Читать интересную книгу Десять писем - Лия Аструм

с журналистами, терпеливо отвечая на все их вопросы, и даже немного попозировали на фоне специально оборудованной для этого фотозоны. После их интервью и нескольких снимков, на которых Алекс даже позволил себе лёгкую улыбку, всех попросили занять свои места согласно заранее подготовленной рассадке.

– Почему ты не сидишь за столом с семьёй? Ты сама попросила? – тихо спросила Трис, сидящая по правую руку от меня.

Я об этом даже не задумывалась. Было большое количество круглых столов, рассчитанных каждый на восемь человек. Я сидела с Нейтом, Трис, Майклом и Эваном. Одно место пустовало, видимо, жены Майкла, и два других занимали сотрудники компании из финансового отдела. Я перевела взгляд на Алекса. Его стол был расположен ближе других к импровизированной сцене, и, помимо него, там сидели: Ричард, акционеры компании и, что вызвало во мне лёгкое удивление – Энджел.

– Не вижу здесь ничего криминального. Моё присутствие там было бы крайне неуместно, – ответила я, нисколько не задетая данным фактом.

– Зато эта курица всё время вокруг него крутится, – прошипела Трис. – Один раз Нейт попросил меня завезти Алексу какие-то важные документы, так она меня к нему не пустила, представляешь?! Думала, все патлы ей вырву!

– Девочки, остыньте. Энджел всегда с ним. Поверьте мне, она даже сейчас не отдыхает, а работает, – вальяжно развалившись на стуле, прокомментировал Эван.

– Всё равно хочу проредить её конский хвост, – не успокаивалась подруга.

Все разговоры мгновенно стихли, стоило только Ричарду выйти к микрофону. Для человека с больным сердцем он выглядел довольно бодро. Работая сейчас по большей мере дома и уезжая лишь с утра на необходимые ему процедуры, он стал пребывать в гораздо лучшем расположении духа, что положительно отразилось на его отношениях с сыном. Ни одной ссоры за две недели – это был значительный прогресс.

И поскольку Алекс приезжал в особняк лишь переночевать, он не смог увидеть картину, которую я лично наблюдала сегодня со своего балкона. Ричард спокойно обедал в тени возле бассейна, когда Глория принесла ему уже знакомый белый конверт. В этот раз всё было совершенно по-другому. Никакого всплеска агрессии, удивления или любой другой эмоций. Он молча убрал его в карман пиджака и продолжил свою трапезу, как ни в чём не бывало.

– Добрый вечер, – на весь зал раздался низкий голос Ричарда Миллера, и десятки пар глаз неотрывно уставились на него. – Больше двадцати лет назад мне в голову пришла идея открыть небольшую фирму по производству средств личной гигиены. Я никогда не отличался излишней импульсивностью, поэтому честно могу сказать, что совсем не удивлён тем, что моя маленькая идея довольно быстро принесла свои плоды. Но чему я точно удивлён, так это тому, что эта идея разрослась до мировых масштабов. Сегодня мы – огромная корпорация в сфере здравоохранения. У нас тысячи сотрудников, сотни партнёров и конкретная цель – не останавливаться на достигнутом. Хотя, я считаю, что главную цель мы всё же достигли – это доверие людей. Вы вполне можете подумать, что мы мало чем отличаемся от других крупных холдингов. Но это не совсем так. Дело в том, что мы верно расставили приоритеты, и в первую очередь мы стремимся изменить жизни тех, кто в этом нуждается. Каждый человек, который обращается к нам за помощью, для нас важен. Без исключений. Учитывая сферу деятельности, помимо профессиональных качеств, мы приветствуем отзывчивость и сострадание. Благодаря этому у нас работают не только лучшие специалисты, но и лучшие люди. И именно всеми этими качествами обладает мой сын. Признаюсь, я довольно требовательный отец, но всему, чего ты достиг, Александр, ты обязан только своему упорству и трудолюбию. Ты добился грандиозных успехов в области протезирования, и другим компаниям нужно сильно постараться, чтобы превзойти твои последние разработки. Я поздравляю тебя с назначением, желаю удачи и хочу сказать, что я безмерно горд тем, что ты мой сын. Благодарю за внимание.

Раздались оглушительные аплодисменты.

– А то, что он ввёл его в совет директоров, видимо, не для пронырливых журналюг, – прошептал мне Эван. – Готовит наследника.

– Серьёзно? – удивилась я, смотря, как отчим обнимает Алекса, а фотографы, как сумасшедшие, со всех сторон пытаются не прощёлкать этот момент.

– Да. Не удивлюсь, если в ближайшем будущем Ричард совсем отойдёт от дел. – Отпил шампанское Эван.

Мне в это не верилось. Ричард может вешать здесь лапшу на уши кому угодно, но я была уверена, что он до последнего не выпустит из рук своё детище и ещё очень нескоро передаст бразды правления брату. По крайней мере, до тех пор, пока их взгляды на будущее не станут едины.

Далее последовали бесконечные нудные поздравления партнёров и акционеров. Говорили столько, будто день рождения у самого президента, и для большего эффекта не хватало многообещающих выступлений политиков и красочного фейерверка за окном.

Рассматривая зал и обводя взглядом очередной стол, я неожиданно столкнулась с Райаном Льюисом. Какого чёрта он тут забыл?! Райан был на год меня старше и весь девятый класс бегал за мной, пока не получил по морде от моего брата. А спустя два года, после убийственной дозы порошка и алкоголя, я занялась с ним сексом в туалете какого-то клуба. Я даже не помнила сам процесс, только то, как по его окончанию я выблевала содержимое своего желудка на его новенькие мокасины. Вспоминать об этом было отвратительно, и я резко отвела взгляд, потому что видеть мерзкую ухмылку на его холеном лице не было совсем никакого желания.

Недружелюбно настроенное прошлое резко атаковало мои мысли, и мне пришлось приложить много усилий, чтобы не заняться самобичеванием, а плотно закрыть корзину с грязным бельём и переключить все своё внимание на вышедшего на сцену Алекса. Мой сводный брат уверенным шагом подошёл к микрофону и, окинув взглядом всех собравшихся, начал свою речь. Слушая фоном идеально подготовленные заранее реплики, я пристально рассматривала его статную фигуру, позволяя себе совсем ненадолго приоткрыть крышку совсем другой корзины с чистыми детскими воспоминаниями.

Как мы играли в прятки, и я неизменно пряталась в одном и том же шкафу, а он делал вид, что не знает и увлечённо искал меня по всему дома, картинно причитая: «Куда же ВиВи могла спрятаться?». Как в десять я разбила коленки, и он тщательно обрабатывал мне их зелёнкой, дул и говорил, что скоро пройдёт, но я не прекращала плакать и он, психанув, этой же зелёнкой разрисовал мне всё лицо. Как он отдубасил одного мальчишку, который хотел меня поцеловать на горнолыжном курорте в Альпах. Как в его день рождения я испекла его любимое печенье,