Читать интересную книгу Сожженые мосты ч.6 (СИ,с иллюстрациями) - Александр Маркьянов

— Сука… — полковник допил кофе и отправился на медосмотр, они проходили его каждый день вне зависимости от того, нужно было им сегодня куда-то лететь или нет. Кровь сдавали раз в неделю, мочу — каждый день.

Небольшая кучка репортеров собралась в гражданской зоне Пулково уже с самого утра. Прилетала «с единственным концертом» какая-то третьеразрядная британская «металл-группа», музыканты которой для создания своего сценического имиджа использовали черную губную помаду, женскую косметику и женские черные чулки. Удивительно — но и на этих придурков находилась публика. Музыканты должны были прилететь чартерным рейсом, в отношении которого был известен лишь день прилета. Поэтому журналисты и телевизионщики — кому это было интересно — собрались в аэропорту с самого утра. Неизвестно было вообще — долетит ли самолет, как сообщали британские таблоиды, во время одного из таких туров лидер группы пытался на высоте восемь тысяч открыть люк и выпихнуть в него одного из своих музыкантов.

Прессе предоставили самые лучшие места для съемки, в том числе для панорамной съемки аэропорта. С этих мест просматривался, в том числе и спецсектор.

— Не слишком много кофе пьешь? — участливо осведомилась врач ВЛК, бегло просматривая распечатку анализа,— еще немного кофе и ты полетишь впереди самолета.

— Голова болит… — сказал полковник.

— Голова болит? Ну-ка… держи.

Здесь использовался древний ртутный градусник, который в отличие от современного электронного надо было держать под мышкой пять минут.

— Горло болит?

— Никак нет.

— Голова кружится?

— Никак нет. Да в порядке я, Зин, что ты меня мучаешь…

— Сейчас посмотрим, в каком ты порядке.

Врач отобрала градусник, посмотрела — тридцать шесть и восемь. Почти нормально. В крови — следы аспирина, видимо, принимал от головной боли. Похоже на начинающуюся простуду, но как можно простудиться летом?

— Кашель есть?

— Нету.

— Открывай рот.

Горло не красное.

— Раздевайся по пояс.

Легкие чистые, хрипов нет. Но было что-то еще. Она не могла понять что — но что-то было не так.

— За тобой что, жена не смотрит?

Врач не наблюдала за своим пациентом, она в этот момент занималась тем, что выдавливала из лимонов сок с помощью соковыжималки. При начинающейся простуде, самое лучшее средство — сок нескольких лимонов залпом, и никаких лекарств. Тут столько витамина С, что и слона свалить можно. Еще добавила из пакетика антивирусный препарат.

И, занимаясь приготовлением сего целебного коктейля, врач не заметила, как на мгновение исказилось от боли лицо полковника, когда она упомянула о жене.

— Ника в Киеве — сказал он.

— Вот теперь понятно. Кот из дома — мыши в пляс. И ничего-то вы мужики сами без нас не можете. Давай — залпом.

— Смерти моей хочешь? — полковник с сомнением смотрел на полный стакан мутной, желтой жидкости.

— Давай, давай. Не спорь. У тебя, кажется, простуда начинается. Пей, если не поможет — обратишься к врачу. Я напишу сейчас. Пей, а то к полетам не допущу!

Полковник залпом глотнул лимонную кислоту, богатую витамином С, на мгновение задохнулся — судорогой свело горло.

— На, запей… — врач протянула стакан воды,— эх, вы…

Она привычно написала короткую записку на латыни, чтобы облегчить работу своему коллеге, если это понадобится. Симптомы вирусной инфекции, самое начало, температура 36,8, горло чистое, хрипов нет. Прописала лимон и антивирусный препарат.

— Держи. Если почувствуешь, что температура, начался кашель, горло болит — сразу к врачу. И где тебя только угораздило летом-то простыть. Кондиционер, что ли? Отдашь ему. Если сегодня не полетишь — вечером ко мне, еще раз температуру померяем. Давай, карту свою.

Ручка застыла на мгновение — все-таки что-то было не то. Но это явно были не наркотики, не запрещенные препараты — все тесты показали отрицательный результат. Конечно, кофе в таком количестве перед полетом лучше не пить, да и простуда возможная. Но, в конце концов, перед ней ас, больше чем с тридцатью годами летного стажа — знает, что делает. Тридцать шесть и восемь — не та температура, чтобы от полетов отстранять, кроме того — первые меры она приняла, застали самое начало инфекции — должно помочь.

И она привычно написала: «Годен без ограничений». Нащупала печать — многие врачи носят ее на цепочке, на шее, а то повадились наркоманы за врачебными печатями охотиться. Красный оттиск заверил подлинность записи.

