— Пощупай и скажи мне, есть ли там змеи!
— Нет, мисс Кеззи, но…
— Нет, мисс Кеззи, нет, мисс Кеззи, чёрт возьми! — из ящика стола она достала бутылочку чего-то под названием Astro-Glide и брызнула мне на руку. Это было действительно шелковистым и скользким. — Вставляй всю свою руку, — приказала она.
— О-о-о…
Она снова скрутила мне ухо, пока я не завизжала.
— Вставляй!
— Вы… вы хотите, чтобы я трахнула вас кулаком? — заскулила я. — О, я не знаю, мисс Кеззи. Я никогда не делала таких странных вещей.
Она уставилась на меня, прищурившись.
— Энн, ты сама слышала, что только что сказала?
Я снова посмотрела на неё и поняла, что она имела в виду. Вау! Как-то глупо для меня, да? Я имею в виду, я отсосала собаке, шимпанзе и моему отцу, обработала более сотни деревенщин, глотала кончу стариков и бомжей, лизала грязные задницы и выпила сперму в чашке кофе. По сравнению со всем этим, я думаю, фистинг довольно низок по шкале Рихтера для странных вещей…
— Я должна тебе сказать, — а затем она сжала все мои пальцы и ввела в себя. — Вот так… Давай, а теперь просто просовывай руку внутрь до конца. Не робей.
Я толкнула, поморщилась, потом — бля! — моя рука вошла по запястье.
— О-о-о… — прошипела она. — Теперь… когда я досчитаю до трёх, сожми кулак, — а когда она досчитала до трёх, я это сделала, и она вздрогнула, и её задница оторвалась от стула. — Да! Да! О, милая, вот так! — она начала тяжело дышать. — Сейчас, сейчас, пожалуйста, поверни свой кулак по часовой стрелке, затем против часовой стрелки, очень осторожно двигая рукой вперёд и назад…
Было действительно тесно моей большой руке, и я не знаю, насколько это было не больно.
— Ещё, ещё, — выдохнула она. — Чуть глубже, о, Энн! — она коснулась своего клитора кончиком пальца. — Лижи прямо здесь, прямо здесь, делай, говорю!
Ну, я так и сделала, и к настоящему времени её клитор был размером с куриный желудок, так она была возбуждена. С моей рукой в ней и моим языком на ней прошла ещё одна минута, затем она вся напряглась, её спина выгнулась, и её голова откинулась назад на спинку стула, затем её «киска» вошла в пульсирующий припадок и начала сокращаться вокруг моей руки. Блин, она так громко вскрикнула, когда кончила, можно было подумать, что кто-то её зарезал.
Через минуту она успокоилась, ухмыляясь мне между ног, как толстый кот. Затем мышцы её влагалища сильно напряглись, и я вытащила мою руку.
Она вздохнула, всё ещё склонив голову над стулом.
— Ты чувствовала там змею, Энн?
— Нет, мисс Кеззи. Думаю, это был сон, и призрак тоже…
Она провела руками по груди и животу, всё ещё вздыхая.
— О, Энн, это было так хорошо.
А потом, потом…
Она простонала про себя что-то вроде:
— Неб г'нурл, еб шуб сум'х, eeeeeeeeeeee-аххххххххх…
Я смотрела прямо на неё.
— Эти слова… Они звучат так же, как…
Она провела пальцами по моим волосам.
— Как что, Энн? Похоже на слова, которые ты слышала раньше? Хм-м-м?
— Ага, — сглотнула я. — Каждую ночь слышала, очень тихо. Но я думала, думала, я думала — это тоже был сон.
— Это не так, Энн. Это звуковая дорожка, которая автоматически проигрывается в определённое время ночи. Она действует подсознательно. Слова проникают в твоё сознание, — она погладила меня по щеке. — Это слова «Аль-Азифа», — наконец она села на стул и глубоко вздохнула. — Что ж, это было очень мило, Энн, спасибо, но тебе лучше идти и лечь спать. Тебе понадобится отдых.
Я собралась уходить, но отвернулась от двери.
— Мисс Кеззи? Я хочу знать, что означают эти слова.
Когда она ответила, она не смотрела на меня. Она снова смотрела на книгу.
— Ты узнаешь завтра вечером.
