Крепче сжимаю осколок, чувствуя, как по пальцам стекает тонкая струйка крови, а на руках поднимается каждый волосок. Усердные поиски нефилима не дают плодов. Тот блокирует свою энергию, хотя лично я не имею понятия, какая она. Лицо отца с каждой минутой становится все более напряженным, и я решаюсь задать мучающий вопрос:
— Он был заточен в темнице Ада?
— Да, — Сатана вдруг резко останавливается и, с не присущей ему грустью, заглядывает мне в глаза: — Так, мне нужно уйти, а ты найди остальных. И послушай, Люцифер, я вырастил достойного наследника. А тот, кто тебе сказал, что демон не рожден для любви, крайне ошибался, — хлопнув меня по плечу, он скрывается в портале, оставляя меня наедине с бардаком в мыслях.
Спасибо, папа, но какая к черту любовь, когда нужно искать нефилима? Когда весь мир висит на волоске!
Что-то тут не так.
В стенах института слишком тихо, похоже, слуги отца уже сообщили, что полудемон сбежал, но как у него это вышло?
Сколько же лет чудовище сидело на цепях, охраняемое стражами темницы Сатаны, из которой так легко не выбраться? Нет, надо поскорее найти отца и узнать, что он задумал. В голову врезаются его слова, что я достойный наследник. Черт! Он же один собрался воевать с нефилимом! Это верная смерть!
Ужас охватывает душу. В дьявольских венах закипает кровь от осознания того, что отцу грозит опасность. На языке чувствуется привкус горечи, и я иду на скопление энергий. Мне нужна Джина.
Ноги приводят в актовый зал. Эзоп с Мариусом расхаживают натянутые как струны, готовые к атаке. В воздухе сгущается напряжение. У окна замечаю Джину и направляюсь к ней.
— Чего тебе? — шикает дьяволица. Дуется на меня, хотя сейчас нам явно не до взаимных обид, когда над небесами нависает опасность.
— Мне нужна твоя помощь, — сходу начинаю я.
— Вот так просто? — она выпускает нервный смешок: — Даже и не думай, что я помогу тебе разрядиться!
— Ты чокнутая? Джина, что у тебя на уме? Я не об этом. Небесам грозит опасность!
— А я здесь при чем? С чего ты взял, что я могу, а тем более буду тебе помогать? — демонесса внимательно смотрит мне в глаза. Хватаю ее за локоть и тащу в конец зала под недовольное шипение.
— Не будь тупой, нефилим на свободе! Отец ушел один, и я уверен, что он в опасности, — на последнем слове мой голос обрывается, и, удивившись своей реакции, я замолкаю.
— Но чем я могу помочь? — Джина в недоумении смотрит на меня и вдруг смягчается в лице, опуская взгляд на свои пальцы.
— Как ты всегда узнавала, где и когда я окажусь? — продолжаю спокойнее.
— Я… — Джина запинается, словно не решаясь продолжить.
— Не тяни! — начинаю раздражаться.
— Я могу чувствовать любого, о ком подумаю… — вот это поворот! Получается, захотел сбежать на необитаемый остров, ан нет, Джина найдет тебя и там!
— Найди отца, — на полном серьезе отвечаю ей.
— Это невозможно! — восклицает удивленная дьяволица. — Я его видела-то всего пару раз!
— Может быть, это поможет? — с надеждой протягиваю стекло, которое еще хранит тепло его пальцев.
Кэт
Мама мерит шагами комнату, то и дело бросая на меня тревожные взгляды. Стараюсь не думать о плохом, в конце концов, нефилим будет повержен! Я верю в это, надеюсь… На бесконечно радужном небе Рая сгущаются тяжелые тучи, что так и говорит о том, какой нелёгкой будет битва и какой отпечаток можкт оставить на судьбах небожителей.
— Мама, скажи, что это за легенда про Сатану? — стараюсь отвлечься от гложущих темных мыслей.
— Не бери в голову, Кэтрин, — она придает лицу беззаботное выражение, но меня так легко не обмануть теперь.
— Не ври мне! — заставляю ее обратить на меня внимание.
— Дочка… — она осекается, словно не решаясь ответить, но ей на помощь приходит звук открывающихся дверей. Сатана быстрым шагом входит в наши покои, прерывая диалог.
— Андреа, отправляйся сейчас же к Серафимам и сообщи им, что нефилим здесь, — его тон непринужден, будто мама его давняя приятельница.
