– Ха! Потрясающе! И этот сомнительный тип приходит пить мой кофе, трется костлявой задницей о мои табуретки и портит своей физиономией пейзаж! Хорош гусь! И ты тоже – тетеря! У тебя уже хотимчики вылезли, на четвертом-то десятке, а ты все глазами хлопаешь! Даже такой доходяга на тебя не позарился. Да он тебя использует!
– Как? Как он может меня использовать? Ему от меня ничего не надо!
– Нашла чему радоваться! – Переспорить Светлану Николаевну было невозможно. Ход ее мыслей напоминал синусоиду, проведенную рукой пьяного студента. – Мужику от тебя ничего не нужно! И ради чего ты живешь?
– Это риторический вопрос или мне следует отвечать? – набычилась Галочка.
– Не надо! Что ты можешь ответить? Смотреть на тебя тошно!
И после всего этого надо было как-то сообщить маме о том, что Галина выходит замуж! Эта новость, напрочь подрубавшая ее философский подход к личности дочери и нарушавшая стройный ход мыслей в плане развития событий в мрачных тонах, могла быть воспринята только в штыки. Какой смысл в дискуссии, если заранее знаешь, что оппонент останется при своем мнении? А Галина была достаточно проницательна, чтобы предположить, что Светлана Николаевна даст достойный отпор ее матримониальным планам, вселив в сознание мягкотелой дочери новые сомнения и подозрения. Необходимо было посоветоваться с Женей.
Он ждал ее, как обычно, на остановке. Галочка издалека приметила его сухощавую, немного сутулую фигуру.
«Опять без цветов», – приуныла она, смутно надеясь, что в каком-нибудь из карманов у него хотя бы спрятан подарок в виде колечка. Хотя чего ждать, если она сама всякий раз смущенно отказывалась даже от походов в кафе, говоря, что ей ничего не надо. Вот, наверное, кавалер и понял все буквально: не надо – так не надо.
Галя поправила очки – она всегда хваталась за оправу, когда нервничала или смущалась, – и застенчиво улыбнулась:
– Привет!
– Привет! Куда пойдем?
– Мне все равно.
– Тогда пошли по аллее погуляем.
– Пошли.
Он сцепил руки за спиной и зашагал рядом. Про вчерашнее предложение Женя даже не вспоминал. Галочка разволновалась: не заговаривать же первой! А вдруг он передумал? Она покосилась на вышагивающего, словно журавль, Женю. Он блаженно жмурился и задирал лицо к небу. Похоже, никаких неудобств ее спутник не испытывал. Проглотив тяжелый ком обиды и разочарования, Галина выдавила:
– Погода сегодня замечательная.
– Да. Если бы ночью дождик прошел, то грибы бы полезли. Красота!
Она представила поляну блестящих после ливня поганок. Понятия о красоте у Жени явно хромали.
Поскольку он продолжал молчать, Галя собралась с духом и развила тему:
– После дождя радуга красивая. А еще я люблю, когда дождь неожиданный. Например, солнце с утра, а днем вдруг ливень. А затем снова солнце.
У нее внутри все тряслось от напряжения, даже голос дрожал. Слезы были уже совсем близко. Неужели он передумал? Что они ноги топчут, как идиоты! Сколько можно? Галочке даже романтики уже не хотелось. Она так устала от неопределенности, что мечтала об одном: чтобы наступила ясность в планах на будущее. Галя выжидательно взглянула на Женю: неужели он не чувствует, о чем она думает, чего ждет? Женя, предсказуемый, как цифры на рулетке, отреагировал вполне ожидаемо, хотя и оригинально:
– Нет, дневной дождь плохо. Сено же сохнет, убрать не успеешь, взопреет потом все и просохнуть до ночи не успеет. Да и если успеешь – тоже мне радость, туда-обратно с вилами бегать!
Галочка едва не застонала. Жизнь вынуждала ее брать вожжи в свои руки, иначе ей предстояла еще одна, а может, и не одна, ночь мучительных раздумий, волнений и предположений.
– Слушай, Женя, помнишь, ты вчера говорил… – Она мучительно покраснела и прикусила губу. Продолжить мысль было выше Галочкиных сил. Она чувствовала себя так, словно навязывалась, хотя он первый сказал про замужество.
– Про что? – Он с готовностью повернулся к ней.
Галя шумно выдохнула, подавив желание убежать.
– Про женитьбу? – помог ей догадливый Женя.
– Ну… да…
– И что?
Вопрос вопросов. За такое можно было даже ударить, поскольку подтекст напрашивался сам собой: ну и что, что говорил, мало ли кто кому чего говорил.
– Ничего, – буркнула Галя. Ей показалось, будто он нарочно над ней издевается. Наверное, догадался, что она к нему неравнодушна, и теперь решил самоутвердиться. Ужасно обидно и несправедливо.
– Ты не хочешь об этом говорить? – догадался Женя.
«Конечно, не хочу, – в ярости подумала Галина. – А иначе зачем я разговор про это завела!»
– Тебе эта тема неприятна? – продолжал волноваться кавалер, согнувшись коромыслом и заглядывая ей в лицо.
И что ему на это отвечать? Что ни ответишь, в любом случае будешь выглядеть дурой! Галя тихо вздохнула:
– Это было так неожиданно…
– Почему неожиданно? Мы же полтора месяца встречались! – изумился Евгений.
Или он издевался, или они совсем не понимали друг друга. Но неужели Женя считал, что предложение выйти замуж явится нормальным логическим завершением шести недель совместных прогулок, даже не под луной, а как в пионерском лагере – до девяти часов вечера, без поцелуев, объятий и прочего необходимого антуража?
Вряд ли женщину создали из ребра Адама. Скорее всего женщины издавна жили на планете, а Адама занесло к ним из космоса. Первый мужчина освоился, выучил женский язык, переврав многие понятия на свой инопланетный лад, летающая тарелка истлела, а непонимание осталось.
– Ты полагаешь, что я тороплюсь? – наседал задетый за живое Евгений. – Я сделаю все, как ты захочешь. Если надо, еще подожду!
Вот этого ей как раз было не надо! Галя покачала головой.
– Нет, я не хочу ждать! – вырвалось у нее.
– И я не хочу! – обрадовался Женя. – Так в чем проблема?
– Надо все обсудить подробно, – обрадованно выдохнула Галочка. Наконец-то они подошли к сути.
– Что именно?
– Ну… все… Свадьбу, где жить будем, как… Я не знаю, что в этих случаях обсуждают.
От мечты о романтике пришлось отказаться. Похоже, что с Женей иначе было нельзя. Галя нервничала: сейчас они были почти чужими, словно две незнакомые собачки, которые принюхивались друг к другу, раздумывая, поиграть или подраться.
– Так я уже все продумал, – огорошил ее Евгений.
– А-а… э-э-э… может, расскажешь? – неуверенно протянула Галочка.
Подобный поворот ее выбивал из колеи. С одной стороны, это характеризовало Евгения как решительного мужчину, берущего все проблемы на себя и ответственно подошедшего к вопросу женитьбы, а с другой – немного смахивало на патриархат. Галя хотела иметь в семье право голоса. Следовало с самого начала диктовать условия, иначе потом у нее отнимут рупор, и ее жалкий писк потонет в громе чужих приказов и распоряжений. Она не готова была получить в лице мужа вторую маму.