— А как я от ракет увернулся, заметили⁈ Это было ваще-е-е! Я, главное, еду и вижу, что там сзади творится. А они такие «втсиу-у…», а я такой — «взжиу…»
— Детский сад — штаны на лямках, — прокомментировал я. — Долго будете собой восторгаться или всё же дело закончим⁈
— Душнила, — буркнул в ответ Хлюпа. — Вот вечно ты всё портишь.
— Рули давай, Шумахер.
— Тут Шумахер отдыхает на*ер! — выдал приятель и зачем-то показал мне язык. А затем резко ударил в педаль газа, и багги с пробуксовкой сорвался с места.
До перепаханного гусеницами пятака мы долетели минут за пять, вот только помоечника там снова не оказалось. Однако долго его искать не пришлось: он обнаружился чуть поодаль, и его поведение сложно было назвать адекватным. Я, конечно, слышал о том, что машины могут сходить с ума, но такое видел впервые.
Огромный квадратный контейнер на гусеницах словно танцевал. Он плавно наворачивал восьмёрки и размахивал клешнями-манипуляторами. Для полноты картины разве что музыки не хватало. Однако во всей этой красоте и изяществе движений имелся один жирный минус.
— И как к нему подойти⁈ — словно прочитав мои мысли, высказал Хлюпа. — Он же зашибёт враз.
— Мне одному кажется, что он танцует? — добавил Шпала, и я бросил на него удивлённый взгляд.
— М-да, не зря говорят, что у гениальных людей мысли сходятся, — пробормотал я.
— Вообще-то, там про дураков говорится, — с умным видом поправил меня Хлюпа.
— Это уж у кого чего болит, — ухмыльнулся в ответ я. — Может, в него стрельнуть попробовать?
— Ага, а в город его как потащим? Такую махину на телегу не погрузить, — верно подметил приятель.
— Но и так мы к нему не подберёмся, — добавил гигант. — Он же вообще дурак. Вы посмотрите, что вытворяет.
— Палыч! Стой! — вовремя отреагировал я и попытался ухватить колючего. Видимо, ёж выспался и решил воспользоваться моментом, чтобы прогуляться, пока мы стоим.
Однако моя попытка не увенчалась успехом. Я даже схватить его как следует не успел, как был мгновенно укушен за палец.
— Ах ты жопа с иголками! — возмутился я, но в ответ получил лишь презрительное фырканье.
Ёж уверенно рванул вперёд, ни много ни мало прямо к помоечнику. Вот сейчас я не на шутку перепугался за колючего друга. Попытался подключиться к его сознанию, чтобы заставить вернуться обратно, но быстро отказался от этой затеи. Палыч не просто так нёсся вперёд — он охотился. Я это увидел, как только подключился к нейросети.
Словно разъярённый тигр, ёж бросился на пластикового паука и вцепился в него зубами. Завязалась серьёзная битва. Паук никак не желал сдаваться и упирался в морду Палычу всеми лапами. В какой-то момент он извернулся и ударил моего зверя электрическим разрядом.
Это он зря. Я бы на его месте сейчас уже завещание писал, с моим Репейником такие шутки не пройдут. Однако Генка всё же выпустил противника. Как ни крути, а удар током — штука болезненная.
Видимо, дрон и сам сообразил, что дело пахнет керосином, и попытался свалить от ужасного хищника. Но не тут-то было. Геннадий Палыч уже не на шутку разозлился и ринулся в бой с удвоенной яростью. Буквально в два прыжка он настиг противника и снова погрузил свои клыки в пластиковую плоть. Раздался хруст, треск, что-то заискрило, и дрон отлетел в сторону бесполезной кучей хлама. Хотя ещё продолжал подавать признаки жизни.
Однако на этом его унижения не закончились. Палыч снова подбежал к роботу, понюхал его, а затем, приподняв заднюю лапу, помочился на его израненное тело. На этот раз там что-то основательно замкнуло, затрещало, и от дрона отделился едва заметный дымок. А Генка презрительно фыркнул и попытался его закопать.
И в этот момент помоечник замер. Поднял манипулятор, не завершив движение, словно его заморозили. Лёгкое свечение на его корпусе потускнело, а гусеницы перестали рыхлить почву.
— Он перезагружается! — вдруг закричал Шпала и рванул в сторону бота.
— Стой! — заорал я, но было уже поздно.
