6. Сталин и война в Корее
Война в Корее была, можно сказать, последним серьезным испытанием для Сталина в области мировой политики. После заключения договора с Китаем обстановка на Дальнем Востоке оставалась напряженной, что объяснялось тем, что китайские коммунисты активно готовились к высадке на Тайвань. Сталин к их планам относился двояко: с одной стороны, он не высказывал возражений, с другой стороны, перспектива новой войны, в которую так или иначе будет вовлечен Советский Союз, его отнюдь не прельщала.
Но как бы неожиданно (только на первый поверхностный взгляд) угроза войны надвинулась с другой стороны. 25 июня 1950 г. мировая общественность с тревогой узнала о начале войны в Корее. Проблема того, кто ее начал, имеет традиционное решение: Советский Союз, Китай и страны народной демократии, а также так называемые прогрессивные силы мира однозначно назвали агрессором Южную Корею. Большинство же стран мира однозначно определили в качестве нападающей стороны Северную Корею. Мне кажется, что в мою задачу не входит выносить вердикт о том, кто начал войну, поэтому данную проблему я оставлю в стороне. Хотя, если судить по тому как развивались события на различных этапах этой войны, первыми выступили северные корейцы. Американский историк Ф. Шорт пишет: «Ситуация в Корее все меняла. Вашингтон еще мог закрыть глаза на то, что по общему признанию являлось продолжением гражданской войны в Китае. Но вряд ли стоило ожидать от США такого же поведения, если бы коммунистический режим в северной части полуострова решился бы на неприкрытую агрессию против юга – фактического протектората Америки. 27 июня Белый дом заявил, что направил в Южную Корею свои войска, а 7-й флот США возьмет под свой контроль Тайваньский пролив.
Реакция Мао на эти заявления оказалась достаточно сдержанной. Для защиты мостов через реку Ялу китайские части противовоздушной обороны были передислоцированы на приграничную полосу Северной Кореи, а в Маньчжурию направлено подкрепление с юга. Комментируя эти меры, один из китайских военачальников сказал, что „зонт лучше всего приготовить еще до того, как пойдет дождь“. От планов высадки десанта на остров Цюэмой пришлось отказаться»[949].
Особо следует оттенить активную и в целом агрессивную роль, которую во всей корейской авантюре играли США. Но это – тема специального исследования.
Одновременно с началом войны в боевых действиях стали принимать участие американские военно-воздушные и военно-морские силы под предлогом прикрытия эвакуации американских граждан, а на самом деле для помощи южнокорейскому режиму и оккупации Тайваня.
Положение все более осложнялось, поскольку северокорейские войска стремительно продвигались на юг и вскоре заняли столицу Южной Кореи Сеул. США предприняли самые энергичные действия, чтобы мобилизовать не только свои силы, но и привлечь к участию в корейской войне другие страны, используя механизм ООН. В отсутствие советского представителя была принята резолюции Совета Безопасности от 25 июня, которая обвиняла КНДР в нарушении мира, а Южную Корею объявляла жертвой агрессии. 27 июня была принята новая резолюция, рекомендовавшая членам ООН поддерживать южнокорейское правительство в военных действиях. 7 июля была принята резолюция, призывавшая предоставить вооруженные силы и другие средства Объединенному командованию войск ООН.
И здесь заслуживает внимания позиция Сталина, который по всем критериям допустил самую грубую ошибку на закате своей деятельности по руководству внешней политикой. Этот эпизод описан в воспоминаниях А.А. Громыко. Советский представитель при ООН Я. Малик сообщил о намеченном срочном проведении заседания Совета Безопасности по корейскому вопросу и запрашивал инструкции, как ему действовать.
«Сталин, прочтя присланную из Нью-Йорка телеграмму советского представителя при ООН Я. А. Малика, позвонил вечером мне:
– Товарищ Громыко, какую, по вашему мнению, в данном случае следует дать директиву?
Я сказал:
– Министерством иностранных дел, товарищ Сталин, уже подготовлена на ваше утверждение директива, суть которой сводится, во-первых, к решительному отклонению упреков по адресу КНДР и Советского Союза и к столь же решительному обвинению США в соучастии в развязывании агрессии против КНДР. Во-вторых, в случае, если в Совет Безопасности будет внесено предложение о принятии решения, направленного против КНДР либо против этой страны и СССР, Малик должен применить право вето и не допустить принятия такого решения.
Сказав это, я ждал реакции Сталина. Он заявил:
– По моему мнению, советскому представителю не следует принимать участия в заседании Совета Безопасности.
Тут же он в жестких выражениях высказался по адресу Вашингтона за его враждебное к нашей стране и КНДР письмо Совету Безопасности.
Мне пришлось обратить внимание Сталина на важное обстоятельство:
– В отсутствие нашего представителя Совет Безопасности может принять любое решение, вплоть до посылки в Южную Корею войск из других стран под личиной „войск ООН“.
Но на Сталина этот довод особого впечатления не произвел. Я почувствовал, что менять свою точку зрения он не собирается.
Затем Сталин фактически продиктовал директиву, хотя обычно он прибегал к такому способу редко. Текст директивы минут через сорок и направили нашему представителю в Совете Безопасности.
Как известно, случилось то, о чем я предупреждал Сталина. Совет принял решение, навязанное Вашингтоном, а на воинские контингента разных стран, направленные в Южную Корею, приклеили этикетку „войск ООН“. Конечно, в этом случае Сталин не лучшим образом рассчитал свой шаг, явно продиктованный эмоциями. Казалось бы, это не соответствовало складу его ума. Но так было»[950].
Видимо, чувство здравого смысла в данном случае покинуло Сталина, и он утратил присущие ему осторожность и осмотрительность – иначе он не пошел бы на такой беспрецедентный и явно проигрышный шаг, поскольку СССР оказался как бы вне игры и все вопросы решались в Совете Безопасности вопреки его интересам.
4 июля 1950 г. правительство СССР выступило с заявлением об американской вооруженной интервенции в Корее, в котором разоблачались действия США, незаконность резолюций Совета Безопасности, содержалось требование прекращения агрессии и немедленного вывода иностранных войск из Кореи. Эта и другие официальные дипломатические акции Советского Союза были поддержаны правительствами КНР и КНДР и, конечно, всеми социалистическими странами. Какой-то отклик данные выступления получили, однако серьезного эффекта, а тем более реальных последствий не имели. Но позитивным явилось то, что многие мировые круги выступили с инициативой положить конец военным акциям. Так, 13 июля в обращении премьер-министра Индии Дж. Неру к правительствам СССР и США предлагалось прекратить военные действия в Корее путем переговоров с участием КНР.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});