К этому прибавляется отрицательное воздействие оборонительно-защитной идентификации (необходимой, например, для защиты от невыносимого страха) на психическое развитие ребенка, на закладку фундамента половой идентичности. Яркий пример тому – страх перед кастрацией у мальчика, который боится наказания от папы, потому что он, как Эдип, хочет спать с мамой, но, чтобы избежать наказания, с самого начала отказывается от своей мужественности и предпочитает вести себя пассивно. Такая защитная идентификация приводит к сознательному или бессознательному отказу от собственной половой идентичности.
Женский вариант проявления оборонительно-защитной идентификации может состоять в том, что она из страха перед ролью женщины предпочитает развитие по мужскому типу. При этом причины страха могут быть разными, например, потому, что «стать женщиной» означает «забеременеть и рожать детей» или «перенять от матери все отрицательное, пример чему она подала своей жизнью», а именно: «подчиненность мужчине» или «принуждение ее к половому акту».
Конечно, отсутствие взрослого одинакового с ребенком пола, как это бывает в неполной семье или в семье с часто отсутствующим отцом, неблагоприятно сказывается на развитии здоровой половой идентичности. У растущего в такой семье ребенка мужского пола могут возникнуть большие трудности со становлением его как мужчины. Однако пример с пациентом, отец которого погиб на войне, когда ребенку не было еще и года (т. е. мальчик вырос без отца), показывает, что ему вполне удалось компенсировать отсутствие конкретного опыта общения с отцом фантазиями об отце, основанными на рассказах других людей. Но это, похоже, исключение. Опыт показывает, что отсутствие отцовского примера обязательно приводит к дефициту в развитии, особенно для половой идентичности детей мужского пола. Неблагоприятно сказывается также слишком крепкая привязанность к матери, что наблюдается, прежде всего, при дефицитах и травмах (см. главу VI.3); привязанность ребенка к матери сохраняется чаще всего в тех случаях, когда мать по каким-либо причинам удерживает своего ребенка при себе или когда третий человек в этом союзе (как правило, отец) ничего не предпринимает против слишком тесной связи матери и ребенка.
Еще одна причина неустойчивой половой идентичности – это нарушенные отношения с родителями. Неприятно идентифицироваться с родительской фигурой, с которой нарушены отношения.
Последнее по счету, но не по значимости влияние на половую идентичность (т. е. на сознание, что у женщины есть женские гениталии, а у мужчины – мужские) оказывает отношение к мужскому и женскому полу у ближайшего окружения. Мать, у которой гениталии дочери вызывают неловкость, вряд ли сможет помочь ей чувствовать себя уверенной в роли женщины. Точно так же поведение матери, пугающейся первой эрекции у своего сына, неблагоприятно сказывается на его зарождающемся мужском самосознании. Правда, расстройства, вызванные поведением одного из родителей, во многом могут быть скомпенсированы хорошими отношениями с другим родителем. Дочь, испытывающая трудности идентификации с неуверенной в себе матерью, все-таки может сформировать здоровую женскую половую идентичность, если будет чувствовать, что отец ценит в ней женское начало. Аналогичным образом мальчик, из опыта общения с матерью сделавший вывод, что она его с его гениталиями совсем не любит, все-таки может развить более или менее стабильную мужскую идентичность благодаря отцу, который ценит его именно как мальчика и с которым есть смысл идентифицироваться. Вполне возможно, что фрустрирующий опыт в сексуальной сфере может представлять постоянную угрозу половой идентичности. Агрессивность, следующая за фрустрацией, нарушает представления, связанные с противоположным полом, и легко приводит к искажению восприятия. Приносящий разочарования опыт отношений с матерью вызывает реакцию ярости, но поскольку ребенок одновременно и любит мать, и боится ее, эта ярость не направляется на мать, а смещается на отца, а затем часто может переноситься вообще на всех мужчин. На этой основе формируется уже упоминавшийся мстительный тип (Abraham, 1924): например, женщины, мстящие мужчинам за пережитые разочарования, вначале дают им надежду на сближение, чтобы потом «пробросить». В женском движении этот образ «врага-мужчины» долгое время был определяющим, что вряд ли способствует созданию удовлетворительных отношений между женщиной и мужчиной. Если подавленная ярость обращается внутрь, на самого себя, это грозит не меньшими проблемами. Ненависть к матери трансформируется в ненависть к самой себе, презрение к себе в сочетании с пренебрежением и неуважением к своему (женскому) полу. А если к этому добавляется еще и вытеснение генитальных желаний, то становятся понятными крайние формы мазохизма с получением наслаждения, когда тебя мучают, – извращенного наслаждения, которое может дать и дополнительное удовольствие, во всяком случае, за счет того, что более слабая позиция позволяет хитростью добиться еще и скрытой власти.
