рассмотрении оказалось сушеными гусеницами.
– Не сочти за грубость, но твой парень очень секси, – небрежно заметила Джо.
Гарриетт ухмыльнулась, сорвав с ветки сухие бутоны чего-то и бросив их в мраморную ступку вместе с горстью свежих зеленых листьев.
– У меня давно уже нет никаких парней, нет желания никем обладать. И я точно не хочу, чтобы кто-то думал, что обладает мной. Мы с Эриком просто наслаждаемся обществом друг друга. По крайней мере, два раза в неделю.
– Два раза в неделю? Черт, Гарриетт! Я даже не могу вспомнить, каково это – заниматься сексом по два раза в неделю.
– Я занимаюсь сексом с Эриком два раза в неделю. Он не единственный. – Гарриетт, казалось, наслаждалась потрясенным выражением на лице Джо. – Я наверстываю упущенное время. Мне не хватило секса до замужества, – объяснила она. – У меня консервативная семья, и все считали, что секс – это целая проблема. Моя бабушка убеждала меня, что я заражусь СПИДом, залечу и меня заклеймят, как городскую шлюху, как только я спущу штаны. Долгие годы я слишком беспокоилась о том, что попаду в ад, чтобы понять, как сильно мне нравится трахаться. А теперь я больше ни о чем не беспокоюсь.
Гарриетт добавила в ступку горсть стручков и растолкла содержимое в кашицу, которую перелила в стакан. Затем она добавила бледно-зеленую жидкость из одной из бутылок с алкоголем, налила сверху немного бутилированной воды и размешала.
– Что ты готовишь? – поинтересовалась Джо.
– Противоядие от алкоголя, который находится в организме нашей гостьи, и еще пару средств, которые помогут ей почувствовать себя лучше. Но что ей действительно нужно, так это месяц хорошего питания и много отдыха. Ее организм на грани срыва, – определила Гарриетт. – Налицо явные признаки алкоголизма, а цвет ее языка говорит о том, что она сильно недоедает. Проблемы у нее, скорее всего, начались задолго до исчезновения дочери. Жизнь у этой женщины была нелегкой. Она слишком молода, чтобы быть такой болезненной.
– Молода? Как ты думаешь, сколько ей лет? – тихо спросила Джо.
Гарриетт подняла голову и еще раз взглянула на женщину, лежащую на диване:
– Под сорок.
– Да ты что. – Джо не могла в это поверить. Это значит, что женщина намного моложе их обеих.
– Ничто так не старит человека, как бедность и несчастья, – пояснила Гарриетт. – Несмотря на рекламные заверения, не крем для кожи помогает некоторым женщинам сохранять сияние. Единственная настоящая сыворотка молодости состоит из двух ингредиентов – удачи и денег.
Гарриетт закончила смешивать этот странный травяной коктейль и посмотрела его на просвет. По всей видимости, результат ее удовлетворил, потому что она вышла из-за барной стойки и присела на край дивана. У миссис Уэлш затрепетали веки, когда Гарриетт осторожно приподняла ей голову.
– Пейте, – приказала Гарриетт, вливая тонкую струйку ей в рот. Пациентка сглотнула и поморщилась. Уже через несколько секунд она села прямо, взяла стакан из рук Гарриетт и выпила его содержимое так быстро, что по обеим сторонам ее подбородка стекали струйки зеленой жидкости.
Она откинулась на спинку дивана и вытерла рот ладонью:
– Это было отвратительно. Что, черт возьми, вы мне дали?
– Просто кое-что приготовила. Полагаю, оно сработало?
– Вы могли бы разбогатеть, продавая это.
– Зачем мне обменивать такое чистое творение, как это, на такую грязную вещь, как деньги? – Гарриетт рассмеялась.
Женщина посмотрела на Гарриетт так, словно та с ума сошла. А потом выпучила глаза.
– Черт возьми! Вы и есть та ведьма? – Тут она поежилась и отпрянула, осознав, что именно сказала. – Простите-простите-простите, не хотела вас разозлить. Просто так вас называют у нас на работе.
Улыбка Гарриетт стала еще шире, открыв щель между зубами:
– Меня это не обижает. Ведьма – это ярлык, который общество навешивает на женщин, которых оно не может понять или проконтролировать. Можете называть меня Гарриетт. А вы кто?
– Эмбер Уэлш.
Джо подалась вперед:
– А я Джо Левисон. Я нашла вас возле полицейского участка. И привезла сюда.
Это воспоминание заставило Эмбер вздрогнуть:
– Спасибо. Уверена, что если бы не вы, я бы сейчас спала на полу в камере. И не в первый раз. Но клянусь Богом, я больше не такая. Я почти три месяца в завязке. Каждый день разговаривала со своим спонсором[9]. А потом кто-то прислал мне видео про этот труп, и я сорвалась.
– Мне кажется, у вас есть веская причина злиться на полицейских, – прокомментировала Джо. – Похоже, что с вашей дочерью что-то случилось.
Эмбер глубоко и с дрожью вздохнула.
– Мэнди исчезла два года назад примерно в это время года. Когда я обратилась в полицию Маттаука, они сказали, что такие девочки, как она, постоянно убегают. Я сказала им, что они не знают мою дочь. Она была ответственной. Всегда готовила ужин, когда я приходила домой с работы. Помогала с младшими детьми. После того, как их отца отправили в тюрьму, не знаю, что бы я делала без нее. Честно говоря, не знаю, что я делаю без нее сейчас. – Эмбер опустила голову. – Может быть, она не была отличницей или королевой бала, но Мэнди была хорошей дочерью. Я говорила им об этом. В ту ночь, когда она не вернулась домой, я сразу пошла в полицию и сказала им, что с моей девочкой что-то случилось. Но они не слушали. Они уже много лет имеют зуб на мою семью. Они знают, что у меня были неприятности, знают, что ее отец сидел в тюрьме из-за наркотиков, и решили, что это все, что им нужно знать о Мэнди. Они сказали, что посылать кого-то на ее поиски – пустая трата ресурсов.
– Вот ублюдки! – Кулаки у Джо сжались, и в них запульсировала кровь. – Это не им решать, кто достоин их внимания, а кто – нет.
– А как вы думаете, что случилось с Мэнди? – спросила Гарриетт.
Эмбер вытерла слезы краем одеяла:
– Кто-то убил ее, конечно же. Точно так же, как ту девушку, которую нашли сегодня на пляже. Именно там Мэнди видели в последний раз. Она шла по дороге, которая проходит рядом с пляжем Данскаммер.
– Она шла одна? Как вы думаете – куда?
– Ну, есть только одно место, куда она могла пойти, верно? Это Пуант. На ней было платье, которое мы купили на похороны ее бабушки. Я думаю, что она шла устраиваться на работу. Но знаете, что? Копы так и не удосужились спросить ни одного долбаного человека, видели ли ее там.
– Пуант далековато расположен, чтобы девушка ее возраста могла дойти туда пешком. А на какую работу она могла там устраиваться? – уточнила Джо.
– Не знаю. Может быть, уборщицы? Она хорошо ладила с детьми. Возможно, собиралась работать няней.
– Она