энергоблока Гедимин столкнулся с Айзеком. Тот выглядел сонным и машинально потирал шлем над виском.
— «Эданна» общается? — Гедимин криво ухмыльнулся.
— Ага. Заобщала по самое некуда, — мрачно ответил Айзек. — И меня, и ещё сотню сарматов. Со всех пришлось брать подписку. Не хватало, чтоб северяне докопались до хранителя. Они ему вряд ли что сделают, а вот он им… а потом они нам…
Гедимин вспомнил закрытие «Вайтрока» и угрюмо кивнул.
— И как у них? Получается общаться? Или только пугаются?
— Постепенно привыкают, — ответил Айзек. — Знаешь… мне нравится, что у неё тут столько собеседников. Ей это полезно… А ты сейчас куда? Работать?
— В энергоблок зайду, — сказал Гедимин. — Ты тут командир, — скажи, чтоб меня пустили в машзал! Ну, проверить коридоры оттока… Я хочу ей показать чертежи. Они тоже в «сигме», ей будет видно. А я руками покажу, что где в машзале. А то во сне я её не понимаю, а она — меня.
Айзек хмыкнул.
— Чертежи?.. Ну, попробуй. В машзал-то войти не проблема…
…Показать руками и сигма-сканером, что где в машзале, заняло почти час — хранитель после каждой попытки выдавал свои картинки, Гедимин не понимал их в упор. Однако на исходе часа перед глазами сармата вспыхнул чертёж — почти такой же, как он показывал на «карте» из сигма-лучей. Гедимин кое-что подправил и одобрительно хмыкнул.
— Это внутренняя часть, твой машзал, — он выделил исследованный кусок более ярким свечением. — А всякие кольца дальше — вспомогательные службы. А тут живут сарматы. Осторожно изучай их лучами и сверяйся с чертежом — вижу, ты его помнишь. А если захочешь спросить, делай так…
Под вопросительный шелест внутри черепа он сосредоточился и прошипел про себя «шшшто?», указывая коротким лучом на предполагаемый предмет интереса. «Шшшто?» — прошипело в голове, и часть поля зрения заслонил белесый луч, упёршийся в гермоворота. Сармат радостно хмыкнул.
— Это гермошлюз. Через него выходят. Внутри камера с дезрастворами и дозиметром. Мыться от лишнего излучения. Проверять, сколько ещё осталось. Так понятно?
«Ух-хууу,» — протянуло в мозгу, и Гедимин ошалело мигнул. «Не зря я, похоже, прыгал тут с чертежами…»
…В санпропускнике он долго лил холодную воду на голову — общение со станцией давалось нелегко. «А филки-то как выживают…» — мелькнуло в мозгу, когда сармат выходил через дальний шлюз.
— Ну как? Сдвинулось? — Айзек поймал его у главного хранилища. Гедимин кивнул.
— Кажется, есть два слова. Но голове тяжко. Надо бы флония — а потом уже работать.
Айзек сочувственно хмыкнул.
— Иди, колись, мы с Исгельтом догоним.
…В лаборатории, обычно пустынной, собралось непривычно много сарматов. Иджес следил за литейной станцией — там дозревала партия хвостовиков. Эркенгер вооружился сигма-сканером и сортировал трубки — оболочки твэлов. Часть ящиков пропала, зато добавились новые.
— Рилкар и бор — не проблема, — Исгельт, заложив руки за спину, расхаживал вдоль верстака. — С флией и обсидианом хуже. Ирренций, ипрон, накопители, сивертсенит, — всё стратегическое сырьё… полный набор у тебя будет в лучшем случае к марту. Готовь пока помещение. Тут придётся заглубить пол. И ещё… у малых реакторов были только накопители-индикаторы заряда. Здесь собери полную лучевую броню. С выдвижными штуками и всем таким. Проведём ходовые испытания.
— Если раньше не взорвётся, — мрачно добавил Иджес.
Гедимин резко качнул головой.
— Все первые прогоны — только реактор, никакого обвеса. Когда убедимся, что работает — будем думать дальше. А ты бы сейчас предзапуском занимался. Когда пускать будете? В начале января?
Айзек хмыкнул.
— В начале января на Севере ничего не запускается! Так что не волнуйся, всё запустим и предзапустим. Твоя работа — Куэннский альнкит… и, по возможности, хранитель. Его, кстати, двое уже слышали. «Ухху,» — это уже понятнее, чем вспышки и фантомные ожоги. Надеюсь, к северянам он общаться не пойдёт…
14 декабря 07 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»
«Ахсссекх,» — прошелестело в мозгу, когда Гедимин приостановился поискать на небе знакомые планеты. Сармат мигнул.
— Я Гедимин, — сдержанно напомнил он; пока что пришлось смириться с вариантом «Шшшети» — шипеть и шелестеть у «Эданны» получалось неплохо, другие звуки давались с трудом.
«Шшшети,» — согласился хранитель; короткая вспышка перед глазами вытянулась в луч, указывающий на тёмный, быстро приближающийся силуэт. «Ахсссекх.»
— Уран и торий! — Айзек с ухмылкой вскинул руку. — Мне «Эданна» сказала, где ты.
— Мне тоже, — буркнул Гедимин. — А она всю сотню своих… знакомых по именам знает?
Айзек хихикнул и потянул сармата к хранилищу.
— Да, у меня уже список. Есть надежда, что со временем дикция улучшится. «Исгельт», например, «Ишшхей»…
— А Эркенгер? — Гедимин подумал, что Иджес, закупоренный в броню, вряд ли запомнился хранителю — значит, и имени «не заработал».
— А вот его станция не видит, — Айзек развёл руками. — Как и всех медиков. Да может, оно и к лучшему. Кто-то должен оставаться в своём уме…
Не доходя до шлюза, он развернулся к Гедимину и протянул ему зеленоватый листок грубой, крупноволокнистой бумаги. Сармат ошалело мигнул.
— Нашли в местном телепорте, — пояснил Айзек. — Бумага явно «с завода» Альгота, а надписи по-нашему. Не похоже, чтобы адресовалось мне — так что, кроме тебя, некому.
— Спасибо, — пробормотал Гедимин, осторожно взяв листок в руки. — Это от Вепуата. Он застрял на Равнине… похоже — навсегда.
Айзек сочувственно хмыкнул и погладил сармата по плечу.
— Ответ, если что, обратно в телепорт сунем.
…Флия кончилась, хвостовики делать было не из чего, от бора без смеси с ирренцием проку не было… Гедимин обогнул Иджеса и Эркенгера, гоняющих дроны по лаборатории, и сел за стол. «Гварза прилетал в Ураниум. А я за всеми делами даже забыл дату. И Маккензи не напомнил. Да тут, через океан, и не