многое от меня будет нужно: передать прошение, замолвить слово в гильдии, поделиться жирным заказом, деньгами и связями… Все женщины одинаковы.
Расклады тоже один к одному. В любом случае я представляюсь художнице сыном наместника, и все заканчивается, толком не начавшись. Но поиграть напоследок в свободу мне любопытно.
Не знаю, почему я так мало думаю о близости смерти. Почему ее не боюсь, словно Турнир лишь ночная пугалка. Почему живу как обычно. То ли беспечно надеюсь на чудо, то ли я болван, тупая колода, дубина...
А может, я просто еще не видел противников? Прибывшие вместе с королем участники Турнира не покидают палаточный лагерь. На пиршестве их тоже не было. Поэтому, противники кажутся мне бесплотными, не настоящими. Не выходит бояться как следует.
И мысли мои снова сползают к художнице. Я хочу для нее подготовить подарок. Не встречал женщин, способных устоять перед дорогими дарами.
54
Подзываю слугу:
- Достань резной гребень из бивня, с лентой лучшего шелка, который только сможешь найти. Девушка с карими глазами. Проследи, чтобы ей подошло хорошо. Еще, мне потребуется перстень с рубином, но не вычурный. Не для балов. Короче. Ты же меня хорошо понял?
- О да, господин! – Слуга энергично трясет головой. – Хорошо.
- Чтобы к вечеру все было у меня.
- А Вашей невесте, Ваша светлость? – Учтиво кланяется старик.
- Вряд ли ты найдешь, чем ее удивить. – Я пожимаю плечами. – Ну, разве что принесешь ей мою голову на блюде, с торчащим изо рта ласточкиным крылом.
Слуга забывает кланяться и потрясенно на меня смотрит. Так, словно всерьез прикидывает, можно ли выполнить распоряжение.
Мне нужно перейти из старого дворца в новый, где живут старшие кроммы. Как раз к прибытию Повелителя рабочие закончили крытую галерею, соединяющую расположенные на почтительном расстоянии здания. Внутри галереи сыро и холодно, - но это лучше, чем мерзнуть в продуваемой всеми ветрами конной повозке. Тем более, что по галерее господ переносят в обшитых мехом паланкинах.
Наша встреча с невестой назначена в розовой гостиной. Стены там расписаны розами, подсвечники напоминают цветущие огнями кусты, а на портьерах цветы и шипастые ветви. Я думаю, место выбрано не случайно, с намеком: «Ты можешь любоваться моей красотой, простец и сын простеца. Попробуешь прикоснуться, и я сделаю тебе очень больно», - говорит мне моя нареченная.
У нас личная встреча. Без присутственных лиц и церемонных расшаркиваний. После пары брошенных сквозь зубы фраз это настоящий прорыв. На прошлом балу мы даже не танцевали. Принцесса сидела в окружении сестер, с отвращением поглядывая на кружащиеся пары. Очевидно, арглтонские пляски казались ей топотней, недостойной ее сиятельного участия. Я тоже сидел, катал по столешнице горошину, поглядывая, как вышагивает в рядах танцующих похожий на журавля Филипп. Фрейя оставила своего порядком набравшегося мужа, и танцевала с Джоном Роу, бросая на меня хитрые взгляды. За веселье отвечал мастер Ватабэ, лихо отплясывая со своей тучной женой. Я так и не понял, была ли она в положении. Искал глазами художницу, и не нашел. В кучке рисующих обнаружился лишь смазливый парень со шрамом.
55
Сегодня с утра я отправил принцессе три корзины выращенных в теплицах цветов и четыре ладьи, полных фруктов и сладостей. Дабы приправить мучения в моем обществе.
Покачиваясь в паланкине, уныло смотрю поверх лысой башки прущего мои носилки раба.
Принцесса Досиа занята рукоделием. Вместо холста в пяльцы вставлен отрез черного шелка. На нем вышито нечто бордовое и бесформенное, - оно напоминает мне печень. В гостиной принцесса одна, при ней нет ни подруги, ни музицирующей рабыни. Она выглядит чужеродно, так, словно ее темный силуэт грубо подрисовали в интерьер небольшой, милой девичьей комнатки, обставленной по последней южной моде. Черный шелк змеится по ковру.
- Как вам во дворце? – Спрашиваю я, когда мы заканчиваем с формальностями.
Принцесса пожимает плечиками:
- Очень скучно, и пахнет свиньями.
- Да вы что?! – Притворно изумляюсь я. - Не обращал внимание. Должно быть, в отличие от вас, я не часто нюхаю свиней…
Понимаю, что это мелочный, в плохом смысле бабий ответ, но ничего не могу с собой поделать. Отец скорее жив, чем мертв, меня собираются разодрать на куски во время Турнира, братец с радостью займет мое место наследника… Кроме лица, мне терять нечего. Терпеть выходки вредной девчонки я не собираюсь.
«Ты все еще можешь сбежать, дурачина», - подсказывает кто-то голосом мастера Семиуста. Потом тоже притворно расстраивается. «А, нет. Ты ведь не можешь… Честь Анэстеев, да?»
- Да, - чуть было не говорю вслух. Или говорю?
Принцесса вздергивает головку и смотрит на меня с искренним изумлением.
- Что?!
- Я не разбираюсь в свинячьей вони. Могу предположить, вы бываете в свинарниках чаще меня.
- Да как… Как? Вы… Смеете?! – Ее голос дрожит, и в конце как-то нелепо подпрыгивает. Должно быть, принцессе не часто смеют перечить.
56
- Вы первая начали. Если наши родители решили нас поженить, давайте, хотя бы, попробуем подружиться? Я уже догадался, что вам не нравлюсь. И на моем месте вы хотели бы видеть какого-нибудь родовитого кромма. Желательно, принца. Поверьте, вы тоже не та, о ком я мечтаю. Но мы не можем повлиять на волю отцов. Увы, за ней стоят интересы побольше, чем ваши или мои. Интересы наших народов. Так что, давайте, не будем портить друг другу общее время? Его не так, чтобы много. Скоро Турнир. Для начала можно просто поговорить. Лучше, расскажите, что вы вышиваете? Ума не приложу. Это цветок? Он на печень очень похож.
- Это польник. Скоро ты сдохнешь, и тебя им покроют. А я снова буду свободна.
Отчего-то мне становится очень смешно.
- Ясно. Плохого же вы обо мне мнения, Дариа. Я собираюсь выжить. Хотя бы для того, чтобы донимать вас своим обществом. А если не выживу, ваш отец сделает со мной то же, что и с господином нашим наместником. Думаю, такому жениху вы еще меньше обрадуетесь.
Словно обжегшись, она отбрасывает пяльцы в сторону. Смотрит на свои ухоженные белые ручки. На кончиках пальцев вспыхивает зеленый огонь. Я проглатываю страх. Девчонка сделала пламя, эка невидаль.
- Отец никогда. Никогда. – Она шепчет, похоже, задыхаясь от ярости.
Я пожимаю плечами:
- Надейтесь, что вы хорошо знаете собственного отца.