— Но… — мама переводит взгляд с Сатаны на меня и обратно. В ее глазах вопрос, на который Владыка Ада коротко кивает. Мама тут же подрывается ко мне, крепко сжимая в объятиях. На ее лице проступают горькие слезы, и я неосознанно делаю глубокий вдох, наполняя легкие ароматом цветков яблони. Услышу ли я их когда-нибудь еще, почувствую ли?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Так надо, дочка, прости… — она размыкает прощальные объятия и кивает Сатане, который успел вызвать портал.
— Что надо? — нервно спрашиваю ей в след, боясь услышать правду, но мама уже скрывается в водовороте.
— Ты смелая девушка, Кэтрин Вейлт, — задумчиво говорит Сатана и подходит ближе, сохраняя при этом дистанцию.
— Что это значит? — неосознанно делаю шаг назад, еще глядя на то место, куда прыгнула мама. — Что «так надо»? Чего Вы хотите?
Воображение само по себе рисует захватывающие картины страсти, поднимая волну мурашек. Почему он не дает мне покоя, когда есть проблемы поважнее? Почему рядом с демоном не могу мыслить серьезно, превращаясь в какую-то озабоченную?! Почему меня так тянет к нему?
— Меня к тебе тоже, — Сатана наклоняется, окутывая в аромат кардамона и сладкой ваты, оставляя кисло-сладкий привкус на кончике языка. — Но сейчас не об этом, — он вдумчиво всматривается в мое лицо, и только сейчас я замечаю, что черты его лица заострились, проступили морщинки, а в глазах, сияющих алым светом, сочится усталость.
— Что все это значит? — шепчу обреченно, неужели он хочет отправить меня на землю?
— Да. Это значит то, что ты отправляешься на землю, и немедленно! Водоворот сотрет память во время полета. Я буду следить за тобой через него, пока твои ноги не коснутся земли…
— Но я не хочу все забывать! — отчаянно бью кулаками в его грудь, но демон даже не реагирует, позволяя выплеснуть эмоции.
— Ты должна успеть долететь до земли, пока нефилим на нашел тебя, — в его голосе тревога, передающаяся мне.
— Но зачем я нужна ему? Он не найдет, ты же сможешь защитить меня! — горько всхлипываю и отворачиваюсь от него, чувствуя, что сердце вот-вот разорвется.
— Все просто, Кэтрин, — он мягко касается плеча. — Ты особенная, ты смогла его освободить.
— Я? — ужас разносится в каждую клеточку, поднимая каждый волосок. — Что я для этого сделала? Как?
— Просто я…
— Как это мило, Сатана спасает свою возлюбленную! — отовсюду раздается противный скрипучий голос. Сатана резко выдирает мои крылья и толкает в водоворот.
Адская боль в лопатках застилает алую пелену перед глазами. Горькие слезы стекают по щекам, и я не понимаю от чего больнее: от вырванных крыльев или вырванной души…
Сквозь размытое полотно наблюдаю, как Сатана разворачивается к дверям, в которых уже через секунду появляется полудемон-полуангел, сверкая ярко-красным и голубым глазами.
Я падаю вниз.
Я не хочу все забывать!
Водоворот не закрывается, и я продолжаю наблюдать, как нефилим подскакивает к Сатане, нанося удар первым, отчего дьявол летит в другой конец комнаты, отдаваясь болью в моем сердце, заставляя его судорожно сжиматься.
Полудемон движется к водовороту, но Сатана сбивает его с ног. Водоворот ужасно медленный, и я еще отчетливо вижу перекошенное ужасом лицо Люцифера, влетевшего в комнату и ставшего свидетелем боя.
Хочу помочь, но это бесполезно. Крыльев нет, мне не взлететь…
Но вскоре силуэты мужчин смешиваются в темные мелькающие пятна, в которых не разобрать кто доминирует.
Веки закрываются под тяжестью облаков.
Безмятежность… Покой… Умиротворение…
Водоворот подходит к концу.
Я не хочу!
Я забываю…
Люци
И целый мир возненавидел,
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Чтобы тебя любить сильней.
М. Ю. Лермонтов
Я высмеивал природу девушек, у которых за одну секунду могло пролететь сотни мыслей в голове, и вот о чем думал я, стоя на пороге этой чертовой кельи в старой башне? О том, как быстрей помочь отцу? Нет. Всего пять секунд, а в моей голове проносилась такая куча мыслей, что уже просто рвало крышу! Ненавижу!