Ему придется рассказать ей, что она с ним сделала. Он внесет это в список жалоб, который планировал представить ей, когда отведенные двадцать четыре часа закончатся.
Головная боль немного отпустила к тому времени, как он разыскал на парковке отеля свой «порше» и отправился на ипподром «Санта-Анита», но двигался Конн с некоторой осторожностью, когда выходил с ипподромной парковки и направлялся к конюшням.
Итан Бейли встретил его сразу за охраняемыми воротами. Одного взгляда на лицо старика хватило, чтобы Конн понял, что здесь его и ожидает действительно самая большая головная боль. Этим утром обычно безмятежная, добродушно-веселая манера поведения Бейли полностью отсутствовала.
— Лучше скажи мне худшее, и покончим с этим, — сказал Конн, вздохнув.
— Давай пойдем в мою машину, — ласково предложил Итан и сразу направился к парковке.
— Что за черт? Почему ты сегодня утром такой загадочный? Я сегодня не в форме для таких штучек. Если с Наследником случилось что- то ужасное, просто скажи.
Конн шагал рядом со своим другом, внутри у него все кипело, переливаясь через край.
Этим утром он злился. На прошлое, настоящее, Хонор Мейфилд, скотч, на весь мир. А тут еще Бейли играет в какие-то игры. Нет, он не прав! Бейли просто очень обеспокоен. Он не играет ни в какие игры. Действительно, за те два года, что Конн был с ним знаком, он никогда не видел Итана Бейли таким расстроенным.
— Ты выглядишь еще хуже, чем тогда, когда провалилась та сделка с недвижимостью в Оранжевом округе[2], — буркнул Конн.
— Это был бизнес. А это — личное, — сообщил ему Итан взволнованным тоном. Он остановился рядом со своим белым «мерседесом» и повернулся к Ландри. — Может, слишком личное. Возможно, я все не так понял.
Он повернул ручку и открыл дверцу, а затем сунул руку внутрь и вытащил какой-то сверток, завернутый в мешковину.
— Можешь сказать, когда мне заткнуться, если я перегибаю, Конн. Но я хотел, чтобы ты увидел это, прежде чем я совершу нечто слишком мелодраматичное.
— Что это такое? — Нахмурившись, Конн оросил взгляд на безобидного вида сверток.
— Я нашел это сегодня утром в стойле Наследника. Я проходил мимо, когда он совершал сегодня утреннюю пробежку, и абсолютно случайно заглянул внутрь.
Итан медленно развернул мешковину и показал ему два зеленых яблока. Конн уставился па фрукты с умеренным любопытством:
— Пара яблок? И что? Вероятно, один из грумов принес их для него.
Итан отрицательно замотал головой:
— Ты знаешь, как строг Хамфри в том, что касается кормления лошадей. Ни один из его грумов не осмелится принести нечто особенное ни для Наследника, ни для какого другого коня. Хамфри держит всех своих животных на научно разработанной диете. Конн, кто-то принес их для Наследника и положил у его ног, пока он был на утренней тренировке сегодня. Посмотри-ка!
Итан повернул одно из яблок и показал, что у него вырезана серединка.
Тщательно отработанные инстинкты нескольких лет, проведенных в охранном бизнесе, в конце концов проявили себя. Конн протянул руку к одному из яблок и осмотрел выемку у его основания. Не говоря ни слова, он сунул руку в карман своей синей джинсовой рабочей рубашки и вытащил небольшой металлический предмет в форме звезды.
Брови Итана сошлись вместе в одну толстую мохнатую линию.
— Что за черт! Что это еще за примочка?
— Я подобрал это несколько лет назад, — рассеянно объяснил Конн, а сам в это время аккуратно разрезал яблоко надвое острым концом звезды. — Своего рода амулет на счастье, можно так сказать.
— Не знал, что ты суеверный, — заметил Итан.
Конн вытер звезду о джинсы и снова положил ее в свой карман, его внимание было полностью сосредоточено на двух половинках яблока.
— Человек приобретает некоторые странные привычки, когда работает в тех местах, где мне довелось работать. Ну и что тебе об этом известно? — закончил он шепотом, когда показалась большая капсула, спрятанная в яблоке.
Итан уставился на наполненную каким-то порошком капсулу.
— Я уж боялся, что не будет никаких достоверных объяснений появления этих яблок в стойле Наследника.
Ландри поднял глаза и встретился взглядом с мрачным взглядом старика:
— Интересно, неужели Грейнджеру так не понравилось, что ему велели оставить в покое Адену Мейфилд?
Итан пристально посмотрел на него:
— Конн, Грейнджер, конечно, подонок, но он несколько старомоден.
— Объясни попонятней, Итан.
— Судя по всему, таких феминистки называют закоренелыми сторонниками дискриминации женщин. Но он не нанимает их для своих темных делишек.
Конн замер:
— О чем ты, дьявол тебя побери, говоришь, Бейли?
Итан сделал видимую попытку принять невозмутимое выражение лица, чтобы дополнить свою новость.
— Когда сегодня утром я нашел эти яблоки, я как бы между прочим спросил охранника, не было ли у конюшен незнакомых людей. Он сказал, что нет.
— Грейнджер вполне мог подкупить тех, кто тут работает, — раздраженно прервал его Конн.
— Я тоже так подумал. — Итан тяжело вздохнул и посмотрел на стену гор вдалеке. — Но охранник продолжал и сказал, что через ворота прошел один человек с гостевым пропуском. Женщина. Леди со светло-каштановыми волосами в желтых брючках и голубой ветровке. Она пробыла здесь недолго.
Конн не двигался целую вечность, образ Хонор со светло-каштановыми волосами в ярком наряде возник в его больной голове. Хонор, которая считала себя жертвой мужчины, который следил за ней из чувства мести, которая считала, что ее использовали. Хонор, дочь человека, который в один прекрасный день предал и убил своего лучшего друга.
«Яблочко от яблоньки недалеко падает?»
— Нет, — прошептал он себе под нос.
— Ты в порядке, Конн? — обеспокоено прищурился на него Итан.
— Жить буду. Может быть.
Ему вдруг показалось, что он в этом не уверен. В нем поднималась странная болезненная напряженность, похожая на тошноту, которая не имела никакого отношения к его похмелью.
— Мы обратимся к владельцам ипподрома по поводу этих яблок?
Конн заставил себя рассматривать проблемы по одной, хотя его мозг разрывался в сотне бессмысленных направлений.
— Нет.
«Проклятье, почему я не могу собраться с мыслями?»
— Ну, не знаю, — смущенно сказал Итан, — может, нужно отдать содержимое этих капсул на анализ, прежде чем ты примешь решение. В конце концов, мы не знаем наверняка, что в них такое.
— Сколько причин ты можешь придумать для того, чтобы засунуть капсулу в яблоко и скормить его скаковой лошади стоимостью в сто тысяч долларов? — язвительно спросил Конн, снова заворачивая яблоки.