— Люцифер? А что с Сатаной?
Кажется, что мама невольно задержала дыхание, прежде чем ответить:
— Он… Сатана исчез, никто не знает, где демон. Говорят, что он отправился в бездну…
— В бездну? — голос срывается, а в жилах холодеет лава, оставляя горький отпечаток в душе.
— Не расстраивайся, дочка… — мамин голос становится тише, она опускает руку на мое плечо, слегка сжимая его, и чувствую, как беспокойство потихоньку отступает. Убедившись, что я немного успокоилась, мама легко улыбнулась. — Все же я не думаю, что Сатана умер. Добровольно пойти на смерть — это на него не похоже! Не забывай кто он. Думаю, демон просто устал от всего, столько лет просиживая во главе Ада, когда сам по природе ангел.
Ее слова вселяют уверенность… Хотя в чем моя уверенность? Я давно запуталась в себе, в мире, в чувствах, и кажется, уже начинаю соглашаться со словами Сатаны, когда он утверждал, что новая жизнь станет для меня лучшим выходом. Теперь я в этом точно убеждена, но такого шанса у меня уже нет.
— Как я здесь оказалась? Неужели я не должна сейчас быть на земле и проживать жизнь заново?
— Понимаешь, Кэти… Нефилим прыгнул в водоворот и настиг тебя. Ему удалось высосать твою энергию, но Люцифер его поверг, а потом перенес тебя сюда…
— Люцифер? — сердце неосознанно пропускает удар. Неужели Люцифер спас меня? Хотя нет, он просто хотел победить нефилима, а мое спасение — всего лишь стечение обстоятельств.
— Было бы опасно отправлять тебя на землю, после встречи с этой ошибкой природы, — по лицу мамы пробегает тень. От ее последних слов меня начинает наполнять бесконтрольное негодование. И я взрываюсь.
— Он всего лишь плод запретной любви! В чем его вина? — чувства выплескиваются наружу, как вино из колышущегося бокала.
— Это так, но здесь другой мир, и все запретное добром не кончается… — она накрывает мою ладонь своею, но я выдергиваю руку.
— Запретное, не запретное. Ты забыла, кем являешься?! Мы же люди! Запретное всегда притягивает нас!
— Люди? Я уже давно не человек, а Архангел и принадлежу к числу Высших ангелов, я пошла на это осознанно и не подвластна мимолетному искушению. Тебе тоже не мешало бы распрощаться со своими воспоминаниями о земной жизни, если ты хочешь жить спокойно на небесах!
— Тебе спокойно живется, не вспоминая отца? — связки сжимают стальные тиски, и мой голос переходит в шепот.
— Много лет прошло… Я просто стараюсь не думать о нем… — с грустью отвечает мама, но ее глаза остаются холодными, и я снова ощущаю прилив ярости.
— Вот значит как? Хорошо же тебе прополоскали мозги! А я не собираюсь прощаться со своей сущностью, чтобы походить на такого же робота! Уверена, небеса для меня слишком хороши. Не думаю, что готова стать одним из вас. Да и откуда вообще вам знать, что хорошо, а что плохо?
— Хочешь примкнуть к стороне тьмы? Это все дурное влияние Сатаны! — она устремляет грозный взгляд сквозь меня.
— Не забывай, мама, Сатана тоже был Серафимом. Вся ваша ангельская чистота может оказаться фикцией, пылью в глаза.
— Как ты можешь так говорить, Кэтрин?! — восклицает мать, но едва взглянув в мои глаза, на ее лице появиляется тревога, и она задумчиво хмурит брови. — Я пойду, — вдруг коротко бросает мама и поспешно покидает комнату, оставляя меня наедине со своей распирающей злобой.
Языки ненависти пластают душу своим желчным ядом, но я не могу остановиться, все больше погружаясь в эту тьму неподвластного хаоса…
Крик боли и отчаяния вырывается из грудной клетки, и я падаю на колени, обхватив раскалывающуюся голову руками, и пропадаю в беспамятство…
— Ну, наконец-то! — раздается мелодичный голос в зловещей тишине, и я через боль размыкаю веки.
