и оскорблениях, публичном надругательстве над телами умерших и местами их захоронения, жестоком обращении с животными. Не исключен садизм при совершении краж, грабежей и разбоев, если при этом намеренно похищаются предметы, имеющие особое значение для потерпевшего как память об усопшем близком или значимой дате в его жизни.
Садизм и некрофилия неискоренимы. Они были и будут всегда, но их масштабы, пораженность им общества всегда будет меньше, даже значительно меньше при демократическом строе, безусловном уважении прав, свобод, чести и достоинства личности, взаимном доверии между людьми, высоком уровне культуры, уверенности в том, что они непременно будут защищены законом, государством, общественными организациями и всегда смогут найти правду в суде.
Садизм и некрофилия имеют криминологическое значение и должны использоваться для объяснения причин насильственных преступлений. В свою очередь и садизм, и некрофилия нуждаются в объяснении, поскольку начинают проявляться в поведении человека отнюдь не случайно. Важно отметить, что эти личностные особенности выходят на передний план при соответствующих социальных условиях: и как массовое явление, и как отдельные проявления в жизни человека, который таким образом реагирует на свои провалы и неудачи либо пытается утвердиться, в том числе в своих собственных глазах. Множественные убийства чаше совершают садонекрофилы.
Можно говорить о некросадизме, когда некрофил не только убивает, решая с помощью этого свои проблемы (любого уровня), но и получает удовлетворение от убийства. Для этого совсем необязательно пытать жертву, можно вообще не видеть ее гибель, но само знание того, что некто погиб по твоему указанию или по твоей просьбе, в результате твоих интриг и т. д., приносит удовлетворение. Сталин и Гитлер не видели, как убивают людей по их указаниям, но тем не менее испытывали удовлетворение от того, что так происходит.
Известно, что Сталин иногда сам давал указания, какой вид пыток применять. Его личным оружием был, главным образом, психологический садизм: он уверял жертву, что ей ничто не грозит, а затем через один-два дня приказывал этого человека арестовать. Сталин получал садистское удовольствие от того, что когда он заверял свою жертву в своей благосклонности, он уже совершенно точно знал, какие муки ей уготованы. Особенно изощренная форма садизма состояла в том, что у Сталина была привычка арестовывать жен, а иногда и детей, высших советских и партийных работников и затем отсылать их в трудовые лагеря, мужья в это же время продолжали ходить на работу и раболепствовать перед ним.
Э. Крепелин к числу некрофильских проявлений относит такой, например, случай, когда мужчина при половом акте стремился вырвать у девушки зубами кусок мяса — потом он это осуществил на самом деле. Другой приведенный им случай такой: мужчина выкапывал мертвецов, целовал гениталии женских трупов и даже унес один труп к себе, чтобы осквернить его, так как живые не желали иметь с ним дело[43].
Все некрофильские проявления можно четко разделить на две группы: вступление в сексуальные контакты с уже мертвым человеком (чаще — с женщиной) и убийство в этих же целях либо получение сексуального удовлетворения в процессе самого убийства, агонии жертвы, расчленения трупа, вырезания внутренностей, съедения отдельных кусков тела и т. д. Во втором случае потерпевшими выступают не только женщины, но и мужчины — несовершеннолетние обоего пола.
Вслед за Крафт-Эбингом некрофилией вначале называли сексуальные посягательства на тех, кто умер не от рук некрофилов, большинство из которых — психически больные люди. Данную парафилию (извращение) можно назвать сексуальной некрофилией, другой же ее вид отличается от нее, иногда резко. Его можно назвать социальной некрофилией.
Нет нужды доказывать, что некрофилы, даже если они невменяемы, представляют собой исключительную опасность. Она определяется главным образом тем, что совершаются ужаснейшие, выходящие за пределы всего мыслимого, злодеяния, и как правило с особой жестокостью. Если же брать все такие парафильные сексуальные деяния, то они еще и грубо подрывают наши представления о живых и мертвых, об отношении к усопшим, к вечному таинству смерти и, разумеется, о контактах между полами. В сексуальной некрофилии наиболее очевидно и ярко проявляются некрофильские тенденции — влечение к трупам, к разлагающемуся, к тому, что противостоит жизни, что вызывает страх и трепет у большинства людей, при некрофильском убийстве — разрушение живого.
Сексопатологи обычно исходят из того, что главную роль в формировании «истинной» некрофилии играет психопатологическая почва, именно она способствует закреплению в личности патологического влечения и его реализации. Названный вид некрофилии чаще встречается у психически больных с выраженным слабоумием или эндогенным процессом, а также в рамках «ядерной» психопатии. Отмечается также, что у больных эпилепсией при грубом интеллектуальном снижении встречаются случаи некрофилии, которые обычно становятся объектом психиатрической экспертизы. Возможно, что в формировании этого извращения некоторое значение имеет и садизм, что дает возможность достичь абсолютного господства над трупом и осуществить любые манипуляции с ним, в том числе унижающие, как если бы это был живой человек. В ряде случаев в половые сношения с трупами вступают люди, у которых крайне затруднены обычные контакты с женщинами и которые много раз терпели поражения в своих попытках добиться у них взаимности. Но даже тогда некрофилия обычно развивается на фоне того или иного расстройства психической деятельности. Вообще, эта парафилия, как и многие другие личностные свойства и тенденции (например, агрессивность), носит нейтральный характер и может реализовываться как в уголовно наказуемых, так и в социально полезных формах. Вполне допустимо предположить, что некрофильские влечения могут быть у некоторых патологоанатомов и служителей моргов, но они остаются лишь на психологическом уровне, никогда не выражаются в поведении и носят полностью бессознательный характер. Нет нужды доказывать, что такие лица заняты общественно полезной деятельностью.
Конечно, в совершении некрофильских сексуальных актов большое значение имеет то, что возможность удовлетворения сексуальной потребности индивида заблокирована и что он страдает расстройствами психической деятельности. Тем не менее если ограничиваться учетом только этих обстоятельств, то остаются все-таки не до конца ясными причины таких действий, т. е. приведенные соображения не представляются исчерпывающими в качестве причин сексуальной некрофилии. Во-первых, сами по себе психические аномалии и психические болезни полностью не объясняют любое поведение. Во-вторых, почему и каким образом без остатка преодолеваются естественная неприязнь, даже отвращение и страх перед мертвым телом, которое, напротив, становится объектом любовных ласк и вызывает сильное сексуальное возбуждение. Осуждение окружающих и угроза уголовного наказания за подобные поступки по сравнению с указанными психологическими барьерами, которые легко преодолеваются, выглядят несущественными. В-третьих, почему невозможность удовлетворения актуальной физиологической сексуальной потребности приводит к некрофильским посягательствам, а не к какому-либо иному поведению, например к мастурбации или совершению изнасилования. Даже такое тяжкое преступление, как