Читать интересную книгу Кремлевский джентльмен и Одноклассники - Игорь Чубаха

Седовласые старушки несли над головами Ленина, явно позаимствованного со знамени существовавшего некогда октябрятского звена. Улыбчивые студенты тащили самодельные плакаты с изображениями по – разному выпрямленных пальцев. Подростки помоложе щеголяли в медицинских масках и настороженно вглядывались в каждую камеру наблюдения, которую безошибочно замечали, пусть спрятавшуюся где‑нибудь под козырьком банка, или у въезда на автопарковку. Промаршировали бритоголовые юнцы, со злорадными улыбками пряча под одеждой куски им одним понятного транспоранта «Быстров – убирайся в Израиль». Они изо всех сил не замечали идущую впереди группу негров в цилиндрах и с трепещущей на ветру хоругвью «Пушкин тоже Питерский пацан».

Шагах в трех от каждой из этих ярких, экзотических групп шел по мостовой неприветливый и злобный милиционер, вооруженный дубинкой и мегафоном. Периодически он принимался кричать что‑то, что здесь, в центре слежения было не разобрать, но, вероятно, касалось необходимости не сходить с тротуара, во избежание дорожно – транспортных происшествий.

Машин на улице не осталось, даже припаркованные куда‑то делись. Лица милиционеров больше всего напоминали об эмоциональном состоянии родителя, когда после длительных уговоров, слез, скандалов, ты все‑таки повел ребенка в этот чертов зоомузей, а там очередь, а там толпа, а там бегемоты пыльные. И, главное, всю дорогу этот маленький тиран требует мороженое и большую модель кита, которую коварно продают в гардеробе. А день жаркий, и лучше бы позагорать на дачу поехали, там крылечко с прошлой осени поправить надо.

Рыжий посмотрел на часы и погасил все экраны кроме того, где совещавшиеся за столом стали отодвигать стулья, и вроде бы куда‑то пошли. Дождавшись, пока президиум опустеет, рыжий парень переключил канал и увидел все ту же девушку в плаще. Она сидела на удобной мраморной скамейке и внимательно читала купленную только что газету. Поглядела на часы и подняла взгляд. Казалось, она смотрит прямо в глаза Рыжему. Оба находились под землей, но по прямой между ними было сейчас несколько километров песка, болотной глины, и скальной породы.

Девушка свернула газету в трубочку и показала ею вверх, растопырив на левой руке все пальцы. Рыжий кивнул, хотя она не могла этого видеть, и взялся за телефон.

– Князь. Через пять минут всплытие. Выходим на поверхность.

* * *

Толпа впечатляла. Нет, ее не хватило бы заполнить Дворцовую или Сенатскую площадь, но здесь, где некогда на перекрестке помещались кинотеатр и сквер, а потом из кинотеатра сделали казино, а потом из казино особняк под государственным флагом, а теперь каждый день воздвигали синий жестяной забор вокруг сквера, и каждую ночь забор ломали и корежили неизвестные личности… Так вот, этот перекресток был запружен до отказа людьми в разной степени недовольными тем, что на месте сквера власть собралась строить много – много – многоэтажный офис нацпроекта «Север», а пока суть да дело, выделила под временное жилище нацпроекту бывший кинотеатр.

Одну из улиц перегородили фургонами, из которых посверкивали глазами люди в касках. Но ближе к перекрестку все наличные милиционеры щеголяли в фуражках, и вид их казался бы праздничным, если бы не мегафоны, в которые представители власти регулярно кричали:

– Граждане, не поддавайтесь на провокации организаторов запрещенного митинга. Проходите, пожалуйста, дальше!

Но проходить было особенно некуда. Любопытствующие прибывали с соседних улиц и, обнаружив, что застряли в людской массе, как мухи в варенье, предпочитали расслабиться и получить удовольствие от ни к чему не обязывающего участия в уличных беспорядках. Иностранцы и просто обладатели продвинутых сотовых телефонов стояли с поднятыми руками. Они не сдавались в плен, а фотографировали и записывали происходящее на видео. Вечером будет что в интернет вывесить, прикольно. Только вот погоду бы потеплее.

Крыльцо обороняли милиционерши, те самые. Холодный ветер трепал подолы их кокетливых юбочек в нелепой надежде уподобить каждую Мерилин Монро и таким образом развеселить. Но нет, юбки узкие, а девушки замерзли. Когда Принц и остальные вышли на крыльцо особняка, оказавшись таким образом над людским морем, одна милиционерша толкнула локтем другую «Гляди, тот самый». Но подруга ее не успела отогреться ни сердцем, ни добрым взглядом Принца, потому что тут‑то как раз толпа и взревела.

