Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чубайс посуровел: «У меня никаких сомнений нет, что меня однозначно пытались убить профессионалы этого дела».
К допросу подпустили адвоката Шугаева, постоянного представителя Чубайса в суде: «Можете описать характер бронирования Вашей автомашины?»
Чубайс заученно: «Это высокий класс брони Б6 – Б7. От автоматной пули она защищает, а от винтовки СВД уже не защищает. Колеса усиленные, и даже если они разрушены, она может продолжать движение. И стекла бронированные. Там же все стекла были в следах от пуль!»
Наступает черед еще одного адвоката Чубайса – Котока, который невинно интересуется: «Анатолий Борисович, возвращаясь к вопросу о розыгрываемой инсценировке покушения, хотелось спросить: что-либо в Вашем положении политическом, служебном, имущественном изменилось после произошедшего? Был ли смысл инсценировки?»
Чубайс глядит на адвоката с яростью, слово инсценировка ему явно не по нутру: «Ну, надо сказать я сильно разозлился, и я тогда сказал, что всей целью ставлю перед собой, а задача была привлечь сотни миллиардов рублей инвестиций в энергетику, – будем решать просто с удвоенной силой. И ни от чего не откажемся. Так и действовали. А в моем положении что изменилось? Меня не повысили, премию не выдали, благодарность не объявили, да нет, ничего не изменилось».
Адвокат Чубайса Сысоев учел промах коллеги и задребезжал: «Могло ли покушение быть направленным не на Вас, а иметь целью помешать тем преобразованиям демократическим в стране, тем реформам, которые Вы проводили?»
Чубайс бронзовеет, перевоплощаясь в памятник себе: «Я думаю, это сплав личной ненависти физиологической с ненавистью к тому, что я делал, что мои товарищи продолжают делать».
Ободренный Сысоев продолжает развивать понравившуюся Чубайсу тему: «Скажите, Анатолий Борисович, вот в СМИ, в общественном сознании бытует ассоциированный образ Вас как некоего виновника всех несчастий, которые случились с нашей страной после распада Советского Союза. Псевдо-патриотические ресурсы используют этот демонический образ с целью разжигания ненависти против Вас. Является ли покушение 2005 года на Вас следствием этой пропаганды?»
Адвокаты защиты так дружно и убедительно возражают против поставленного вопроса, что судья Пантелеева вынуждена снять вопрос.
Першин, адвокат Квачкова: «Почему Вы считаете, что данное покушение направлено именно против Вас?»
Чубайс раздраженно: «Потому что взрывали именно мой автомобиль».
Першин: «А откуда нападавшие могли знать, что Вы там находитесь, если об этом не знали даже Ваши охранники?»
Чубайс усмехается: «Охрана меня не видела, а нападавшие могли знать, исходя из простой логики».
Першин: «Кроме БМВ и Мицубиси какие-либо другие автомобили имели осколочные и пулевые повреждения?»
Чубайс уверенно: «Да, проезжавшие рядом».
Першин опровергает его уверенность: «Вам известно, что нет таких автомашин?»
Чубайс поперхнулся, бормочет что-то невнятное, на диктофоне не разобрать.
Першин: «Вы видели подсудимых на месте происшествия?»
Чубайс кривится: «Они в кустах сидели, мне не видно было».
Першин: «Является ли Ваша деятельность в Госкомимуществе направленной на благо России?»
Чубайс надменно: «Все мои действия направлены на исполнение моих должностных обязанностей».
Першин: «Безличные приватизационные чеки – ваучеры – тоже были направлены на благо России?»
Чубайс гордо встряхивает головой: «Да, безличные чеки позволили поднять благосостояние России».
Зал сдавленно стонет, нахлынувшие чувства сдерживает страх быть удаленными.
Переход допроса в политическую плоскость явно не входит в планы потерпевшего. В стане обвинения броуновское движение протеста. Судья, уловив недовольство Чубайса, запрещает Першину задавать подобные вопросы, пригрозив удалением из процесса.
Подсудимый Миронов возвращает мысли Чубайса на Митькинское шоссе: «Потерпевший, на какой машине 17 марта Вы выехали из дома?»
Чубайс недовольно: «Я уже отвечал на этот вопрос. БМВ. Темная, черная «семерка».
Миронов: «Это была Ваша личная машина?»
Чубайс: «Она была служебная, принадлежала РАО «ЕЭС».
Миронов: «Действительно ли Ваша машина стоила 700 тысяч долларов, как сказал суду Ваш водитель Дорожкин?»
Чубайсу денежный вопрос явно не по вкусу: «Я не готов отвечать за эти цифры, не знаю, возможно. Захочешь защититься от убийц – заплатишь».
Миронов: «Такой стоимости покупки производятся без Вашего ведома?»
Чубайс демонстрирует могущество: «Конечно. В компании годовой оборот 40 миллиардов долларов!»
Годовой оборот Миронова не сразил: «Скажите, Чубайс, а как осуществлялась Ваша личная охрана?»
Чубайс презрительно: «Эффективно!»
Миронов не обращает на это внимания: «Вы можете назвать, сколько человек охраны, сколько машин сопровождения?»
Чубайс вынужден отвечать: «В тот момент, когда я ехал, была еще одна машина. И, как я сказал, и могу еще раз повторить, что я не знаю других машин сопровождения».
Миронов: «Это была машина так называемой разведки и осмотра местности, или это была все-таки машина сопровождения, осуществлявшая Вашу личную охрану?»
Чубайс уходит от ответа: «Мне непонятен вопрос, я не могу на него ответить».
Миронов: «На момент 17 марта 2005 года у Вас была личная охрана?»
Чубайс: «Нет!»
Миронов: «Когда Вы передвигались по поселку Жаворонки, гаишники перекрывали там движение?»
Чубайс: «Да нет конечно!»
В этом месте напрашивается «Не верю!» Да и кто поверит, что в 2005 году Чубайс ездил на работу без личной охраны, если, как он сам утверждает, еще в 2002 году на него готовилось покушение, проплачивался киллер. О перекрытых дорогах в Жаворонках при проезде Чубайса присяжным на суде рассказывала жительница этих самых Жаворонков, свидетельница по делу. Показания ее были еще свежи в памяти суда.
Миронов: «Вы останавливали машину сразу после взрыва?»
Чубайс осторожно: «Я уже отвечал на этот вопрос. Машина не остановилась после взрыва, она естественным образом потеряла ход».
Миронов: «После взрыва Вы лично слышали выстрелы?»
Чубайс раздраженно: «Я уже отвечал на этот вопрос. Вы пропустили, могу повторить».
Миронов настаивает: «Лично Вы слышали?»
Чубайс нехотя: «Это Вы не услышали. Я сказал, что я выстрелов не услышал».
Миронов: «Какая из машин, которые окружали БМВ, на момент взрыва находилась ближе к эпицентру взрыва?»
Чубайс: «Я же сказал, что в момент взрыва я не смотрел наружу, я смотрел в свой мобильный телефон».
Миронов: «Это по Вашей инициативе БМВ очень скоро вывели из разряда вещдоков и продали?»
Чубайс нервной скороговоркой: «Я не знаю, что она была выведена из разряда вещдоков, я только знаю, что она не подлежала восстановлению».
Миронов: «Если она не подлежала восстановлению, за сколько и для каких нужд она продана?»
Чубайс: «Понятия не имею. На запчасти, наверное».
Миронов: «Кто видел Вашу пересадку в другую машину, в Тойоту Лендкрузер?»
Чубайс: «Ну, естественно, мой водитель, мой помощник, милиционер, который находился рядом. Все видели».
Миронов: «Вы считаете себя потерпевшим?»
Чубайс с пафосом: «Конечно».
Миронов удивленно: «Почему?»
Чубайс в порыве благородного негодования: «Ну, если б Вас взрывали или стреляли из автомата, Вы считали бы себя потерпевшим?»
Миронова не трогают призывы к сочувствию: «Поясните, в чем состоит нанесенный Вам ущерб в физическом отношении?»
Чубайс подсчитывает увечья: «В момент взрыва в ушах раздался звон, по сути это была легкая контузия, к счастью, легкая, а не так, как рассчитывали те, кто пытался меня убить».
Миронов уточняет: «Справки соответствующих медицинских учреждений Вы имеете о легкой контузии?»
Чубайс: «Да нет, зачем мне это нужно».
Миронов: «Поясните, в чем состоит нанесенный Вам ущерб в материальном отношении?»
Чубайс прикидывает выгоды и риски: «Мне лично или РАО «ЕЭС?»
Миронов: «Ну, если Вы ассоциируете себя с РАО «ЕЭС»…
После Саяно-Шушенской катастрофы такие ассоциации Чубайсу ни к чему, он и отнекивается: «Нет-нет, я так не считаю, поэтому и спрашиваю».
Миронов его успокаивает: «Вам лично».
Чубайс хлопотливо: «Мне никакого ущерба не было нанесено, я и не заявлял на этот счет никаких ходатайств».
Миронов: «А в чем тогда состоит нанесенный Вам ущерб в моральном отношении?»
Лицо Чубайса вновь обретает свекольный оттенок: «А как Вы считаете, если в результате такого события у жены и у детей какие возникнут чувства, что они переживают, можете себе представить чувства сына, дочери, чувства друзей!»
Миронова, похоже, мало тронули чувства друзей Чубайса: «Вам известны фамилии потерпевших: Крыченко, Моргунов, Хлебников, Клочков, Дорожкин?»
Чубайс: «Какие-то известны, какие-то неизвестны. Клочкова – не помню».
Охранник Клочков, сидевший в зале прямо перед носом у своего хозяина, вжал голову в плечи.
- Блог «Серп и молот» 2023 - Петр Григорьевич Балаев - История / Политика / Публицистика
- Блог «Серп и молот» 2021–2022 - Петр Григорьевич Балаев - История / Политика / Публицистика
- Цель номер один. План оккупации России - Михаил Антонов - Политика