без пальто, в измочаленной рубашке без воротника и с оторванными манжетами, с побитым и грязным лицом и соломой, прилипшей к тому, что осталось от его одежды.
Лори долго глазел на отражение в зеркале, пока к нему не вернулась способность снова трезво мыслить. Да, прошлым вечером тут была отличная драка, и он с удовлетворением отметил, что те двое должны были выйти из нее столь же помятыми, как и он сам. Он заставил их повеселиться. Вне всяких сомнений, он справился бы с обоими, если бы не этот их чертов хлороформ. Он снова с удовольствием вспомнил, как держал Шоу за толстую скользкую шею, пока тот задыхался и ерзал. Кроме того, он дважды врезал в челюсть секретарю, и тот сначала отлетел в угол, а потом упал на пол. Хлороформ применили вскоре после второго удара.
Выпрямившись, Лори начал быстро приводить себя в порядок, насколько он мог это сейчас сделать. Он отряхнул солому, пригладил волосы, поправил одежду так, чтобы скрыть как можно больше дыр, и надел свое пальто, которое нашел аккуратно сложенным на полу. Поверх пальто покоилась его шляпа. Легкие кожаные туфли, в которых он был, и шелковая шляпа не годились для того, чтобы выйти на улицу ранним утром. Лори решил, что найдет кого-нибудь поблизости, у кого можно будет одолжить шляпу и получить хоть какую-нибудь информацию о последних жильцах этой странной комнаты. Он посмотрел на часы. Была половина седьмого утра. Он проспал дольше, чем планировал. И да, он спал, пока Дорис была в опасности. Осознание этого одновременно заставило его устыдиться и взять себя в руки.
Последний раз взглянув на разоренную комнату, он закрыл за собой дверь и вышел в извилистый коридор. Он быстро шел по нему, заглядывая в пустые кладовки и пыльные кабинеты, и не обнаруживал там признаков жизни.
Наконец, бодрый свист откуда-то снизу привлек его внимание, и он пошел туда. Видимо, там был подземный склад. Огромный человек, едва видный в темном помещении, двигал какие-то коробки. Он остановился и посмотрел на Лори с удивлением.
– Вы сторож? – спросил Лори.
– Да.
– Вы были здесь прошлой ночью?
– Был.
– Здесь был кто-то еще?
– Черта-с-два.
– Вы слышали ночью какой-то шум?
– Черта-с-два.
– Вы спали.
– Спал, – просто признался сторож.
У него был ирландский акцент, и, кажется, он пребывал в благодушном настроении.
– Я хочу заключить с вами сделку. – Лори протянул свою шелковую шляпу. – Вы дадите мне свою шляпу или любую другую старую шляпу, которая у вас тут есть, в обмен на эту?
– Дам, – спокойно сказал сторож. Несмотря на хорошее настроение, он, кажется, был немногословен. – А вы кто такой? – добавил он.
– Я пришел прошлым вечером с мистером Шоу и провел ночь здесь. Когда я проснулся, – сухо добавил Лори, – я обнаружил, что мой друг съехал.
Сторож грустно покачал головой.
– Вы еще такой молодой, – сказал он с симпатией. – Очень жаль, что у вас такие знакомые.
Лори ухмыльнулся ему. Он только что понял, что его деньги, как и часы, никуда не делись и спокойно лежали в карманах. Он достал банкноту и показал ее своему собеседнику.
– Это вам нравится?
– Да, – охотно отозвался сторож.
– Расскажите мне все, что знаете о Шоу, и возьмите ее в знак благодарности.
– Хорошо, – быстро согласился сторож. – Но вы немного получите за свои деньги, потому что я и сам немного знаю. Человек, о котором вы говорите, я полагаю, толстый мужчина с глазами, на которые можно шляпу повесить, так они торчат. Он занимал последнюю комнату на первом этаже.
– Да, это он.
– Тогда я знаю только то, что он въехал три дня назад и выехал два часа назад. Что он делал в это время, я не знаю. Но он заплатил за комнату за месяц вперед, так что никто по его спешному отъезду особо не убивается.
– Он не сказал, почему и куда переезжает?
– Ни черта он не сказал. Он спешил. С ним было трое мужчин, и они вынесли все за десять минут. Я помог им, и он дал мне доллар. Больше я его не видел.
Вдруг сторожу пришла в голову мысль.
– А где были вы все это время?
– В подвале.
Сторож понимающе кивнул.
– Вы слишком молоды для такого, мой мальчик. Я сам не трезвенник, – признался он. – Пропустить стаканчик время от времени – это неплохо, если мужчина знает, когда остановиться. Но…
– А шляпа? – перебил нетерпеливо Лори. – У вас есть шляпа?
– Да.
Сторож исчез в темном углу и вернулся с видавшей виды шляпой модели «дерби».
– И это отличная шляпа! – искренне сообщил он ее новому владельцу, передав головной убор из рук в руки.
Лори взял шляпу и надел ее. Шляпа была ему мала и сидела набекрень. Он положил банкноту в свою шляпу и передал ее собеседнику, тот взял ее без особых эмоций. Было видно, что сторож привык к подобным сюрпризам, хотя Герберт Рэнсом Шоу жил в этом здании совсем недолго. Последнее, что увидел Лори, уходя, – как две грубые рабочие руки быстро надевают шелковую шляпу на голову и одновременно прячут деньги в карман.
Лори быстро шел по утреннему Ист-Сайду. Он нечасто выходил в такое время и удивился, сколько народу было в этот час на улицах. Казалось, они были полны симпатичных девушек, спешащих на заводы и в офисы, а еще мужчин и женщин с резкой походкой (такой типаж раньше привлек бы внимание юного драматурга), но сейчас Лори не разглядывал их.
Сперва ему надо было убедиться, что Дорис в безопасности, а потом добраться домой, принять ванну и переодеться. Разумеется, при других обстоятельствах он не смог бы предстать перед Дорис в таком виде. Но сейчас Лори решил, что отправится прямо к ней, так как промедлить хотя бы еще секунду для него было немыслимо.
На удивление быстро он добрался до дома, где снимала комнату Дорис, и предстал перед дежурным, которого Сэм называл именем Генри. Ночной лифтер рассматривал его с подозрением и выслушал его вопросы крайне неохотно из-за усталости и недосыпа. Он хотел побыстрее избавиться от неопрятного и назойливого посетителя.
– Нет, сэр, – сказал он. – Мисс Майо не принимает посетителей в такое время. Нет, сэр, Сэм не придет до восьми часов. Нет, сэр, я не могу передать ваше сообщение леди, пока она еще спит. Я должен защищать наших гостей, – сурово закончил он.
Лори достал купюру, и суровое лицо этого ангела, охраняющего покой жильцов, подобрело.
– Я могу просто постучать в дверь мисс Майо, – предложил он, подумав.
– Это все, чего я