– Позор! – разнеслось над перекрестком, – Позор! Позор!

Генерал – майор Хромов тяжело вздохнул и, поискав глазами, указал на ближайший мегафон…

– Подай‑ка сынок… то есть, извини, дочка… – эти слова, произнесенные голосом не отца, и даже не дедушки, а прадеда, смертельно утомленного новогодним увеселением потомков, не внушали особого оптимизма в плане разговора с народом. Но следом послышался настоящий львиный рык:

– Гр – раждане! – разнеслось над перекрестком: – С вами говорит исполняющий обязанности начальника ГУВД генерал – майор Хромов! Гр – раждане! Вы три месяца просили, чтобы с вами поговорили! Так давайте, послушаем этих людей, гр – раждане!

Над перекрестком стало тихо, и в этой тишине взмыл воздушный шарик не очень приличной формы, раскрашенный в виде многоэтажного дома.

– Небоскребу нет! Зеленому городу – да! – по инерции выкрикнула какая‑то девочка, но оказавшись в одиночестве, покраснела.

Еще более смущенными выглядели руководители национального проекта. Бондарь держал всученный ему громкоговоритель, как бомбу, как ежа. Посмотрев на это, Карен Назарович Шахматов, вицегубернатор города, введенный в проект «Север» исключительно для постройки офисного здания проекта, решил взять инициативу в свои руки.

– Вот тут сказали: небоскреб, – его сухой неприятный голос разнесся над толпой, и толпа слегка съежилась: – Я приготовил несколько документов, доказывающих лживость этого заявления. По существующим стандартам здание до тридцати четырех этажей относится к категории высотных, или зданий с повышенной высотностью…

Кто‑то внизу засвистел, но Шахматова этим не проймешь.

– Второе! Нормы озеленения в центре города…

Принц отвернулся к перилам, где облокотившись, стоял мрачный генерал – майор Хромов. Видно было, что тот отошел покурить, но курить бросил десять лет назад, поэтому просто стоит.

– Все это напрасно, Принц. Спасибо вам, что вывели этих пней дремучих на улицу. Но только не будет никакого диалога. Вы на их морды поглядите. Да и на тех, и на других. Им не надо диалога. Это как после серебряной свадьбы. Уж если речь о разводе, то букетами не помочь.

– Личный опыт? – сочувственно подмигнул Принц. Хромов глянул обалдело, потом внезапно расхохотался, не боясь журналистских фотокамер.

– Послушайте, Принц, вы очень проницательны, точь в точь мистер Холмс. Но по – моему пришло время и вам рассказать правду. Чего вы‑то ловите в этой ситуации?

– У меня целых три просьбы к вам, – просто сказал Принц, по привычке приглаживая волосы: – первая, сейчас мой друг Сергей Вихорь выйдет из особняка никем не замеченным, сядет в один из этих автобусов, и поедет… правильно ли я вас понял, что террорист, скорее всего, прячется в одном из людных мест?

– Точно так. Информаторов недостаточно, но то, что они говорят, говорят наверняка. Камикадзе совершенно автономен и действует по временному расписанию. До взрыва осталось меньше трех часов. Но есть и дополнительная инструкция. При непреодолимой угрозе обнаружения взрыв совершается незамедлительно. Поэтому в течение всего дня исполнитель находится в гуще людей. Подонки рассчитали точно, даже при полном провале газеты напишут, что кровавый теракт грянул двадцать седьмого. А уж кому это выгодно…

– Это мы выясним позже. Моему другу Сергею Вихорю требуется доступ к системе видеонаблюдения.

Хромов только усмехнулся.

– Ваш друг способен узнать террориста в миллионной толпе? Да десятки наших людей…

– Генерал! – впервые за сегодня в голосе Принца проснулись металлические нотки: – я не спрашиваю ваше мнение по поводу высказанного мной плана. Я спрашиваю, есть ли в вашем распоряжении такая система? Вот и отлично, тогда выполняйте.

Принц повернулся туда, где сотни объективов как раз запечатлели Валерия Бондаря, который взял‑таки громкоговоритель в руки, но успел сказать только:

– Во всех столицах есть небоскребы. Даже в Лондоне и Париже, я сам видел. А в этом городе…

Все та же молодая женщина с волосами цвета осени поднялась из толпы очень далеко, у здания банка. Ее подсадили, она взобралась на широкий базальтовый цоколь, облокотилась о колонну, и, взяв из чьих‑то рук точно такой же мегафон, сказала словно бы прямо в лицо руководителю национального проекта:

– Это не «этот» город. Это наш город. Может, вы любите Лондон и Париж. А мы любим Петербург.

Толпа качнулась, зашумела: