слишком серьезных отношений», как-то раз он обмолвился: «Без нее я страдал». Другие вспоминают, что разрыв стал для него потрясением. Тейлор, считавший Джейн «самой восхитительной женщиной на свете», говорил, что Пол «был совершенно убит… и поехал крышей. «У меня было все, и я сам все это похерил», — вздыхал он». Его парикмахер, Лесли Кавендиш, отмечал, что «это разбило ему сердце. Он перестал бриться. Почти не выходил из дома и плотнее подсел на наркотики».
Один или двое их знакомых утверждают, что к этому все и шло. Марианна Фейтфулл вообще не верила, что Пол и Джейн суждено быть вместе: «Между Джейн и Полом всегда ощущалось какое-то напряжение. Я четко помню один вечер на Кавендиш-авеню, когда Джейн просила закрыть окно, а Пол такой: да пусть открыто будет. Прямо как в пьесе Джо Ортона[189]. Офигеть просто… Я весь вечера сидела и наблюдала, как Джейн встает и закрывает окно, а Пол его открывает… и все это молча. И вот вскоре они расстались, о чем я, разумеется, сказала бы любому заранее». Вот только зачем Джейн просила открыть окно, она припомнить не может[190]. Наверное, чтобы проветрить комнату от дыма марихуаны, без которой не обходился ни один визит Мика и Марианны?
33
Перед тем как выйти на сцену танцевального зала «Маджестик» в Ньюкасле, Джон и Пол улучили момент и написали песню.
Двадцать шестого июня 1963-го они делили двухместный номер в гостинице «Роял теркс хэд»[191]. Пол потянулся за сигаретами. «До выступления оставалась еще пара часиков, вот мы и решили: «О, ништяк, давай покурим и напишем песню!»» Стихи для предыдущих синглов: «Love Me Do», «Please Please Me», «From Me to You», «I Saw Her Standing There» — все вращались вокруг одного человека, но сейчас Пол решительно настроился сотворить нечто иное.
«Это была идея Пола, — вспоминал Джон. — Вместо стандартного «я тебя люблю» мы ввели третьего персонажа». Это стало предвестником их нового подхода к написанию песен: Пол вел повествование от третьего лица, будто в мини-рассказе, а Джон привносил больше автобиографичности.
You think you’ve lost your love
Well I saw her yesterday-ay[192].
Один парень говорит с другом о девушке, которая вроде как его бросила. Эти двое — сознательно или же подсознательно — становятся альтер эго самих авторов: Пол — оптимист, уверенный в себе и вечно лезущий с советами, и Джон, склонный причинять боль («she said you hurt her so»)[193] и бегущий от чувства вины. Энергетика этой песни, как и многих последующих, написанных Ленноном и Маккартни, возникает из переплетения света и тьмы.
Следующий день у «Битлз» был выходной, так что Джон с Полом вернулись в Ливерпуль и там на Фортлин-роуд закончили песню, пока Джим, отец Пола, сидел в гостиной, курил и смотрел телевизор.
На этом этапе Джон и Пол, как настоящие сороки, тащили все, что им глянулось, из чужих песен: «woo» появилось из «Twist and Shout» The Isley Brothers. Джону особенно нравились все эти завывания и крики, звуки как бы за пределами слов: когда он услышал, как Элвис Пресли поет «All Shook Up», то первым делом подумал, что ни разу еще не встречал такого, чтобы в песне звучали разом и «uh huh», и «oh yeah», и «yeah, yeah» одновременно.
Через какое-то время оба ворвались в гостиную:
— Пап, вот, послушай! Что скажешь?
И они спели ему свою новую песню «She Loves You».
— Очень мило, сынок, — ответил Джим, человек старой закалки. — Но сейчас кругом сплошные американизмы. Нельзя просто «She loves you, yes, yes, yes»?
Джон с Полом не приняли его совет всерьез. «Мы расхохотались и сказали: «Нет, пап, ты не въезжаешь»».
Спустя четыре дня «Битлз» поехали в студию EMI на Эбби-роуд записывать новую песню. Прибыли они рано, чтобы успеть попозировать для фото в переулке за студией. К этому времени их всюду преследовали фанаты. Сарафанное радио работало в полную силу: те фанаты, которые уже были на месте и поджидали битлов, звонили и звали друзей, а те потом перезванивали другим и так далее. Вскоре собралась такая толпа девчонок, что они пробились в вестибюль и стали носиться по всему зданию в поисках кумиров. «Там просто дурдом», — сообщил Нил Эспинолл, проходя на студию.
Тем временем инженер звукозаписи EMI Норман Смит[194] раскладывал на пюпитрах ноты. Он взглянул на стихи. «Дай, думаю, мельком гляну, одним глазком.
А там: «She loves you, yeah, yeah, yeah; she loves you, yeah, yeah, yeah; she loves you, yeah, yeah, yeah…» Господи, решил я, ну и текст. Мне уже не нравится».
Джордж Мартин невозмутимо сделал пробный прогон, добавив к Джону и Полу Джорджа Харрисона на припеве. «Песня была отличной, но меня заинтриговал заключительный аккорд, своего рода большая секста: Джордж пел сексту, а Джон с Полом терцию и квинты, как в аранжировке Глена Миллера. Они говорили: «Отличный аккорд! Такого еще не слышали!» Но это, конечно, было не совсем так».
На деле бóльшая часть ранних находок Джона и Пола происходила из их блаженного неведения. Ни один из них не знал нотной грамоты и не получил никакого музыкального образования. Зачастую они подбирали аккорды вслепую. Их ранние песни отражают наивное удивление, с которым они случайно натыкались на источник музыки, словно бы первый раз.
Когда бесчинствующих фанатов вывели из здания, началась сессия. Инженеру звукозаписи Джеффу Эмерику показалось, что возбуждение, вызванное вторжением фанаток, высекло искру, усилило энергетику и изобретательность, и не в последнюю очередь в Ринго и Джордже. Услышав исполнение песни, Норман Смит, который поначалу отнесся к ней скептически, сразу просек фишку: «Они начали петь, и я такой: ого, вот это да! И сразу забегал вокруг микшерного пульта».
Эмерика песня моментально очаровала: «Никогда прежде я не встречал такой живости и вообще очень редко слышал подобное. Я до сих пор считаю этот сингл одним из самых восхитительных в карьере «Битлз»».
«She Loves You» выпустили 23 августа 1963 года. За три месяца только в Великобритании было куплено три четверти миллиона экземпляров, что сделало сингл самым быстро продаваемым в истории. Восемнадцать недель он держался в тройке лучших, а в чартах оставался сорок одну неделю. Для многих — как фанатов, так и для врагов «Битлз» — эта песня остается квинтэссенцией их творчества. Те самые слова, которые так не понравились Джиму Маккартни, — yeah! yeah! yeah! —