Робот встрепенулся, будто отошёл ото сна, и тут же отреагировал на бегущего в его сторону гиганта: подхватил какую-то железку и точным броском отправил её в Шпалу. Однако и наш приятель успел отреагировать: пригнулся практически к самой земле и, помогая себе руками, продолжил нестись на сближение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Пока бот осматривался в поисках очередного снаряда, дистанция между ними сократилась до минимума, и помоечник не придумал ничего лучше, чем отмахнуться от гиганта клешнёй. Но и здесь его ожидала неудача. Шпала высоко подпрыгнул, пропуская манипулятор под собой, а затем ещё и умудрился от него оттолкнуться. Он взмыл ввысь и приземлился прямиком в кузов машины.
Помоечник и не думал успокаиваться, он тут же запустил манипуляторы в своё нутро. Раздался звон, грохот, из кузова полетели осколки оборудования. А в следующее мгновение бот вытянул за ногу нашего друга, подхватил его второй клешнёй и потянул в разные стороны.
Шпала взревел от боли.
Но я был уже наготове, несмотря на то, что верил в долговязого друга. Автомат был направлен прямо в оптику бота, и едва я понял, что Шпала проигрывает, как тут же потянул спуск. Короткая очередь разнесла помоечнику окуляры. Он сразу выпустил гиганта и принялся шарить клешнями вокруг. В общем, повёл себя, как настоящий слепой.
Долговязый шлёпнулся на землю с высоты четырёх метров. В моём мире он бы после такого ещё долго страдал и скулил, но местная гравитация позволила ему сразу сорваться с места. В один большой прыжок он преодолел расстояние до бота, запрыгнул ему на гусеницу и потянул на себя неприметный лючок.
Помоечник продолжал слепо молотить клешнями воздух перед собой, а Шпала запустил руку в его нутро и выдернул пучок проводов.
В робота словно демон вселился: он заработал манипуляторами с такой скоростью, что я едва успевал за ними уследить. А наш бесстрашный гигант вновь подпрыгнул, ухватился за борта, подтянулся и исчез в кузове. Что происходило по другую сторону, мы не видели, но спустя несколько секунд огни на борту помоечника погасли, а манипуляторы безжизненно рухнули на землю.
— Них… чего себе! — прокомментировал увиденное Хлюпа и почесал макушку.
— Не могу не согласиться, — буркнул я в ответ.
Из-за помоечника с гордо поднятым подбородком вышел Шпала. Он упёр руки в бока и победно поставил ногу на гусеницу.
— Ну, как я его?
— Круто! — Я показал большой палец вверх.
— Ты дурак совсем⁈ А если бы он тебя зашиб⁈ — набросился на друга Хлюпа.
— Ну не зашиб же? — спокойно пожал плечами гигант. — Они после перезагрузки соображают туго, пока все рефлексы запустятся… Короче, я знал, что успею.
— Да мы видели, п-хах… Он тебя едва на куски не разорвал.
— Так я же знал, что вы прикроете.
— А он это… Живой хоть? — прервал я бесполезный спор. — Нам ведь его нужно как-то в город притащить.
— Ну как… — Шпала почесал макушку. — Пару часов повозиться придётся. Нужно провода на место поставить, кое-что в прошивке поменять, чтоб он нас слушался…
— Занимайся, — махнул я рукой. — Мы пока дроидов потрошить пойдём.
— А вы разве знаете, что с них нужно брать? — хитро прищурился Шпала.
— У меня вообще-то методичка есть, — напустив на себя максимум важности, ответил я.
— Ну-ну, — ухмыльнулся гигант. — Позовёте, если что.
— Замётано. — И я показал ему международный знак «ок».
* * *
В город мы возвращались победителями, с гордо вздёрнутыми подбородками. Даже Палыч как-то приосанился, сидя у меня на коленях. Правда, всем на это было плевать. Люди занимались своими повседневными делами, а на нас бросали лишь мимолётные взгляды. Да, в некоторых читалась зависть, но большинство были равнодушными. Хотя наше настроение от этого не страдало. Мы ощущали себя королями жизни, победителями…
— Вашу мать! Три дебила — это сила! — закричал на нас лысоватый человек в сером костюме, который прибыл принять нашу работу. — Какого чёрта у него весь груз в хлам⁈ Чё мне с этой помойкой теперь делать⁈