5.2. Женская половая идентичность
Как правило, психические расстройства протекают у мужчины и женщины по-разному, у каждого пола со своими особенностями. Истерия обычно считается женской болезнью. Если рассматривать психосоматические заболевания, то большое количество случаев рака у женщин связано с особенностями женского организма (рак груди, рак шейки матки). По-видимому, и сегодня мужская роль по-прежнему оценивается обществом более высоко. Если более высокая ценность закрепляется еще и за мужскими гениталиями, то не стоит удивляться, что выросшая в такой среде девочка начинает испытывать зависть к мужскому полу. По сравнению с братом или отцом, которые гордятся своим мужским атрибутом и «могут мочиться высокой дугой», девочка кажется самой себе убогой и незначительной. По Фрейду, это широко распространенный источник женского чувства неполноценности.
Хотя девочка и обнаруживает, что у нее нет пениса, это «небольшое» отличие, по мнению Элис Шварцер (Schwarzer, 1975), не приобрело бы такого «большого» значения, если бы мать больше ценила свою женскую идентичность. Если, кроме того, и у отца сложилось такое же невысокое мнение о женском поле, то эта негативная оценка женщины, которую чувствуют и мать, и дочь, еще больше усиливается.
В этой связи, конечно, нельзя недооценивать тот факт, что женские гениталии не так видны, как мужские, особенно в эригированном состоянии. Анализ женщин и девочек единодушно показывает, что девочкам сложнее, так как они не могут наблюдать свои гениталии. Естественно, крайне затруднено восприятие скрытого внутри тела влагалища и примыкающих к нему маточных труб и яичников. Картина внутреннего богатства женских гениталий может быть получена только путем собственных исследований – пальцем или, как в женских группах, с помощью (медицинского) зеркала. Иногда, как это было в случае одной пациентки, выяснить это может помочь чуткая женщина-гинеколог. Она на фотографиях покажет удивленной женщине, какими волнующими могут быть картины, когда внутренние органы женщины во время оргазма сильно наполняются кровью, или когда происходит овуляция, или когда воронки маточных труб принимают в себя яйцо, или когда матка, достигнув наивысшей точки, начинает сокращаться. Тогда женщина уже не чувствует себя в генитальной области пустой и неструктурированной, а создает образ своего тела, в котором гениталиям отводится должное место и где они представлены дифференцированно. Этим создаются хорошие условия не только для переживания женской сексуальности, но также и для беременности, рождения доношенного ребенка и его воспитания.
Если женской сексуальности будет дана такая новая оценка, мы сможем забыть о прежней фаллической ориентации психоанализа. Фрейдовские тезисы о зависти к пенису и о женской неполноценности уже давно исправлены антитезисами множества авторов-феминисток.
Тем не менее в психоанализе женщин по-прежнему часто можно клинически обнаружить зависть к пенису, которая проявляется в форме разнообразных сознательных и бессознательных фантазий. Часто речь идет о сложном чувстве, состоящем из многочисленных сознательных и бессознательных стремлений, которые связаны с концентрированным симптоматическим выражением ряда специфических женских страхов телесных повреждений. Это страх, что внутренности могут вытечь, страх перед нанесением увечий женскому телу вторгающимися в него объектами, тревога за состояние внутренних органов женского тела, зависть к пенису как проективная проработка зависти к груди матери, зависть к отцу за его мужские отличия и к способностям родителей производить потомство.
Мы еще не упоминали об особом значении смены объекта в развитии здоровой женской сексуальности. По-прежнему сохраняет актуальность мысль Зигмунда Фрейда, сформулированная им в статьях о женской сексуальности: рано или поздно женщина должна сменить свой первый значимый объект (мать), переходя к взаимоотношениям с отцом как вторым объектом. В патологических случаях, после травм или в случае дефицитов, первичная привязанность к матери сохраняется в неизменном виде. Это можно назвать задержкой в развитии. Она усугубляется негативным опытом взаимоотношений с отцом. А смене объекта с матери на отца, наоборот, «способствует» опыт плохих отношений с матерью и хороших – с отцом.