********Следующее утро было довольно весёлым. Мои родители и родители Ханны все были так смущены, что их лица за завтраком были розовыми. Они снова и снова извинялись перед Кеззи за то, что напились прошлой ночью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Мне так стыдно! — сказала моя мать. — Надеюсь, я не сделала ничего глупого!
— У меня нет оправдания тому, что я выпил столько вина, — сказал мой отец Кеззи. — Я искренне прошу прощения, — затем он выписал чек, — но я надеюсь, что это пожертвование Альфа-Хаус хоть немного улучшит ваше мнение о нас.
Отец Ханны тоже выписал чек.
— Пожалуйста, не обвиняйте наших дочерей в нашей безответственности, Кеззи.
Кеззи взяла чеки, даже не взглянув на них.
— Этого не случится, сэр, и не будьте слишком строги к себе, вы просто хорошо провели время, — Кеззи подмигнула мне. — Мы все время от времени становимся немного безумными.
Когда Зенас пошёл к Rolls-Royce, отец отвёл меня в гостиную.
— Энн, я не знаю, что сказать о моём поведении прошлой ночью, — он покосился на меня. — Я напился до чёртиков?
— Ну, вы с мамой определённо немного перебрали, но не беспокойтесь об этом.
Он стоял там, переминаясь, как будто ему было неудобно.
— Я… извиняюсь за то, как я обращался с тобой все эти годы. Иногда чтобы понять правду — требуется время.
— Что ты имеешь в виду, папа?
— Перед завтраком Кеззи сказала мне, что ты лучшая новенькая, с которой она когда-либо сталкивалась, что ты работала усерднее, чем любая из них. Это действительно заставило задуматься, — теперь он заламывал руки. — Неважно, что у тебя были проблемы с взрослением; важно то, что в любом случае девушке нужен отец, который подбадривает, поддерживает, понимает, а не просто большой кнут. Я был ужасным засранцем, Энн… вовсе не отец, а идеальный мудак. Но я хочу, чтобы ты знала… что я горжусь тобой.
Я громко сглотнула.
— Я никогда не говорил этого раньше, не так ли?
Всё, что я могла сделать, это покачать головой.
— Прости меня, Энн…
А потом — о, чёрт! — этот кусок дерьма вытирал слёзы с глаз!
— Всё в порядке, папа, — сказала я.
— Когда ты узнаешь, возьмут ли тебя?
— Завтра.
— Кеззи сказала мне, что после всей твоей тяжёлой работы тебя гарантированно должны принять. Я очень рад за тебя. Но скажи мне, какие вещи тебе приходилось делать на пути посвящения в сёстры?
«Папа, если бы ты только знал».
— В основном просто учиться, — соврала я.
В тот момент он выглядел таким гордым мной. Он совсем не был похож на себя.
— Я с нетерпением жду ответа от тебя завтра, Энн. Мы с твоей мамой очень тебя любим…
Какая неудобная сцена. Когда остальные прощания были закончены, Зенас отвёз их обратно в аэропорт.
Было действительно круто, что Кеззи рассказала ему все эти замечательные вещи обо мне, особенно о том, что я гарантированно попаду в Альфа-Хаус. Осталось только одно испытание, и меня это даже не беспокоило.
Но знаете? Я о чём-то всё же волновалась.
Кеззи дала нам выходной, сказала, что мы можем делать всё, что захотим. Мы не покидали дом до пяти. После долбаного обеда с йогуртом без вкусовых добавок я вышла на улицу, потому что Ханна предложила там встретиться. Был прекрасный день, светило солнце, было тепло, щебетали птицы. Журчали фонтаны. Я села в беседке, чтобы хоть как-то прояснить себе голову. Я сидела спиной к дому.
— Привет, Энн! — раздался позади меня жизнерадостный девичий голос, но когда я начала оборачиваться, чтобы посмотреть, кто это, она сказала: — Не оборачивайся! Если ты попробуешь увидеть меня — я пропаду, это не сработает.
Я застыла на стуле. Мой желудок начал скручиваться.
— Ты узнала мой голос, не так ли?
Конечно же…
— М-м-м… Мерси?
— Да. Рада тебя видеть, Энн.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Птицы щебетали во время долгой паузы.
— Мы… мы слышали, что ты мертва. Это было в новостях, — прошептала я.
— О, да. Я мертва. В ту ночь, когда я уехала, я погибла, когда разбилось такси. Но всё это не имеет значения.
Я сглотнула. Похоже, она действительно была прямо позади меня.