Но он смотрел мимо нее, прищурив глаза. Смотрел в сторону пляжа, и когда она повернулась, то увидела маленькую и тощую фигурку, несущуюся по песку во всю прыть. Воришка держал рубашку и брюки над головой, и те развевались, как победный флаг.
— О нет!!!
Декстер поплыл к берегу, крича и хлебая воду; потом побежал, комично вскидывая колени, пытаясь догнать мальчишку, укравшего всю его одежду.
Когда он наконец вернулся к Эмме, запыхавшийся и злой, та сидела на пляже одетая и абсолютно трезвая.
— Не догнал?
— Нет! Все пропало! — сказал он с досадой. — Пропало к чертям! — Легкий ветерок напомнил Декстеру о том, что он все еще голый, и он раздосадованно прикрыл причинное место рукой.
— А твой бумажник тоже там был? — спросила она с искренним участием на лице.
— Нет, только немного денег — не знаю, десять, может, пятнадцать фунтов… маленький поганец.
— Что ж, полагаю, это одна из опасностей купания голышом, — пробормотала она, слегка улыбаясь.
— Больше всего штаны жалко. От Хельмута Ланга, между прочим! А трусы марки «Прада»! Мне эти трусы в тридцать фунтов обошлись! Да что с тобой такое? — Но Эмма не ответила: она давилась от смеха. — Ничего смешного, Эм! Меня ограбили!
— Знаю, прости…
— Это были штаны от Хельмута Ланга!
— Знаю! Просто… ты так злишься, и при этом голый. — Опустившись на колени, она низко наклонилась, ударяя кулаком по песку, потом повалилась на бок.
— Прекрати, Эм. Не смешно! Эмма! Эмма! Прекрати!
Когда она наконец смогла встать, они некоторое время бродили по пляжу молча. Декстер вдруг притих и засмущался. Эмма скромно шла впереди, глядя под ноги и пытаясь сдержать смех.
— Каким же надо быть козлом, чтобы украсть трусы! — сокрушался Декстер. — Знаешь, как я отыщу этого поганца? Найду единственную стильно одетую деревенщину на этом острове, и это наверняка будет он!
Эмма снова рухнула на песок, согнувшись пополам от хохота.
Не найдя плавки Декстера, они принялись прочесывать пляж в поисках хоть какой-нибудь одежды. Эмма нашла большой синий пластиковый мешок. Декстер облачился в него, смущенно придерживая у талии, как мини-юбку, а Эмма предложила разорвать мешок и сделать что-то наподобие фартука, после чего снова зашлась смехом.
Путь домой лежал вдоль главной набережной.
— Здесь намного больше народу, чем я предполагала, — заметила Эмма.
Декстер прошагал мимо уличной таверны, притворившись, что ему самому смешно, глядя прямо перед собой и не обращая внимания на раздавшийся вслед ему свист. Они углубились в город и, свернув в узкий переулок, вдруг столкнулись лицом к лицу с парочкой, устроившей голышом барбекю на пляже. Те раскраснелись от спиртного и солнца и пьяно цеплялись друг за друга, спускаясь по лестнице к гавани. Увидев Декстера в мини-юбке из мешка, они округлили глаза.
— Одежду украли, — коротко пояснил Декстер.
Парень с девушкой понимающе закивали и прошли мимо, а девушка обернулась и крикнула им вслед:
— Классная юбка!
— Она от Хельмута Ланга, — объявила Эмма, и Декстер злобно сощурился в ответ на ее предательский комментарий.
Он дулся всю дорогу до дома, и, когда они оказались в комнате, обоим было уже все равно, что кровать только одна. Эмма пошла в ванную и переоделась в старую серую футболку. Вернувшись в комнату, Эмма увидела синий мешок на полу у кровати.
— Ты бы повесил его, — сказала она, толкнув мешок ногой, — а то помнется.
— Ха… — произнес Декстер, который лежал на кровати в новых трусах.
— Так вот они какие.
— Кто они?
— Те самые трусы за тридцать фунтов. У них подкладка из меха горностая, что ли?
— Давай просто ляжем спать, ладно? Какая сторона твоя?
— Эта.
Они вытянулись параллельно друг другу. Прикосновение прохладных простыней к обожженной коже было просто чудесным.
— Хороший день, — заметила она.
— Не считая последнего происшествия, — пробурчал он.
Она повернулась и взглянула на него. Он лежал, глядя в потолок.
— Это всего лишь брюки и трусы. Я куплю тебе новые. Хлопчатобумажные, три штуки в упаковке.
Декстер фыркнул. Она взяла его руку под простыней и сильно ее сжала. Он повернул голову и посмотрел на нее.
— Я серьезно, Декс. — Она улыбнулась. — Я так рада, что мы здесь. Мне очень хорошо.
— Да. Мне тоже.
— Еще целых восемь дней, — проговорила она.
— Восемь дней. — Он нежно улыбнулся ей, и между ними все снова стало, как раньше. — Сколько правил мы сегодня нарушили?
Она задумалась.
— Номер один, два и четыре.
— Что ж, по крайней мере, не играли в настольные игры.
— Еще успеем. — Она потянулась к выключателю за головой и выключила лампу, а потом повернулась на бок, спиной к Декстеру. Все вновь стало, как раньше, но она не могла понять, нравится ей это или нет. Она боялась, что не сможет уснуть на новом месте, однако, к ее счастью, навалилась усталость, и сон сам растекся по венам, как обезболивающее после укола.
— Спокойной ночи, Декс, — пробормотала она перед тем, как уснуть окончательно.
— Спокойной ночи, Эм, — отозвался он, но Эмма уже спала.
А он еще немного полежал, разглядывая потолок в голубом свете и думая о том, что сегодня был не на высоте. Глядя на Эмму, на ее затылок, волосы, ниспадающие на подушку, слегка загорелую кожу, которая казалась совсем темной на фоне белых простыней, он чуть было не протянул руку и не коснулся ее плеча, но стыд от случившегося на пляже убил всякое желание. Больше всего на свете он ненавидел те ситуации, когда выглядел идиотом.
Еще целых восемь дней, подумал он. За восемь дней может произойти что угодно.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
1993–1995
25–30
«Мы тратили как можно больше, а взамен получали ничтожно мало — ровно столько нам решались дать. Мы чувствовали себя несчастными почти всегда, как и большинство наших знакомых. Все мы усердно делали вид, что нам постоянно весело, в глубине души понимая, что это не так. И насколько я знаю, этим мы не отличались от многих».
Чарлз Диккенс,
«Большие надежды»Глава 6
Таблетки
Четверг, 15 июля 1993 года, часть 1 — история Декстера
Брикстон, Эрлз-Корт и ОксфордширВ последнее время граница между ночью и утром размылась. Традиционное понятие о ночных и дневных часах устарело, и, словно фермер, Декстер встречал куда больше рассветов, чем привык.