Дмитрия не было видно, и он чуть успокоился. Выйдя из здания, где располагались службы спецсектора, он осмотрелся по сторонам — и увидел, что Белую Птицу, самолет ВВС-1, переделанный стратегический бомбардировщик приземистый аэродромный тягач выкатывает из ангара…

— Товарищ полковник…

Он обернулся и увидел своего штурмана, майора Тимофея Бортникова.

— Летим?

— Вас по всей базе ищут. Павел Иванович орет, вас требует…

— Гаспа-а-адин палковник! — командующий спецсектором, лысый и толстый штабной хлыщ из штаба ВВС, которого прислали год назад взамен опытного профессионала Ганзы и который успел за это время снискать ненависть всего летного состава, покачиваясь в своей излюбленной манере смотрел на стоящего перед ним по стойке «смирно» полковника — что у вас за бардак в экипаже, па-а-звольте палюбопыствовать!

Командующий именно так и выговаривал слова, с растяжкой на «а» где нужно и где не нужно. От него всегда пахло чесноком.

— Не могу знать, господин генерал.

— Ка-а-к это вы не знаете, па-а-звольте спрасить? Вы, командир экипажа — и не можете знать, где ваш па-а-адчиненный?!

— Так точно, господин генерал, не могу! — на щеках полковника играли желваки.

Генерал Лысенко задохнулся от гнева.

— Не вы на него пасма-а-атрите! Он, видите ли, не может! Ба-ардак!

— Господин генерал, прошу прощения за опоздание!

Рядом щелкнули каблуки, полковник с трудом сдержался. Именно в этот момент операция была на грани срыва. Хамский разнос начальника вывел полковника из себя и появление рядом виновника всех его бед едва не взорвало ситуацию. Он не знал, что тот стакан концентрированного лимонного сока, который он выглотал в кабинете врача, временно ослабил действие спецпрепарата, который он принял. Но не снял его совсем.

— Нет, вы пасма-а-атрите на него! Явился — не запылился! — генерал нашел новый объект для гнева,— где изволили пропадать, майор Тертышных? Па-а-а-чему вы считаете возможным опаздывать на работу?

— Господин генерал…

— И слышать не хочу! Выговор — с занесением в личное дело! Вам, па-а-алковник — устное предупреждение за то, что не смогли организовать работу с личным составом! В понедельник — внеочередной зачет по безопасности полетов. Приму лично! Сва-а-а-абодны!

— Попали?

— Зачет по безопасности в понедельник,— уныло сказал майор Дмитрий Тертышных, второй пилот, самый молодой в эскадрилье,— примет лично.

— И что с тобой делать, с засранцем? — покачал головой бортмеханик Суздальцев, «дядя Миша», мудрейший из мудрых, душа экипажа, долетывающий последний год перед неизбежной пенсией,— из-за тебя, козла молодого, все попали. В поле ветер, в жопе дым.

— Пробки…

— Ага… Знаю я твои пробки.

— Ты бы ее сюда приводил в гостиницу,— вклинился в разговор Бортников,— тогда с утра на работе как штык.

— Э, нет… Надька не поймет.

Надькой звали одну из стюардесс, которая вроде как считалось официальной невестой Тертышного.

— Вот Надьке-то и надо рассказать.

— А как же мужская солидарность?

— Чего-о-о… Это ты из-за мужской солидарности весь экипаж под топор подставил?

— Да ладно вам… Полетов же сегодня не было в графике.

— Да не ладно. Ты не поля на перделке опыляешь. Ты возишь Высочайшие особы. Понимать должен!

— Ну, простите, дяденька, засранца,— уныло сказал Тертышный.

— Вылет через полчаса. Вертолет уже в Красном селе. Сразу предупреждаю — посадка может быть связана с риском. Сами знаете, что происходит в Польше.

— Вашу мать… — выругался Суздальцев, который в восемьдесят первом уже побывал в Польше и знал что такое рокош,— все неймется.

— Отставить мат. Мы не знаем, что может произойти в аэропорту. По данным на восемь ноль-ноль, он был в зачищен, но кругом много остаточных банд, сплошной зачистки местности не производилось. В районе Киева мы сменим эскорт. Восемь машин, в том числе четыре — с бомбовой нагрузкой и тактический разведчик. Они пойдут перед вами, при необходимости — пробьют вам коридор. Порядок приземления такой — сначала разведка, только потом посадка. При малейшем риске — уходите на Киев, сядете в Борисполе, погода позволяет. Мы поднимаем заправщик с Прилук, при необходимости дозаправитесь от него.