Джеймс вернулся поздно ночью, когда они уже спали. Когда Винтер утром проснулась, его машина стояла у дома, но до ее отъезда на работу он так и не вышел на кухню.
Вин удалось выкроить часок на обед, и она заехала к Эстер, чтобы обсудить вчерашние события.
— Знаешь, Вин, мне кажется, что его гложет чисто мужская ревность — ведь он взрослеет… По-моему, все мальчики проходят через это. Подросткам необходимо утвердиться, отсюда и бунты против отца — главного мужского авторитета в семье. А в случае с Чарли дело осложняется еще и тем, что он считает себя главой дома.
— Он так грубо разговаривал с Джеймсом, так хотел оскорбить его, — расстроенно вздохнула Вин.
— Ты обсудила его поведение с Джеймсом? — спросила Эстер.
Вин отрицательно покачала головой.
— Он сразу же ушел и вернулся, когда мы уже спали. Я чувствую себя такой виноватой, Эстер! Ему кажется, что я настраиваю Чарли против него, но это совсем не так! На самом деле…
— На самом деле ты была бы рада, если бы он помог тебе в воспитании сына. — Эстер отвернулась, чтобы скрыть улыбку.
— Да, ты права. Я чувствую, что уже не справлюсь с ним. Чарли считает, что если ему самому хорошо и уютно, то он может спокойно выталкивать других людей из своей жизни. Конечно, одна из причин его дурацких выходок — этот ужасный случай на дороге, но все-таки…
— Но все-таки тебя сильно беспокоит, что Чарли не желает делить тебя ни с кем другим, даже с собственным отцом.
— Эстер, ты так хорошо все понимаешь! — вздохнула Вин. Посмотрев на часы, она нехотя поднялась. — Ну, вот и все. Мне пора возвращаться в гостиницу.
— Сегодня, впервые за долгое время, ей удалось вовремя уйти с работы.
Подъехав к дому, она не увидела перед ним машины Джеймса, но не забеспокоилась — он часто мотался по городку и окрестностям в поисках подходящего помещения для своей фирмы.
В дверях она столкнулась с Чарли, который сказал ей, что хочет навестить Денни. Предупредив сына, чтобы он не приходил слишком поздно. Вин сняла плащ и направилась в кухню, чтобы сварить себе чашечку крепкого кофе.
Уже садясь за стол, она увидела на нем белый конверт и сразу же узнала почерк Джеймса. Почувствовав неладное, Вин схватила его и, надорвав трясущимися руками, вынула коротенькую записку. Винтер залпом проглотила первые строчки письма, и ее сердце упало. Женская интуиция не подвела ее. Она медленно дочитала записку до конца, хотя в этом уже не было нужды.
Джеймс сообщал ей о своем решении уехать. Ему стало очевидным, писал он, что его присутствие раздражает сына и, исходя из его интересов, он, скорее всего, не останется в городке. А пока он снял номер в одной из местных гостиниц.
Листок бумаги выпал из ослабевших пальцев Вин, а глаза наполнились слезами. Сначала ею овладела паника и жалость к себе, но потом эти чувства потонули в горячей волне гнева. Такой сильной ярости она еще никогда не испытывала, даже когда обнаружила, что Джеймс неверен ей.
Вин сняла трубку телефона, быстро набрала номер Эстер и попросила подругу оставить Чарли на ночь.
— Сегодня должно произойти нечто очень важное, — сказала она в ответ на ее осторожный вопрос. — Если можно, попроси Чарли подойти к телефону.
Когда она коротко сообщила сыну, что ему придется ночевать у Денни, Чарли сразу закатил скандал. Но на этот раз Винтер проявила необычную для себя твердость.
— Опять ты уходишь со своим Томом! — вопил ее сын.
— Нет, — резко оборвала она его. — Я должна кое-что обсудить с твоим отцом.
Больше не слушая его злобных протестов, Винтер решительно положила трубку.
Сделав еще несколько телефонных звонков. Вин нашла наконец ту гостиницу, в которой остановился Джеймс. Моля Бога, чтобы тот никуда не ушел, она бросилась к машине.
Ее инстинкт подсказывал ей, что надо действовать быстро. Да и сама она понимала, что если отношения между отцом и сыном прервутся таким нелепым образом, то от этого пострадает не только Джеймс, но и Чарли.
К счастью, регистраторша была молоденькой и неопытной девушкой и с радостью сообщила ей, в каком номере остановился Джеймс, как только Вин объявила, что является его женой. Она даже с удовольствием вручила ей ключи от его номера.
Винтер устремилась к лифту. От волнения ее сердце бешено стучало. Она делает это не для себя, упрямо повторяла Вин. Она-то догадывается, какова будет реакция Джеймса, когда он опять увидит постылую жену! Она прекрасно понимает, как Джеймс примет ее и с каким нежеланием будет ее слушать, но ведь она борется не за свое счастье! Теперь она борется за счастье своего единственного сына. Ведь Чарли нужен отец, что бы он ни думал и ни говорил. Ему нужна любовь Джеймса!
И Джеймс любит его — не может не любить. Иначе зачем же он решил переехать из такой дали в их городишко?
Да, он больше не питает к ней никаких чувств. Но ведь с Чарли все совсем иначе! И только ради этой отцовской любви она будет умолять его не уходить из их жизни. Когда-то, давным-давно. Вин была уверена, что Джеймс терпеть не может ребенка, но теперь, по прошествии стольких лет, она убедилась, что это не так. Теперь он любил мальчика, которого отверг много лет назад. И на этом-то чувстве она и постарается сейчас сыграть.
Вин громко постучала в дверь и затем, собравшись с духом, открыла ее выданным ей ключом.
Джеймс, по-видимому, только что принял душ. Он застегивал рубашку, а его густые волосы были еще влажными. На секунду у нее подогнулись колени. Как он дорог ей! Как хотела бы она подойти к нему, осыпать поцелуями и, залившись слезами, сказать, что не может жить без него. Но она сразу лее взяла себя в руки, вспомнив о цели своего прихода, и смело встретила его удивленный взгляд.
Было видно, что Джеймс был поражен ее появлением. А может быть, и рассержен?
— Вин! Что-нибудь случилось? — начал он.
— Я пришла поговорить с тобой о Чарли, — быстро произнесла она, чтобы не дать ему времени высказать свое неудовольствие и попросить ее покинуть номер.
Он горько усмехнулся.
— Мы уже все сказали друг другу. Вернее, Чарли все сказал за нас…
— Джеймс, ты нужен ему! Наверное, Чарли и сам не осознает этого. У него сейчас переходный возраст. И он не привык к присутствию в доме другого мужчины. Но…
— Никаких “но”, Вин. Чарли уже не ребенок и высказался достаточно ясно. Я понимаю, что не могу переложить всю вину на него. Я должен был заметить это уже тогда, когда он писал мне в Сидней, что не хочет, чтобы ты выходила замуж за твоего Тома. Тогда я решил, что Чарли боится, что этот парень будет плохо с ним обращаться или что он отойдет на второй план, если вы заведете детей. Конечно, я был дураком, когда подумал, что… — Он остановился. Его взгляд неожиданно стал жестким. Но ведь никто не застрахован от глупости!..