Читать интересную книгу Десять писем - Лия Аструм

а он, откусив одно, сказал, что большей гадости в жизни не ел. А потом я застала его ночью на кухне, яро поглощающим моё «невкусное» печенье с молоком. Он тогда с набитым ртом доказывал мне, что есть больше нечего, хотя холодильник был забит под завязку. Я его ещё потом целый месяц дразнила.

Когда же всё изменилось? Я знала, когда. Добрый мальчик с кристально чистыми глазами, цвета летнего неба, превратился в надменного, бесчувственного и жестокого мужчину, во взгляде которого на многие тысячи миль простирались арктические снега и айсберги, жалящие своим ледяным равнодушием. Наши отношения с каждым годом становились только хуже, и он сделал себе огромный подарок, закрыв меня в клинике на целый год. А спустя год я не захотела возвращаться.

– … поэтому я благодарен каждому из вас за ваш вклад в развитие идеи, способной вернуть к нормальной жизни тысячи и тысячи людей. Вместе мы создадим то, что этот мир ещё не видел. Вместе мы будем первыми!

– Кто написал ему эту сектантскую речь? – проворчал Майкл.

Эван беззлобно рассмеялся.

– Хочу сказать, очень даже неплохо. Я на секунду подумал отказаться от денег и работать за просто так.

– Не смеши, – фыркнула я, смотря, как члены совета директоров поочерёдно жали Алексу руку. – Тебе не на что будет водить своих поклонниц по ресторанам.

– Лучший ресторан у меня дома, детка, – наглая улыбка растянула его полные губы. – Накормлю на неделю вперёд.

Я поперхнулась шампанским.

– Я потрясающе готовлю пиццу, – деловито пояснил он, ласково похлопывая меня по спине. – А ты про что подумала, маленькая извращенка?

Отмахнувшись от него и не желая продолжать этот бесполезный диалог, заканчивающийся каждый раз его пошлятскими шуточками, я приступила к поеданию десерта, который был подан буквально несколько минут назад.

Когда официальная часть была завершена и прессу отправили по домам, Эван схватил новую бутылку игристого и, очень профессионально открутив пробку так, что не пролилось ни одной капли, разлил нам по бокалам.

– Теперь можно напиться, – по-детски радовался он, словно у него в руках не бутылка шампанского, а новая машинка на радиоуправлении.

Но стоило ему только поднести бокал к губам, как блондинка с грудью размером с Манхэттен пригласила его на танец, и он с неподдельным разочарованием на лице вынужден был ей уступить. Натянув на лицо свою фирменную улыбку, он поднялся и поплёлся следом за ней. Я злорадно улыбалась ему в спину, и в ответ на мой насмешливый взгляд он повернулся и показал мне неприличный жест.

После блондинки его перехватила брюнетка, потом снова блондинка и снова брюнетка. Казалось, этому крашеному водовороту не будет конца, и когда очередная партнёрша притянула его к себе, и он бросил в мою сторону уже, наверное, десятый по счету виноватый взгляд, я поняла, что обещанный мне танец ждать не стоит. Что ж, Эван, я не сильно расстроилась, с этим вполне можно было жить дальше.

Но вот, что действительно заставило моё настроение стремительно приблизиться к отметке ноль, так это созерцание танцующего недалеко от Эвана Алекса с Энджел. Она непростительно близко прижималась к нему, преданно заглядывала в глаза и улыбалась, будто видела восьмое чудо света. Меня словно магнитом тянуло к этому омерзительному зрелищу, и чем дольше они кружились, тем сильнее во мне росло напряжение. Мне захотелось сломать ей руки, которые совсем не по-дружески касались его, чтобы возмущённые молекулы хоть на долю секунды перестали надрывно верещать внутри меня.

– Его сегодня не разговорить, – вздохнула Трис, и я вынуждено перевела на неё взгляд, стараясь абстрагироваться от переломанных рук Энджел и вникнуть в смысл сказанных ею слов. – Как вернулся его отец, его будто подменили, – продолжала жаловаться подруга, смотря вслед уходящему из зала Нейту.

– Попробуй поговорить с ним и выяснить, в чём причина, – предложила я.

– Ты думаешь, я не пробовала? Он говорит, что отец против его юридической карьеры, но мне кажется, здесь есть что-то ещё. Он будто… не знаю, это дико звучит, но он будто его ненавидит. Может, я, конечно, надумываю лишнее, – тихо закончила Трис.

– Не переживай. – Я успокаивающе сжала её ладонь. – Попробуй ещё раз с ним поговорить, скажи, что волнуешься за него. Если не получится, значит дай ему время. Рано или поздно он сам откроется.

– Думаю, ты права, – вздохнула она. – Я так и … Алекс, привет, – удивлённо протянула подруга, и, обернувшись, я сразу попала под прицел цепкого взгляда выразительных глаз.

– Беатрис, – кивнул он ей в знак приветствия. – Вивиан ненадолго оставит тебя. – И не спросив даже моего согласия, утянул меня в сторону танцующих парочек.

Горячая ладонь обожгла спину, стоило ему только притянуть меня к себе, и он очень уверенно сжал мою руку, начав двигаться в такт играющей композиции. Я пробежала взглядом вдоль линии его подбородка, покрытого лёгкой щетиной и, прикрыв глаза, вдохнула терпкий, присущий только ему мускусный аромат.

– Твоё платье слишком откровенное, – без предисловий начал он.

– Считаю, идеально на мне сидит, – смело парировала я.

– Сидит идеально, но слишком открытое, – настойчиво повторил брат.

– Ну да, паранджа бы тебе приглянулась, но прости, на улицах Манхэттена… – И я резко замолчала, почувствовав, как он большим пальцем руки стал незаметно, едва касаясь, поглаживать кожу чуть ниже лопаток.

– Ты не договорила. Что на улицах Манхэттена? – В его глазах веселье граничило с насмешкой.

– Ничего, – надменно произнесла я и, вздёрнув нос, отвернулась в другую сторону. Поверх моей головы послышался тихий смешок.

– Тебе очень идёт это платье, – раздался интимный шёпот возле самого уха, и предательские мурашки диким табуном пронеслись по всему моему телу.

Повернувшись обратно, я не без интереса посмотрела в красивое лицо с идеальными, будто вылепленными высококлассным скульптором чертами. Мне это напомнило мою поездку в Грецию. Статуя Ахиллеса, возле которой я добрые полчаса вглядывалась в каждую трещинку на алебастровом камне и неподдельно восхищалась талантом художника. Я будто наяву чувствовала всю мощь великого воина и могла только молча наслаждаться неприступной красотой холодного камня, который никогда не ответит взаимностью.

– Я прослушала твою речь, – не придумав ничего лучше, сказала я. – Но, поговаривают, она была сектантской.

Алекс иронично выгнул бровь.

– Майклу трудно угодить, – без труда догадался он, кому принадлежало столь смелое высказывание, и широко улыбнулся, демонстрируя мне милую ямочку на подбородке.

Моя внутренняя стерва, которую уже хотелось придушить, сейчас просто взрывалась от эмоций: томно прикрывала глаза и пикантно облизывалась, уговаривая меня впиться поцелуем в его чувственные губы, а лучше всего – сразу пойти наверх и дать волю всем своим желаниям. Сумасшедшая. Из всей этой клиники, происходящей у меня в голове,