Барс лежит у костра, положив голову на лапы, и не мигая смотрит в огонь.
Все довольны. Трудный путь остался позади, и возможная встреча с парашютистами кажется совсем не страшной. А до Зеленой лаборатории остается всего пятнадцать километров.
Боевая тревога
I
— Подъем! В ружье! — закричал Егор громко и властно.
Ребята даже не шевельнулись.
Солнце уже взошло над горами, но в тени у шалаша еще держалась ночная прохлада. Начинался четвертый день пребывания ребят в пути. Кругом было столько прелести и в пении птиц, и в игре солнечных зайчиков, и в манящих к себе красных яблоках, на которых искрились радужные капли росы, что сердце Егора переполнилось радостью, и он не мог больше наслаждаться этой радостью один.
Вдали зеленели дремучие леса, и кто знает, может быть, в этот самый миг там, цепляясь хвостами за лианы, прыгают обезьяны, а внизу пасутся стада диких коз и барсы подкрадываются к ним из ущелий.
Может быть, за ближайшими кустами на опушке леса бродят куропатки, а дикий кабан, разжиревший на яблоках, только и ждет случая попасть на вертел к ребятам, чтобы быть зажаренным кусочками на шомполах над раскаленными углями при свете луны и треске цикад.
В этих диких горных лесах они могут чудесно провести время, полное охотничьих приключений. В диких ущельях, наверное, водятся медведи. Так зачем же терять время — ведь и так человек тратит на сон треть своей сознательной жизни! Вот придумали бы ученые такие таблетки, чтобы можно было принять одну — и не спать круглый год, принять другую — и свою силу увеличить раз в сто, в тысячу раз… Взял и перепрыгнул бы с одной вершины на другую!
Ну как можно спать в такое утро, да еще после команды «в ружье»! Будь это в воинской части, бойцы уже через минуту были бы в строю с оружием в руках. Попробовал бы кто-нибудь опоздать! Так размышлял Егор.
— По-о-о-о-дъем! — закричал он изо всех сил, подражая зычному голосу старшины Игнатова, которого «за порядок» так ценили в части.
— Чего кричишь? — недовольно буркнул Ромка, с трудом приоткрывая один глаз.
Гномик, услышав команду, испуганно сел, а Топс с мычаньем потянулся всем телом, громко зевнул и сказал сонным голосом:
— Ох, уж и сладко я спал!..
— Парашютисты! Скорей! — крикнул Егор и, увидев перепуганные глаза Гномика, юркнул за шалаш, еле удерживаясь от смеха.
Ребята мгновенно были на ногах.
— Парашютисты? Где? — посыпались встревоженные возгласы.
И Егор понял, что этим шутить не следовало. Положение спас Барс. Он, мокрый, стремглав выскочил из леса к ребятам, отряхнулся всем телом, обдавая ребят холодными брызгами.
— Я пошутил! Айда купаться! Кто скорей? — И Егор побежал в лес, к горному потоку.
А за ним с криками: «Держи его, лови!» бросились остальные.
Егор на ходу снял гимнастерку и майку, на берегу быстро сдернул брюки и трусы и прыгнул в шумный, неистовый поток. Ребята тоже мгновенно разделись и бросились ловить Егора. Громкие веселые крики огласили лес, спугнув с ближних деревьев стаю диких голубей.
Где уж тут ловить Егора! Вода швыряла мальчиков на каменные глыбы, вздымавшиеся из воды. Только они схватятся за камень обеими руками, вода мгновенно отдирает пальцы от скользкой поверхности. Ребята станут на дно — вода вырывает из-под ног камни и валит, пробуют плыть — вода несет тело, как щепку.
— Ух, здорово! — кричит Ромка, когда его голова показывается над поверхностью воды.
Борьба с течением раззадорила ребят. Зубы у них стучали от холода, и разговаривать было трудно. Поэтому они обменивались одними возгласами: «Ух!», «Ах!», «Аха-ха!», «Здорово!»
Ценой ушибов и царапин ребята нашли единственный возможный способ купаться в этом бешеном горном потоке, напоминавшем водопад; надо было подобраться к валуну сверху, со стороны течения, и тогда сильные струи холодной воды, прижав тело к камню, давали возможность держаться на одном месте. Пена то и дело хлестала поверх камней и накрывала ребят с головой. Все это было интересно, но и страшно: стоило пошевелиться, как вода волокла тело за камень, и тогда надо было вновь бороться с течением.
Барс сидел на берегу и не сводил глаз с ребят. Он то и дело вскакивал и выказывал явное желание по первому зову броситься на помощь. Наконец он стал бегать вдоль берега и недовольно лаять и прыгать, даже пытался побежать в лес, стараясь отвлечь ребят от этой страшной горной реки.
Первым из воды выскочил Ромка. От его красного, будто раскаленного тела шел пар. Он помчался голышом через лес на поляну, чтобы согреться под жаркими лучами солнца. За ним погнались остальные.
Ребята подпрыгивали, скакали через камни, потом стали играть в пятнашки. Ромка сильно «запятнал» Топса, тот дал ему сдачи, они сцепились и упали на траву. Егор свалил на них Гномика, Барса и с криком «мала куча» навалился сверху сам. Барс вырвался и бросился наутек. Егор попробовал перехватить пса за ногу, но не успел. Тогда мальчик вскочил и побежал догонять Барса. Разыгравшийся пес не давался и носился по лужайке кругами. Все ребята принялись ловить его, но это было нелегко. Барс лаял, хватал зубами ребят, но не кусал. Мальчики были в восторге от такого умного, веселого и сильного товарища.
Вскоре все так запыхались, что бросились на траву, заложили под голову руки и, глядя в голубое небо, долго молчали.
II
— Зачем ты закричал «парашютисты»? — вдруг с укором сказал Ромка.
— Это я зря, — сознался Егор, — и мне бы от полковника Сапегина за такую штуку попало. Виноват. Больше этого не будет.
— Так нельзя делать, — тоном старшего сказал Ромка и стал говорить о том, что никогда нельзя пугать в шутку товарищей.
Он говорил так долго и так скучно, что даже Топс прервал его, крикнув:
— Смени пластинку! Сказал просто, все поняли, и ладно. А то тянет, тянет, как Пханов!
— Ребята, а секретный пакет с заданием? — вдруг напомнил Гномик.
— Его надо вскрыть не здесь, а у истоков реки Чак, — сказал Топс.
— А разве истоки реки Чак не там, где мы купались? — спросил Гномик.
— А помните, что сказал Гарун напоследок? — спросил Егор и ответил: — Пакет вскрыть надо десятого августа, то-есть когда окончится срок ожидания и Гарун не придет. По-моему, высота южнее истоков реки Чак — это и есть то самое место, где мы находимся, а пакет сейчас вскрыть нельзя.
— Но мы не на вершине горы, — сказал Гномик, — а на склоне. А где должны спуститься парашютисты?