Я изучила каждую трещинку в потолке, каждую лазейку и неровность на пошарпанном линолеуме. На выкрашенные в грязно-белый цвет стены, я вообще не могла смотреть. И мне даже не с кем было поговорить. Я сходила с ума.
Кира была единственным моим регулярным посетителем за три дня. Она делала мне перевязки, щедро обрабатывая раны какой-то заживляющей мазью из прозрачной банки. Мазь пахла растениями и судя по всему её производили в Кресте, потому что она была единственным медикаментом, которого мне не жалели. Трижды в день, Кира приносила мне еду. Кашу, хлеб, суп, иногда кое-что из консервов и даже мясо. В общем, еда — это, кажется единственно, чего на меня не жалели. Скорее всего, это было прописано в правилах — кормить больных на убой. Я и не отказывалась, с чего бы ради?
Так что я была очень удивлена, когда вечером третьего дня моего заточения, в палате показался Дакир. Он выглядел очень уставшим, даже измучанным, под его карими глазами виднелись припухлости, словно он не спал с самого нападения тварей, но он был вежлив, как всегда.
Он коротко рассказал мне о том, что я уже итак узнала от Киры. Что я на его попечении, что Блейку до меня нет дела и так далее. Также он сказал, что сейчас в городе творится полная неразбериха, люди напуганы, а все силы сектора обороны брошены на укрепление оснований стен с внешней стороны.
Он сидел на шатком стуле с облупившейся краской, уперев локти в колени и казался абсолютно выпотрошенным.
— Прости, что не мог зайти к тебе раньше, — вздохнул он, — дел сейчас невпроворот. Но Кира регулярно докладывает о твоём состоянии моему помощнику, а тот мне. Так что я в курсе что дела твои стали значительно лучше.
— Помощнику? — это было единственным, что я выделила из всей речи.
— Да, Чейзу.
Я хмыкнула.
— Это тот парень, что стрелял в меня?
Дакир усмехнулся.
— Ты ведь знаешь, куда он стрелял.
— Да, знаю, — я опустила глаза, рассматривая идиотский узор на линолеуме. Я кашлянула. — Спасибо… Что помогли мне.
— За что ты меня благодаришь? — Дакир выпрямился на стуле и провёл рукой по блестящей лысине. — Мы не успели. Ты получила два удара.
— Но два не пять, — я криво улыбнулась, стараясь сильно не растягивать заживающие губы.
— Да, не пять, — грустно повторил Дакир. — Не понимаю, как сам не сообразил. Мы уже собирались ехать на твоё наказание, когда Чейза вдруг осенило, и он как бешенный стал листать кодекс.
Я нахмурилась.
— Что?
— Ха. Веришь, или нет, но именно Чейз был тем, кто вспомнил о главе про чужаков в нашем кодексе. Хотя, если честно, я был уверен, что он вообще его не читал. Нам как бы редко приходится иметь дело с наказаниями для чужаков, так что… никому на ум и не пришла эта статья о неприкосновенности.
— Значит… — я не могла в это поверить.
— Да, значит, это благодаря Чейзу ты не получила все пять ударов. Я лишь отдал приказ прострелить верёвку, потому что мы не успели к началу. И мне действительно жаль… что мы опоздали.
— Понятно, — я не знала, что ответить, поэтому с большим интересом теперь рассматривала костяшки своих пальцев. Слишком противоречивые чувства я испытывала ведя разговор о Чейзе.
— Он спас меня и от тварей тоже, — я взглянула в уставшие глаза Дакира. Он смотрел на меня изучающе, даже с подозрением. — Что?
Дакир дёрнул плечами и сложил руки на груди.
— Ты даже более человечна, чем я думал.
— В каком смысле?
— Ты умеешь быть благодарной.
Я с абсурдом усмехнулась.
— С чего ты взял?
— О, поверь, на твоём лице всё прекрасно написано.
Я неловко поправила повязку на которой висела моя рука и решила перевести тему.
— Так что со мной будет?
— Не знаю. Тебе решать. — Дакир пожал плечами. — Пока что ты должна выздороветь, а потом… а потом посмотрим. Если решишь остаться в Кресте — добро пожаловать. Ты можешь даже остаться в секторе обороны, судя по всему, ты владеешь не плохим набором боевых качеств. Или можешь отправиться в сектор пищевой промышленности, или в научно-исследовательский сектор, там живут медики.
Я закатила глаза.
— Кира. Я же сказала ей…
— Поговорим об этом, когда ты полностью восстановишься, хорошо?
Я кивнула.
— Значит, я могу рассчитывать получить экскурсию по Кресту?
— Я самолично её проведу, как только Кира разрешит покидать тебе эту палату.
— О-о… значит это случится в следующей жизни!
Дакир негромко рассмеялся и поднялся на ноги.
— Обещаю, я посвящу тебя во все дела Креста, как только ты встанешь на ноги и если решишь у нас остаться. Но даже если не решишь… какую-нибудь экскурсию я тоже организую. Как бонус.
Он улыбнулся, легонько хлопнул меня по здоровому плечу и, велев отдыхать, вышел из палаты.
И я снова отдыхала. Как же надоело.
Глава 15
Дни тянулись безумно медленно. Как полуживая улитка, ползущая вверх по стволу дерева. Видимо Кира сжалилась надо мной и поэтому стала посещать гораздо чаще. На седьмой день она даже притащила стопку старых журналов и обломок карандаша, на случай если мне станет настолько скучно, что я надумаю порешать кроссворды для стариканов. Пожалуй, даже эта идея сейчас казалась заманчивой.
Моё плечо болело меньше, даже жар отступил благодаря тому, что оно наконец-таки обрело покой. Но раны на спине болели беспощадно. Хотя, как заверила Кира, кровоточить они стали гораздо меньше — благодаря мази.
На десятый день мне разрешили немного пройтись. В пределах крохотной палаты. По правде говоря, я уже давно меряла её шагами, но для Киры сделала вид, что благодарна ей за такую возможность.
На мне были надеты огромные штаны из мешковины, которые постоянно кололись, и не менее огромная майка, очевидно когда-то принадлежавшая какому-то безумно толстому человеку. В рюкзаке лежала другая одежда — моя, но пока что я не видела смыла в неё переодеваться. Я была до безумия грязной! Чувствовала себя отвратительно, мне срочно нужен был душ и кусок мыла, но даже без Киры, я прекрасно знала, что раны мочить нельзя. Поэтому пришлось обходиться мокрой тряпкой и мыльным раствором.
Кира нравилась мне всё больше. И хоть не в моих принципах заводить друзей, она определённо могла стать первой, кто это изменит. Мне было легко с ней разговаривать. На любые темы. И она никогда не расспрашивала о моём прошлом и тем более, о метке. Мы вообще не говорили про Скалу. Единственное, что не упустило её внимание, это толстый шрам в моём правом паху.
— Смотрю тебе пришлось не сладко, — сказала она во время одной из перевязок. — Кажется, рана была очень глубокой. Много крови потеряла?