы крови. Это также говорило о том, что, скорее всего, мы имели дело с левшой. Подобные детали играют решающую роль разве что в романах Агаты Кристи, но уж никак не в настоящих расследованиях, однако на этом этапе любая тоненькая ниточка – уже хорошо.
– Должен добавить, что перед нанесением удара жертва сопротивлялась. Такого удара достаточно, чтобы жертва потеряла сознание, однако на кистях рук и предплечьях есть повреждения – ушибы, ссадины, три сломанных ногтя на правой руке. Вероятно, она оказывала сопротивление и пыталась защититься от ударов. – Ухватившись большим и указательным пальцами за запястье девочки, он перевернул ее руку и показал царапины. Ногти жертве обрезали и отправили на анализ. На тыльной стороне руки фломастером был нарисован цветочек со смайликом внутри. Рисунок уже успел выцвести.
– Я также обнаружил припухлость вокруг рта и отпечатки зубов на внутренней стороне губ. Это свидетельствует о том, что преступник рукой зажимал ей рот.
Снаружи, из коридора, доносился настойчивый женский голос. Неподалеку громко хлопнула дверь. Воздух в прозекторской был плотным и слишком неподвижным, таким, что даже вдохнуть его сложно. Купер обвел нас взглядом, но мы молчали. Он понимал, что этого нам слышать не хочется. В подобных случаях нам остается лишь надеяться на то, что жертва не осознавала происходящего.
– Пока она находилась в бессознательном состоянии, – невозмутимо продолжал Купер, – голову ей обмотали, вероятнее всего, полиэтиленовой пленкой, которую затем затянули сзади.
Он приподнял голову. На шее виднелась широкая отметина. Там, где пленка собиралась в складки, отметина превратилась в несколько полосок.
– Как видите, странгуляционная борозда отчетливая, из чего я делаю вывод, что пленку накинули, когда жертва была обездвижена. Признаков удушения не наблюдается – следовательно, вряд ли дыхательные пути были полностью перекрыты. Тем не менее петехиальная сыпь на белках глаз и поверхности легких свидетельствует о том, что смерть наступила вследствие гипоксии. Я бы предположил, что на лицо жертве натянули полиэтиленовый пакет, который в течение нескольких минут придерживали на затылке. Жертва умерла от удушения, осложненного черепно-мозговой травмой, нанесенной тупым предметом.
– Погодите-ка, – перебила его Кэсси, – то есть изнасилования не было?
– Хм, – поджал губы Купер, – терпение, детектив Мэддокс, до этого мы еще не дошли. Ее изнасиловали после наступления смерти, и преступник использовал для этого некий посторонний предмет. – Купер умолк, незаметно наслаждаясь эффектом.
– После наступления смерти? – переспросил я. – Вы уверены?
В определенном смысле мне стало легче, это исключало наиболее мучительные образы, но в то же время могло означать, что наш преступник – отмороженный урод. Лицо Сэма скривилось.
– Снаружи влагалища и на три дюйма в глубину присутствуют ссадины, девственная плева нарушена, но ни кровотечений, ни