Перед глазами все плывет, я то вновь пропадаю в темную бездну, то вижу урывками происходящее, слушая мелодию ветра:
«Знойный ветер в ушах эмбиент напевал…
Следы крови по стене белой…
Забудь, разум мраком окутал…
Нефилим…»
Люци
Каждый новый день похож на предыдущий: меня встречает целое море человеческих смертей, от которых уже тошнит, еще и распределение заданий для учащихся теперь лежит на моих плечах. Чертов старик, как он со всем справлялся в этом чертовом Аду?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Создатель был далеко не дурак, когда выбирал отцу именно такое наказание. Как по мне, уж лучше сразу отправиться в бездну, чем выполнять всю черную работу небес. Направлять человека на грех, а потом смотреть, как он сам себе забивает гвозди в голову или добровольно идет на мясорубку — это увлекательно, но не до такой степени, чтобы наблюдать это вечность! Мне безразлично до жизни людишек, однако и свободного времени становится все меньше.
Как отец успевал еще и любить? Проклятие Лилит… Неужели Вейлт действительно пленила его сердце? Очевидно, что так… Похоже, Сатана сходил с ума, когда влюбился в Земную, вот и отправил сам себя в бездну, уж лучше так.
Бездна… Мысли об отце просачиваются кислотой в каждую клеточку графитной души, заставляя почувствовать что-то отдаленно напоминающее скорбь.
«Я всегда любил тебя, мой сын…» — как мантру прокручиваю слова отца изо дня в день, тем отравляясь ими все больше.
***
День сегодня выходит особенно насыщенным — люди отрываются по полной и охотно прокладывают себе путь в Ад. Как же все-таки слабы их моральные принципы! Устало вхожу в родные пенаты и опускаюсь тяжелым грузом на отцовский трон, что-что, а тот оказался поистине удобным! Я-то думал, что это всего лишь вычурная табуретка, а нет, едва касаешься обшитого бархатом сиденья, как сразу ощущаешь расслабление во всем теле не хуже, чем после китайского массажа, хотя сейчас я не отказался бы от умелых ручек пары дьяволиц, да, не помешало бы… Тем более Джина намекала на то, что якобы простила меня.
Откидываюсь на спинку трона и мечтательно прикрываю глаза. Внезапно тишину нарушает скрип массивных дверей.
— Чего тебе? — чувствую энергию Скотта, окутанную тонкими нотками дуриана, едва тот входит в просторный зал.
— Там Земная очнулась, — демон прочищает горло и устремляет свой испытуемый взор на меня.
— Хорошо, — сухо отвечаю ему, всем видом показывая свое безразличие. Украдкой улыбнувшись, тот уходит, а я едва ли не подпрыгиваю на месте! Наконец-то!
Волны необузданной радости накрывают с головой, хотя перед глазами так и стоит загадочная улыбка Скотта. Неужели мои эмоции так очевидны?
В голове всплывают слова отца, что я должен научиться распознавать дар каждого, по крайней мере среди демонов. И я обязательно этим займусь!
Но черт возьми, да, известие о том, что Вейлт очнулась, отзывается в груди легкими уколами облегчения. Я готов бежать в объятия старой кельи, лишь бы только увидеть смелый взгляд той девушки, которая раздражает и манит! Гадко, мерзко, неподвластно, но так окрыляюще! Круче ред булла!
Но нет, Люцифер, сейчас ты никуда не пойдешь, хотя бы потому что уже поздно, а Вейлт наверняка спит.
Снова откидываюсь на спинку трона, пытаясь расслабиться, но едва погружаюсь в свои мысли, как в двери опять стучат и на пороге появляется встревоженный Мариус. Что же вам всем не спится-то?
— Я так понимаю, у тебя что-то серьезное? — подмечаю, что лицо наставника озабочено, и это настораживает.
— Дело в том, что в камере, где сидел нефилим, стены окрасились кровью, — его обеспокоенность передается мне.
— Хорошо. Пока панику не поднимай. Я во всем разберусь, — Мариус молча кивает и удаляется, а об отдыхе не может быть и речи.
За считанные минуты оказываюсь возле двери в старой башне. Прислушиваюсь к размеренному дыханию, доносящегося из глубины комнаты. Почему отец в свое время отправил Вейлт именно сюда? Да какая к черту разница? Выбрасываю ненужные мысли из головы и вхожу внутрь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Земная лежит, едва накрывшись одеялом, плечи медленно поднимаются в такт дыханию, лицо безмятежно, а вишневые волосы разбросаны на подушке, подобно языкам пламени. Мой взгляд перемещается на грудь, виднеющуюся сквозь декольте атласной сорочки. Черт, как удержать себя?!